того, что ты затеял воину против одного из наших, против слуги моего господина, а не против [самого] господина, моего короля. Каким же должно быть твое войско и каким твое оружие, если ты такое предполагаешь? Если вы [действительно] хоть сколько - нибудь доблестны, если обладаете хитростью и [достаточно] храбры, тогда дайте нам возможность пройти к вам или же вы придите к нам, и пусть тогда на ровном месте будет испытана храбрость воинов». [В ответ на это] славянин, по обычаю варваров скрежеща зубами и изрыгая множество ругательств, стал издеваться над Геро, над императором и над всем [саксонским] войском, зная, что оно из - за многих тягот оказалось в трудном положении. Тогда Геро, раздраженный этим и поскольку был человеком горячего нрава, сказал: «Завтрашний день покажет, храбры ты и твой народ или нет, ибо завтра вы без сомнения увидите,что мы вступим с вами в борьбу». Хотя Геро некогда уже снискал себе славу благодаря своим выдающимся деяниям, тем не менее его [вновь] стали провозглашать как великого и знаменитого за то, что он с [такой] великой славой начал [дело] со славянами, которых называют руанами 172 . Геро вернулся в лагерь и сообщил то, что услышал. Император же поднялся среди ночи и приказал метанием стрел и другими средствами вызвать [врага] на сражение, делая при этом вид, что [наше] войско якобы хочет перейти реку и болото. Славяне, [после выслушанных] вчера угроз ни о чем другом не думавшие, стали готовиться к битве, всеми силами защищая дорогу. А Геро со своими союзниками руанами вывел из лагеря около тысячи воинов и, в то время как враги ничего не подозревали, быстро построил три моста и послал гонца к императору, вызывая все войоко. Увидев это, варвары устремились навстречу [нашим] отрядам. Поскольку пешим воинам варваров пришлось пройти более длинный путь, [пока] они вступили в сражение, то, ослабленные усталостью, они скоро отступили [перед нашими] воинами и, когда пытались искать спасения в бегстве, без промедления были истреблены.
55. Стойнеф 173 с конницей, [расположившись] на высоком холме, выждал исхода дела; увидев, что воевавшие на его стороне [189] обратились в бегство, он попытался и сам бежать, однако вместе с двумя своими спутниками был настигнут в роще и, поскольку был утомлен сражением и лишился оружия, нашему воину по имени Госед удалось его обезглавить. Один из спутников [Стойнефа], оставшийся в живых, был взят в плен и вместе с головой и доспехами короля тем же воином был доставлен к императору. Благодаря этому Госед стал известным и знаменитым; в награду за столь славный поступок он получил в дар от императора двадцать мансов 174 с доходами от них. В тот же день лагерь противника был взят, многие в нем были убиты или уведены в плен; и кровопролитие продолжалось до глубокой ночи. На следующий день голову короля [варваров] выставили в поле, а возле [этого места] обезглавили семьсот пленных, советнику [короля варваров] выкололи глаза, вырвали язык и оставили как бесполезного среди трупов. Вихман и Экберт, сознавая свои злодеяния, ушли в Галлию, бежав к герцогу Гуго 175 .
56 176 . Император приобретший благодаря многократным победам славу и известность, стал вызывать страх и вместе с тем благосклонность к себе многих королей и 177 народов , ему приходилось поэтому принимать различных послов, а именно от римлян, греков и сарацин 178 , и получать через них дары разного рода — золотые, серебряные, а также медные сосуды, отличавшиеся удивительным разнообразием работы, стеклянные сосуды, изделия из слоновой кости, вьючные седла различной выделки, благовония и мази различного рода, животных, невиданных до этого в Саксонии, львов и верблюдов, обезьян и 179 страусов , и окрестные христиане все возлагали на него свои дела и чаяния 180 .
57 181 . Людольф же, сын императора, поскольку хотел сохранить верность своим друзьям, оставил отечество и отправился с ними в Италию; проведя [в этой стране] почти целый год, он встретил [там] свой последний час, и смерть его нанесла жестокую рану всей державе франков 182 . Воины устроили его погребение с должными почестями, тело [его] перенесли из Италии в Майнц и похоронили в базилике мученика Албана, чему сопутствовали печаль и рыдание многих пародов. После себя [Людольф] оставил сына 183 , нареченного именем отца.
