— Который час? Я только что лег спать. Это просто нелепо.
— Дело важное.
— И оно не может подождать?
— Нет. Это не терпит отлагательств.
— Харпа, да ты пьяна. Пьяна, так ведь?
— Нет, конечно! — возразила Харпа. — Я усталая, расстроенная, и мне нужно с тобой увидеться.
— В чем проблема? Почему нельзя поговорить по телефону?
Голова у Харпы кружилась, но она сообразила, что сказать.
— По телефону такие вещи не обсуждают.
— О Господи, Харпа, ты, случайно, не беременна?
— Я сказала — не по телефону. Встретимся в баре «Би-пять». Через пятнадцать минут.
— Ладно, — сказал Габриэль и положил трубку.
Харпа выключила телефон.
— Порядок, — объявила она сообщникам.
Бар «Би-пять» находится на Банкастрайти, улице, поднимающейся от Эйстровёллюр, площади у здания парламента, к востоку на пологий холм, к Логавегюр, главной торговой улице. Харпа и Габриэль ходили туда с друзьями по вечерам в пятницу.
— Я знаю, какой дорогой он пойдет, мы можем выйти ему навстречу.
— Пошли, — первым вскочил со своего места Фрикки.
Синдри жил на Хверфисгата, захудалой улочке, идущей параллельно Банкастрайти и Логавегур, между ними и бухтой. Едва они вышли на воздух, Харпа оживилась: казалось, досада и переживания последних месяцев улетучились. Конечно, вина лежит на банкирах и политиках, но в загубленной жизни Харпы больше всех виновен один человек.
Габриэль Орн.
И сейчас он встретится с простыми честными парнями, коих типы вроде него так презирают. Он попытается уклониться от этой встречи, но она ему не позволит. Она заставит его извиняться перед ними и объяснять, какое он дерьмо.
Холод не отрезвил Харпу, но привел в возбуждение. Она шла впереди, поторапливая остальных. Квартал Скуггахверфи, тянувшийся вдоль берега бухты, был застроен роскошными многоэтажными домами. До того как прекратилось финансирование этого градостроительного проекта, успели полностью завершить лишь несколько таких билдингов, свысока смотревших на своих недостроенных собратьев и окружавшие их домишки, в одном из которых жил Синдри в ожидании неизбежного сноса. Харпа находилась всего в сотне метров от того места, где Габриэль Орн будет переходить Хверфисгату по пути к «Би-пять».
С неба посыпались снежинки. Было поздно, но на улицах еще оставались люди, возбужденные прошедшей манифестацией. У подножия холма, недалеко от здания парламента, из мусорного бака поднималось пламя, освещавшее стоящих вокруг людей с опущенными на лица капюшонами, в небо взлетели две петарды.
Харпа вела спутников по боковой улочке, идущей параллельно Хверфисгате, навстречу, как она полагала, Габриэлю. Ага, вот и он, идет, опустив голову, пряча лицо от снега.
Харпа встала у него на пути.
— Габриэль Орн.
Он с удивлением поднял на нее взгляд.
— Харпа? Я думал, мы встретимся в баре.
Увидев его лицо, Харпа ощутила приступ отвращения. Хоть он был на несколько лет моложе ее, щеки его и шея слегка одрябли, светлые волосы поредели. И что только она находила в нем?
— Нет, пойдешь с нами.
Габриэль Орн взглянул на ее свиту.
— Кто эти люди?
— Это мои друзья, Габриэль Орн, если ты понимаешь, что это такое. Я хочу, чтобы ты поговорил с ними. И поэтому ты пойдешь со мной.
— Харпа, ты пьяна!
— И черт с ним. Пошли.
Харпа схватила Орна за рукав. Он грубо стряхнул ее руку. Фрикки, агрессивно оскалившись, зашагал к нему. Парень был без пиджака, только в футболке «Челси», но ему, здорово подвыпившему, было все равно.
— Ты слышал ее, — рявкнул он, остановясь в полушаге от Габриэля. — Пойдешь с нами.
И протянул руку, намереваясь схватить Габриэля за лацкан пиджака, но тот оттолкнул его. Фрикки широко размахнулся, пытаясь ударить несговорчивого финансиста, однако трезвый Габриэль легко уклонился от удара. Он был почти на пятнадцать сантиметров ниже Фрикки, но сильным джебом[2] в подбородок сбил его с ног.
Фрикки, сидя на тротуаре, потирал челюсть. Все это повергло Харпу в немое удивление. Она не подозревала, что Габриэль способен на такие подвиги.
Габриэль же развернулся и пошел в сторону своего дома.
Харпу охватил гнев, глаза застлала красная пелена ярости. Он не уйдет от них, не уйдет.
— Габриэль! Стой.
Харпа схватила его, но он ее оттолкнул. Пошатнувшись, она отлетела к высокому бордюру, окружавшему автостоянку. На нем стояла пустая бутылка из-под пива. Харпа схватила ее, сделала три шага вперед и саданула ею по лысеющей голове Габриэля Орна.
Тот зашатался, накренился вправо и упал, с треском ударившись головой о железную тумбу у въезда на территорию паркинга.
Упав, он уже не двигался.
Харпа выронила бутылку и вскинула руку ко рту.
— О Господи!
Фрикки, издавая какой-то звериный рык, подбежал к распростертому телу Орна и со всей силы ударил его ногой в бок. Два раза пнул в грудь, один раз в голову, после чего Бьёрн обхватил парня за пояс и отшвырнул.
Затем, опустившись на колени, стал осматривать лежавшего.
Бывший босс Харпы не шевелился. Глаза его были закрыты. Его уже бледное лицо приобрело восковой отлив. На щеку ему упала снежинка и не растаяла. Из-под коротко остриженных волос сочилась кровь.
— Он не дышит, — прошептала Харпа. Потом пронзительно закричала: — Он не дышит!
Глава вторая
— Aaaxx!
Халлгримур взмахнул секирой, когда они бросились на него. Восьмер
Халлгримур, тяжело дыша, привалился спиной к надгробию, сложенному из массивных камней; эта бойня его действительно притомила.
— Бенни, я разделался с восьмерыми.
— Да и со мной тоже, — уточнил его друг, потирая рот. — Идет кровь. Один зуб шатается.
