– Выполняйте, Франц, – раздалось за спиной.
Я подвел бледного особиста к терминалу и приказал:
– Набери пароль запуска.
Затем повернулся к Францу:
– Профессор, когда вы загружали боевые системы «Апостола», происходило что-то необычное? Были ли серьезные отклонения в работе оборудования, особенно того, что так или иначе связано с внешними коммуникациями, связью?
– Нет, – отозвался он. – Хотя… кое-какие флуктуации имели место. Но это естественно при использовании такого сложного оборудования, различные контуры могут конфликтовать. Однако, к чему это…
– К тому, что в «Апостоле» есть модуль, подключенный к одной из наружных антенн базы, которые замаскированы на склоне. Так?
– Это для связи, мы проверяли настройки по внутренним каналам. Данные занесены…
– Через семь минут один из модулей активируется и передаст несанкционированный сигнал через эту антенну. После этого база будет обнаружена. Теперь отсоедините от «Апостола» все кабели резервного питания, тросы… вообще все. Надо изолировать машину от любой возможной связи с внешним оборудованием. Полностью освободите ее от всего подключенного к ней хлама, вы поняли?
– Позвольте, молодой человек! Но вы не ученый, откуда вы…
– Я оперативник, разбирающийся в механике и читавший ваши отчеты в Синоде. Я тот, кто выдал положительное заключение к патенту на кокон управления.
Франц удивленно вскинул брови, развел руками и подошел к Апостолу. Достал отвертку из кармана халата.
Победоносцев внимательно слушал нас. Лавр замер перед терминалом, я посмотрел на металлические кольца с цифрами – они провернулись так, что в прорези на железной планке возникли два слова: «пароль неверен».
– Соберись, Лавр! – приказал я. – У нас не больше пяти минут. Введи правильный пароль, иначе я пристрелю тебя.
Особист побледнел еще сильнее, оглянулся на полковника и сказал:
– Нет. Я этого не сделаю. Ты… Я отказываюсь!
Я перевел взгляд с него на Победоносцева, опустил пистолет.
– Включение всех систем «Апостола» необходимо, чтобы выявить шпионский модуль. Я хочу, чтобы все четко поняли: в этой машине есть устройство, захваченное у Карбона, но не поврежденное в бою. Недавно разведка установила, что его нам подсунули намеренно. Безбожники знали о наших разработках в области шагающих машин… Сейчас при перекличке систем мы сможем выявить источник основных флуктуаций – им будет тот самый модуль. Почему ты не хочешь включить систему?
Лавр сглотнул.
– Полковник, он давно служит у вас? – начал я. – Так может, он и есть…
– Я не работаю на Карбон! – закричал Лавр, и лицо его пошло красными пятнами. – Я не безбожник! Как ты посмел предположить такое?!
Позабыв про пистолет в моей руке, он шагнул ко мне, сжимая кулаки.
– Лавр! – голос Победоносцева был таким же, как в кабинете, когда он гаркнул на нас двоих. Из рук Франца, отсоединявшего кабели, выпала отвертка, а особист отшатнулся.
– Если ты не шпион Карбона – введи пароль, – приказал полковник.
Лавр вдруг стал как-то меньше ростом – сгорбился, руки безвольно повисли вдоль тела, подбородок ткнулся в грудь. Из него словно выпустили весь воздух вместе с жизненной силой. На подгибающихся ногах он повернулся к терминалу, коснулся пальцами клавиш. Железные кольца начали медленно вращаться, щелкая, в прорези одна за другой выстраивались цифры и буквы пароля.
– Франц! – позвал я, подходя к машине. – Кокон, считывающий движения пилота, – думаю, шпионский узел вмонтирован в него.
Ученый, выдергивающий из гнезда последний кабель, оглянулся на меня. Перехватывая скобы одной рукой – в другой был пистолет, – я полез на «Апостола». Надо было отсоединить страховочный трос, который, провисая, тянулся от массивной кран-балки к задней части машины.
– Полковник, который час?
– Без трех минут три.
– Нельзя позволить, чтобы узел включился и дал сигнал. Лавр, ты ввел пароль?
Он не успел ответить – в кабине ШМ на приборной доске замигали лампочки. Донесся писк, тихие щелчки: началась перекличка систем.
– Франц, вы закончили? Хорошо, теперь помогите мне.
Я забрался в кабину. По сути, вся она представляла собой один большой кокон управления, внутри была паутина ремней, подвешенных на анкеры и рычаги… Я просунул ноги в подвесную систему пилота, затянул ремни, руки продел в эластичные петли. Повиснув в них, словно парашютист, взялся за ребристые слегка вибрирующие рукоятки управления манипуляторами. Глянул на стекло над головой, но тут его заслонил Франц.
– Что мы конкретно ищем? – спросил он. – Отклонений в работе систем предостаточно. Нужно сузить диапазон, чтобы снять показания и…
Громко загудели мощные дизели за спиной, выпустив к высокому своду пещеры струи черного дыма. Шагающая Боевая Машина «Апостол-1» вошла в боевой режим.
Если на основе первого, удачного образца таких машин сделать десятки, сотни… С ними Святая Церковь сможет разбить Карбон, сровнять с землей вражеские бункеры и цитадели – тогда власть корпорации воцарится во всей Европе! Золотые купола церквей, статуи Иисуса-Воителя, стройные ряды «Апостолов», гордые воины в черных полурясах и начищенных до блеска сапогах, с крестами на груди и верой в сердце, с автоматами в руках и стальным блеском в глазах… Дисциплина и самопожертвование во имя Господа, жесткое распределение ресурсов, общественная собственность, коммуны, молебны и песнопения, и тень от длани Святого Синода, распростершаяся над всем континентом! И длинные вереницы закованных в кандалы безбожников.
Вот что я видел, когда смотрел сквозь бронированное стекло кабины.
А еще сквозь стекло было видно, как Лавр, отойдя от терминала, что-то доказывает Победоносцеву, и как полковник, не слушая, глядит на меня, висящего на ремнях в центре кабины…
И как на лице его медленно появляется понимание.
Нащупав ногами колодки, дублирующие движения механических конечностей при ходьбе, я сильнее подтянул ремни и сказал:
– Пригнитесь, Франц, не вижу, что впереди.
Ученый подался в кабину.
Это был момент истины. Та самая секунда, ради которой я проделал все это. Та, ради которой я заставил их отключить ШМ от всего, что помешало бы ей двигаться, ради которой уловками и силой вынудил Лавра – единственного на базе, кто имел соответствующий доступ, – ввести пароль и включить боевой режим.
Я был внутри работающего «Апостола». Работающего и готового к бою. И гениальный ученый, создавший эту машину Нового Апокалипсиса, это чудо техники корпорации Святая Церковь Господня, находился рядом со мной.
Схватив Франца за плечо, я рванул его в кабину. Расстояния между приборной панелью и мной, висящим на ремнях, как раз хватило, чтобы он провалился вниз, на дно.
Потом я вдавил желтую клавишу, опустив стекло. Повернул рукоять – вибрация стала сильнее, позади громче загудели мощные дизели.
Победоносцев бросился вперед. Полковник не отличался умом, но надо отдать ему должное – он был смел. Лавр вскинул голову, лицо его исказилось. Рот раскрылся: особист закричал, но я не слышал голоса за гулом двигателей «Апостола».
В широкую щель между створками ворот начали вбегать солдаты, среди них был Брюч. Победоносцев оказался перед машиной, когда я шагнул вперед, – массивная покатая ступня ударила полковника в грудь,
