ПЛАСТИЛИН МИРА, или курс «НЛП-практик» как он есть.

Магическим влиянием обладают слова «поэтому», «потому что», «следовательно» или «следует», «вызывает», «влияет», «постольку… поскольку…», «так как», «если… то…»

«Опираясь на мировой опыт, мы можем предположить, что многие люди имеют часть обезьяньего генотипа, а раз так…»

Обратите внимание, с чего мы начали. «Мы можем предположить», — сказали мы. В той части фразы мы еще не настаивали. А к концу фразы мы уже сказали «а раз так», утверждая, что это уже что-то определенное. Но в каждом конкретном месте речи все нормально. В начале никто не настаивал, а ближе к концу вывод очевиден.

Таким образом, когда вы увязываете мысль этими словами, слушателю остается только проверить. Если вы говорите «поэтому», он проверяет предыдущую часть фразы — похоже на правду? Конечно, похоже! Если вы говорите «потому что», он проверяет последующую часть фразы. Там где должен лежать аргумент. Похоже на правду — естественно (мы же за этим следим!). Все в порядке. «А раз так», и поехали делать нужные выводы. Это то, что называется шаблоном псевдологики.

А поскольку единственная задача слов — изменить поведение, мы начинаем говорить только тогда, когда нам нужны какие-то поведенческие изменения. С точки зрения НЛП все изменения являются поведенческими, которые можно отследить. Падение давления — тоже поведенческое с точки зрения НЛП, явление — поведение организма. Поэтому если мы хотим, чтобы у человека упало давление, прошла голова, снизилась температура, то мы понимаем, что это поведенческая задача. Мы понимаем, что сейчас надо человека уболтать, чтобы у него давление упало. И мы начинаем объяснять, «как это вообще все устроено в голове, в сосудах, в сердце. Как это все происходит, как, кто и где регулирует давление, поэтому если сделать ЭТО очевидным образом тогда ВОТ ТАК, и тогда поэтому давление само по себе естественным образом падает, поэтому вот тебе моча — срединная порция. На, пей».

Мы произносим какие-то слова и калибруем человека. В какой-то момент видим: не проходит это слово. Значит, заедем с другой стороны. Кому эгрегор шамбалы, кому поле, ядерные реакции, кому морально-нравственные критерии, кому научный подход, а кому парадигма, кому здравый смысл, а кому личный опыт.

Но самое главное заключается в том, что если ты считаешь, что какой-то подход верный, то ты врешь во всех остальных подходах. А если ты постоянно помнишь, что нет верного подхода, и карта не территория, никто не владеет истиной в последней инстанции, то какая тебе разница какие слова тебе использовать? Лишь бы уговорить человека.

Милтон-модель, или Опиум для народа

Эй вы, задние! Делай, как я!

Высоцкий

Когда мы говорим о Милтон-модели, мы волей-неволей затрагиваем Милтона Эриксона, в честь которого эта модель и названа. Милтон Эриксон — отец-основатель Эриксоновского гипноза. Человек совершенно уникальной судьбы и, что самое интересное, уникальных способностей воздействовать на другого человека.

Милтон Эриксон по очевидным причинам стал изучать медицину. Стал доктором медицины, изучал директивный гипноз, обращал внимание на очень ограниченную применимость директивного гипноза — на узкий круг проблем, определенное количество гипнабельных людей. Ему стало интересна тема воздействия на людей. Сначала, как обычно, он изучал ее в среде психиатрических больных. Потом, как это часто бывает у талантливых людей, он стал расширять зону поиска. Как что-то получается? Какое воздействие нужно оказывать на людей, чтобы что-то получалось? И директивный гипноз все более и более стал у него переходить в недирективный, вплоть до того, что в последние годы жизни Милтон Эриксон вообще формально транса не наводил, а просто сидел и невнятно рассказывал истории, слегка покачивая головой.

Например, Вера каким-то образом сделала, что Дима к ней подвинулся. Милтону Эриксону было интересно узнать, как это делает Вера, потом он проверял, получается ли у него так, потом он это как-то систематизировал, проверял и у него получался еще один приемчик. Большое количество лет жизни Милтона Эриксона ушло на то, чтобы просто собрать огромный арсенал приемов. А потом это уже все стало систематизироваться в последние годы его жизни, что выливалось в какие-то техники. В частности, калибровки, подстройки, чтение глазодвигательных паттернов, речевые шаблоны.

Милтон-модель — это модель речевых паттернов Милтона Эриксона для обходного воздействия на психику человека.

Трюизмы (банальности), или Вопрос, конечно, интересный

Волга впадает в Каспийское море.

Лошади кушают овес и сено.

Чехов, «Учитель словесности»

Чтобы разобраться в банальностях и подобных приемах, достаточно лишь помнить главное: высказывание должно породить образ того или иного действия (состояния). Формально же это не должно быть ни призывом, ни советом, ни командой. Начиная тренироваться, повторяйте только что сказанное еще раз (хотя бы и про себя), слушайте и старайтесь «понять»: какой образ создает только что сказанное? А не какой логический «смысл» вы вкладывали. Смыслом будет именно полученный образ.

Итак, слушая свою речь, выделяйте образы, звуки и ощущения, которые вы порождаете, отбрасывая остальное как шелуху…

Нет, не так: остальные слова — не шелуха, а смазка, проталкивающая ваши внушения (образы) мимо сознания. Поэтому пренебрежительное отношение к гладкости речи неоправданно. Скорее, к ней должно быть отношение — трезвое. Гладкость речи служит не для понимания, а как раз — для непонимания, для отвлечения внимания собеседника от сути происходящего.

Итак, банальности.

Суть проста. Банальность — это бесспорное высказывание (делается шаблоном неопределенности и заклинаниями возможности) которое кажется слушателю не просто достоверным, а скучно и обыденно достоверным. Девиз банальности: «Всякое бывает!»

Летом случаются дожди. Зимой идет снег. Старый мусор в ведре обычно начинает попахивать. Одни песни запоминаются лучше, чем другие. Человеку вообще свойственно забывать. Унитаз — лицо хозяйки… простите, это не отсюда.

Поспорьте с тем, что солнце всходит и заходит. То есть вы, конечно, можете. А захотите?

Идею банальности хорошо передает старый добрый анекдот про Неуловимого Джо: «Почему он неуловим? Его никто не может поймать? — Да нет, он просто никому ненужен!». Неоспоримость банального высказывания строится на том, что смысла спорить вроде бы никакого нет. Вроде бы…

Оцените разницу: «немедленно найди выход!» и «во многих случаях идея выхода из ситуации