— Меняет?
— Все становится основательнее, реальнее, значительнее. Я был на многих свадьбах, но не думаю, что понимал это до встречи с Лорел, до того, как сам захотел этой основательности, реальности и значительности. В общем, если ты ищешь Паркер, она где-то там.
— Спасибо.
Мэл понимал, что время выбрано неудачно, но отправился на поиски, и увидел ее… и Лорел… танцующими парочкой. Когда началась новая мелодия, девушки — под ручку — направились к нему.
— Почему женщинам можно танцевать вдвоем, а парни выглядят глупо?
— Ничего подобного. Вы просто думаете, что выглядите глупо, — объяснила Лорел. — Ты Дела не видел?
— Он ищет тебя… — Малком опрокинул воображаемый бокал.
— Я поищу его, так получится быстрее. Паркс, шампанское?
— Да, спасибо.
Когда они остались одни, если можно так выразиться, Мэл взял ее за руку.
— Послушай, теперь-то мы можем выйти на минутку? Я хочу…
— Паркер. — К ним подлетела Линда с бокалом шампанского в руке. — Ты организовала чудесный праздник. Должно быть, неделями надрывалась день и ночь. Неудивительно, что ты выглядишь усталой.
— Неужели? — с ледяной вежливостью произнесла Паркер. — Наверное, виновато освещение. Я как раз подумала, что при таком освещении этот оттенок красного придает вашему лицу землистый цвет. Малком, ты знаком с матерью Мак, не так ли?
— Да. Как поживаете?
Линда взбила свободной рукой роскошные белокурые волосы и стрельнула на Малкома голубыми глазами.
— Прекрасно, спасибо. Мы встречались? Не верю. Я никогда не забываю красивых мужчин. — Линда протянула руку для поцелуя и всем телом подалась вперед. — И когда же мы встречались?
— Когда вы предложили мне минет.
Паркер тихо ахнула. Линда отпрянула, злобно взглянула на нее.
— Надо тщательнее выбирать, кого приглашаешь в свой дом.
— Я так и делаю. Это ваш последний визит, Линда. Наслаждайтесь. Малком, я очень хочу потанцевать с тобой на свадьбе моей подруги.
Паркер вытянула его в центр зала и уронила голову на его плечо, затрясшись от смеха.
— Ой, не могу. Ты получишь награду при первой же возможности. Это было… — Она подняла голову, обхватила его лицо и поцеловала в губы. И не отпускала, пока у него не закружилась голова.
— Идем. — Он потащил ее прочь.
— Но я хочу…
— Пять минут, черт побери.
Он понимал, что найти уединенное место будет трудно. Не слушая возражений, он вытащил Паркер из Бального зала и, прикинув варианты, увлек в ее крыло и втолкнул в спортзал, куда вряд ли добрался бы кто-нибудь из гостей.
— Что ты задумал?
— Послушай. Ты должна меня выслушать.
— Я тебя слушаю.
Мэл сделал глубокий вдох:
— Да, ты меня слушаешь. Ты всегда меня слушаешь, и поэтому я в конце концов рассказываю тебе то, что никогда никому не рассказывал и никогда никому не собирался рассказывать. Ты забираешься в душу, вот что ты делаешь, в самую душу. И спокойненько все там разглядываешь.
— А почему бы и нет? Малком, сколько ты выпил?
— Думаю, недостаточно. Я никогда не добирался до этой точки. Ни с кем. Я просто не думал, что у меня получится хорошо, а мне, ну, мне, черт побери, важно все делать хорошо.
Мэл отвернулся от нее, отошел, пытаясь отдышаться, пытаясь успокоиться.
— Первые десять лет своей жизни я мотался черт знает где, и мне это нравилось. Вторые десять лет я злился на весь мир и буянил. Потом я пытался чего-то добиться. По-своему.
Он провел пятерней по волосам.
— И добился, но все неожиданно оборвалось. Судьба, невезение, неважно, я кое-что изменил и рискнул еще раз. И все это время со мной рядом был только один человек.
— Твоя мама — изумительная женщина.
— Чертовски верно. Я создал хороший бизнес. Я умею им управлять, умею его развивать. Мне нравится то, что я делаю. Нет, я люблю то, что я делаю.
— Поэтому у тебя хорошо получается. Но я хотела бы знать, что тебя тревожит.
— Я не говорил, что меня что-то тревожит. Я просто… — Он застыл, пристально глядя на нее. — И предположить не мог, что это будешь ты. Это уж точно.
— О чем ты?
— Ты сказала, что любишь меня.
— Так ты расслышал. — Паркер отошла к холодильнику за водой.
— Разумеется, расслышал. Я на слух не жалуюсь.
— Ты просто решил пропустить услышанное мимо ушей.
— Ничего подобного. Ты меня огорошила. Ты сразила меня наповал. Я никогда не думал, что ты чувствуешь ко мне то же, что я чувствую к тебе.
Паркер опустила бутылку и медленно повернула голову.
— И что ты ко мне чувствуешь?
— Как будто… Черт побери, как там сказал Картер? Парень ловко управляется со словами.
— Я не хочу слышать слова Картера. Я люблю не Картера.
— Я чувствую, будто именно ради тебя я мотался, буянил. Ты — причина того, что я не погиб. Ты — причина того, что я здесь. Я чувствую…
Он осекся, тихо выругался, потому что она стояла, не шевелясь, прекрасная, совершенная, сияющая.
— Послушай, я все-таки позаимствую у Картера. Когда полюбишь и она полюбит тебя, даже если ты наделаешь ошибок, все встает на свои места. Все встало на свои места, Паркер. Вот так.
Паркер поставила бутылку на силовую скамью.
— Я всегда представляла этот момент совершенно иначе.
Раздражение промелькнуло в его глазах.
— Ни поэзии, ни лунного света, и я в дурацком костюме.
Паркер рассмеялась.
— Я так счастлива, что это случилось именно так, именно с тобой, здесь и сейчас. — Она направилась к нему.
— Я не закончил. Паркер остановилась.
— О, прости, пожалуйста.
— Ладно. Мы должны это сделать. Ее глаза распахнулись.
— Прости, не поняла.
Вот теперь он расслабился. Он всегда восхищался тем, как она произносила эти слова.
— Господи, Классные Ножки, отвлекись от секса. Я имею в виду, мы должны… — он неопределенно покрутил рукой.
— Боюсь, твой гениальный шифр выше моего понимания.
— Мы должны пожениться.
— Мы… — Паркер отступила и опустилась на скамью рядом с бутылкой. — Господи.
— Послушай, если ты меня знаешь и все равно любишь, ты же не ждешь, что я плюхнусь на одно колено и стану декламировать то, что какой-то мертвый парень сочинил пару веков назад. Черт побери. — Мэл подошел к ней, подхватил и поставил на ноги. — Ладно, я попробую сказать по-своему. Я теперь знаю,
