— Да вон — у стеночки лежит. Безрукий который — сапер показывает на упокоенного, бывшего при жизни охранником в этом самом лагере. Ручонку-то ему снесло из крупнокалиберного, потому и некомплектный зомбак получился.
— Нет. А надо?
Сапер по кличке Крокодил пренебрежительно фыркает носом, и идет, не торопясь к мертвецам у стенки.
— А что его Крокодилом зовут? Может, по именам познакомимся?
— Пока не стоит. Меня зовите Правилом — отвечает старший саперной тройки.
— ПрАвило или ПравИло[10]?
— Оба допустимы. Вот схему минирования мы так и не нашли, что печально. То, что мальчик показал — сняли, но не факт, что это все. Как бы с утра не потащили ущербных.
Крокодил тем временем подходит с жменей всякого барахла из карманов покойного охранника. Саша брезгливо морщит нос. Саперы уходят в палатку, но очень скоро выкатываются оба оттуда — причем, не долго думая, угоняют БТР.
Тот, который Руль — успевает махнуть с брони — дескать, обходитесь пока без нас.
Наверное, нашли, что искали.
— Счастливые люди — меланхолически замечает братец.
— Так мы тож счастливые — возражаю я, просто, чтоб не уснуть.
— С одной стороны — несомненно — так же меланхолически соглашается младшенький.
— А с другой?
— С другой… нет. Конечно, нам остолбененно повезло, что в самом начале остались живы. Упредить успели, кого могли, тебе люди хорошие сразу попались, мне тоже — если б не Миха — я б может, и умом тронулся. А у Михи психика — железобетон марки 600. Родители наши — в глухомани, надеюсь живы. Так вот глянешь на то, что в этом лагере творилось — особенно это понимаешь.
— Так в чем дело?
— В этом. Во всем этом. Какой везухой это назвать можно? Корапь-то потонул, а то, что нам повезло в шлюпке оказаться… Еще неизвестно, как оно окажется — братец и впрямь выглядит понурым.
— Да брось. Сказку Гайдара читал? Про горячий камень?
— А что, Гайдар еще и сказки писал? — удивляется Саша. Ну да, он же молодой совсем, не того Гайдара помнит.
— Не, речь про его дедушку. Так вот у него есть сказочка — типо вот лежит валун — на ощупь горячий — и мальчику становится известно, что если его раздолбать — то жизнь снова проживешь. Ну, мальчик идет к герою-революционеру — типо дедушко — вот иди разломай камень, а то ты вот и без руки и без ноги и без глаза и без зубов — а так жизнь проживешь заново.
— И что революционер?
— Не, говорит, на фиг мне это — чтоб опять и ногу оторвало и руку отрубили и зубы повышибали…
— Э, как всегда заковыристо… Проще-то, что хотел сказать? — иронизирует братец.
— Проще? Ну, вот с дедами нашими ты хотел бы временем проживания поменяться? Чтоб три войны, да коллективизации, да индустриализации? Или с отцом — охота поменяться временем проживания? Чтоб опять же пара войн, да блокада, да голод, да потом работа на износ на благо страны — и в итоге оказывается, что работал на страну, а присвоили себе все это сотня шустрых прохвостов? К фигам. Мне мое время нравится больше. Хотя и такое — оно нам досталось. Вот и нихьт ин ди гроссе фамилие клювен клац-клац.
— Ладно. Залез на своего конька. А я вот хочу рыбу половить, да в баньке попариться.
— Ну. Скоро уже народ просыпаться начнет — взопреем мигом. Токо так пропотеть — в минутку.
— Это да. Часа два — и начнется…
— О, Личный Его Императорского Высочества Принца Фернуапа Тридцать Девятого Четырех Золотых Знамен и Золоченого Бунчука с Хвостом и Брякалкой Именной Бронеход 'Гордый Варан' — говорит Саша при виде нашего бэтра, волочащего за собой другую железяку.
Совершенно неожиданно первым с командирской машины прыгает Демидов — вот уж кого меньше всего ожидал тут видеть, так это нашего воспитанника из беспризорников.
— Ты-то откуда?
— А я с пополнением! — горделиво заявляет Демидов.
— Что Дарья тебя отпустила?
— Ну… почти…
— Гляньте, а он с винтовкой!
И действительно на плече у Демидова — малопулька. Вид у него забавный — с одной стороны вроде как побаивается. А с другой — как бы и самолюбованием занимается. Гордится мальчишка собой, явно.
— Вот сейчас Андрюха вставит тебе фитиля.
— Не. Он одобрил. Только звание такое присвоил, что не пойму.
— Это какое?
— Гаврос. Это что ваще? Че-то на Барбоса типа?
— Гаврос — удивляется Саша. — Греческое что-то?
До моей головы, наконец, доходит.
— Да не Гаврос. Гаврош наверно?
— Да, точно — Гаврош. Это — собака?
— Не это пацан такой был, беспризорник. Когда в городе Париже пошли уличные бои — воевал как зверь. Так что все в порядке — почетное погоняло. Ну, то есть звание.
— А, ну тогда — ладно.
Бывшая 'Надежда группы' успокаивается, видно опасался попасть снова в глупое положение. А так не стыдно — свой брат, пацан такой кульный…
Шум в ушах все- таки сильно мешает. Надо ж, как меня этот чертов наркоман уделал. С другой стороны — неудивительно. Ради кайфа нарк пойдет на любое преступление, ему и себя не жаль. Что забавно — я ж своими глазами видел два эксперимента, после которых словечко 'кайф' стало для меня синонимом слова 'смерть'.
Известно, что у любого живого существа самое главное — это его жизнь.
Но не всегда.
Я-то прекрасно помню эти довольно интересные эксперименты по поводу приоритетов.
Антураж — клетка с полом, по которому проведен ток. Когда крыса идет по полу — ее бьет током. Ток можно регулировать — вплоть до смертельного уровня. Есть два безопасных островка — на торцах клетки, там током не бьет. Крыса располагается на одном конце, а на другом размещается что-то важное для крысы.
Еда. Крыса идет к еде и ее шарашит током. В конце концов, при повышении силы тока крыса предпочитает сдохнуть от голода, но не получать разрядов.
Вода. Тут силу тока надо увеличивать — от жажды крыса помирать соглашается только под более сильными разрядами. Потому как без воды крыса живет не дольше суток, обмен веществ у нее ураганный.
Детеныши. К своим новородкам крыса-мама прет, невзирая на любой ток. Плевать ей на ток, когда голодные детеныши пищат. Как пишут в романах 'только смерть могла остановить ее'.
Понятно с приоритетами? Так вот оказывается, что если сочетать этот эксперимент с известным вживлением в мозг, а точнее в центр удовольствия электродов — крыса давит на клавишу и получает кайф, то такой кайфующей крысе похрену и еда и питье и детеныши.
Ее ничего кроме собственного кайфа не интересует, и кайфует она аккурат до смерти — которая из- за пропажи интереса к жратве и питью наступает через сутки…
Вот я и вижу, что нам старательно вколачивают, что самое главное в жизни — это кайф… Крыса с
