Русский посол, сообщает в конце его австрийский коллега, чувствует себя в связи с антирусским настроением в Союзе неуверенно; он знает, что этим Союзом Управляют определенные круги, которые даже угрожали одной калифорнийской газете запрещением ее рекламного бизнеса, если она и дальше будет демонстрировать и прорусские симпатии.
Такой необычный симбиоз финансовой олигархии и пролетариев, правительств и революционеров, за которыми стоят магнаты, финансирующие революцию, тайно скрыт и проявляется там, где политические интересы самым гармоничным образом совпадают с коммерческими. Так, Парвус имеет долю в британской оружейной компании «Викерс», которая вновь (как 1905 г., когда Шифф поставлял японское вооружение для войны с Россией) входит в «Japan Steel и K°».
Шифф, таким образом, входит в концерн, контролируемый британским банкиром Касселем. Те же круги либерального крыла правительства Британии имеют долю в фирме «Викерс», но и Парвус является совладельцем этого предприятия и делает свой бизнес как представитель торговца оружием Сахарова, который, между прочим, делает закупки у Викерса, сам владеет фабрикой в Царицыне и имеет свою долю в Путиловских заводах в Петрограде.
Петроградский банкир Дмитрий («Митя») Рубинштейн тоже принимает участие в этой опасной игре на русской территории и оказывается партнером военного противника в финансовых махинациях; он входит в правление Русско-Французского торгового банка, объединенного с Русско-Азиатским банком, где коллаборационист Красин создает сеть между империей Парвуса и Россией.
Парвуса все это устраивает. Он наживается на военных заказах, на поставках оружия и на спонсорских деньгах для революции. Он участвует в общем деле с финансистами, но каждый тянет одеяло в свою сторону.
Самым важным клиентом для Парвуса, конечно, остается правительство Германии. Их представителем в Копенгагене и постоянным собеседником Парвуса является германский посол граф Ульрих Брокдорфф-Рантцау. Его дипломатическое представительство образует вершину посольского пятиугольника из пяти нейтральных стран, оплетенных сетью агентов и информаторов.
Если следовать с севера на юг, то это германский посол в Стокгольме, барон Гельмут Люциус фон дер Штрёдтен, поддерживаемый шефом контрразведки. Штайнваксом, граф Брокдорфф-Рантцау в Копенгаге не, посол барон Гизберт фон Ромберг в Берне, баро фон дем Буше-Хадденхаузен в посольстве в Бухаре и барон фон Вангенхайм в посольстве в Константинополе.
Берлин является центром, где сходятся все нити, где советник Диего фон Берген пытается составить общую картину для государственного секретаря Ягова (ранее скептически настроенного по отношению к программе Парвуса) и помощника Государственного секретаря Циммерманна о порой противоречивых сведениях и оценках, о разрозненных между собой революционерах. Его поддерживают Матиас Эрцбергер в службе разведки, востоковед в Министерстве иностранных дел Эрнст Екх и Курт Рицлер, связной МИДа в Генеральном штабе. Нельзя забыть и о советнике Отто-Гюнтере фон Везендонке, так сказать, консультанте по вопросам «восстания русских национальностей» в политическом отделе МИДа.
Стоит упомянуть еще Рудольфа Надольного, офицера запаса, однако служащего советником в МИДе. Учитывая выбранную им профессию, упомянутую выше, он идет на службу в Министерство военных дел, чтобы принять участие в деле революции в отделе «по русским вопросам». Зарекомендовав себя недостаточно квалифицированным для работы агентом в лагерях для русских военнопленных, он, наконец, попадает в отдел III б, «Секцию П(олитика)», исполняющую обязанности Генштаба. Его работа: организация саботажей и восстаний в России.
Таким образом, сеть совместной работы объединяет такие инстанции, как МИД, Генеральный штаб, разведку, подразделение Восток, Министерство финансов, Рейсбанк, Дойче Банк, Коммерцбанк и посольства нейтральных стран.
Реализация избранной канцлером Теобальдом Бетманн-Хольвегом под покровительством кайзера Вильгельма политики вменяется в обязанности государственному секретарю Готглибу фон Ягову. В 1916 году он уходит в отставку, Циммерманн становится его преемником, Кюльманн — помощником Государственного секретаря. Последние являются носителями решений, Берген — контактным лицом для Брокдорффа-Рантцау или самого Парвуса во время его визитов в Берлин, на этом уровне информация докладывается непосредственно кайзеру. Воля кайзера превыше всего.
По убеждению кайзера, стратегия комбинированного ослабления противника — единственный выход из двойного германского фронта. Даже в мирные времена простой вариант не удался: австрийцы еще до начала войны, в июле 1914 года, контрабандой переправили на Украину оружие, чтобы развернуть с Черноморского флота запланированное восстание, которое бы ослабило силы потенциального русского противника перед войной, вопрос о которой был уже решен. Правда, это мероприятие проводилось неохотно, потому что австрийцы не хотели выкладывать на это большие деньги; а тут еще весь проект, включая план наступления, был выдан русским одним из его создателей, полковником Альфредом Редлем, и все потеряло смысл. Восстание не только не состоялось, но и русские, а не австрийцы, стали наступать, когда дело дошло до войны.
После того как осенью 1914 года все, начиная с германского Генерального штаба до дипломатов Министерства иностранных дел и самого самоуверенного кайзера, пришли к убеждению или, точнее, осознанию того, что война против России не может быть выиграна так легко и прежде всего так быстро, как предполагалось, в вытекающих отсюда выводах ничего не изменилось. Теперь любое невоенное средство оправдывало цель.
Так, например, офицер разведки восьмой армии, а позднее начальник штаба военной разведки на восточном направлении, генерал-майор Гемпп, в документах тайной разведслужбы сухопутных войск 20 июня 1915 года зафиксировал, что с немецкой стороны была предпринята попытка подкупа русского генерала Григорьева: за вознаграждение в размере миллиона марок сдать крепость Ковно, расположенную к северу от Варшавы. Первый посыльный бесследно исчез (вместе с чеком), второй, по крайней мере, дошел до него. Григорьев, казалось, был даже готов к этому предательству но оно было раскрыто, и генерал попал под военнь трибунал. Это была уже вторая подобная попытка по купа после Озовица.
То, что немцы полагаются не только на Парвуса и его агентурную сеть, видно из действий, которые пускаются в ход разными отделами Генерального штаба за линией фронта. При этом разведслужбе, которой вменяется в обязанности планирование актов саботажа, например, сразу на месте, приходится нелегко, потому что начальник Генерального штаба Людендорфф полагает, что в связи с большими успехами в области радиошпионажа можно отказаться от информации агентурной службы. Кроме того, русская линия фронта так сильно уплотнилась, что о прямом проникновении позиций с агентами не может быть и речи.
Наконец, севернее реки Мемель выявляется брешь в линии фронта, где охрана со стороны русских войск ослаблена. Здесь Гемпп запускает ночью германскую разведгруппу, которую он формирует из добровольно законспирированных русских и польских евреев. Эти связные затем должны проникнуть на ближайшую железнодорожную станцию на русской территории в северном направлении.
Там из польских и литовских националистов, одержимых желанием отделиться от царской империи, набираются коллаборационисты и саботажники. Так, уже в первую военную осень поляк Томашевский приказал своему земляку Малиновскому по поручению немцев взорвать железнодорожные мосты между Белостоком и Варшавой за сто тысяч марок.
Параллельно с этим предпринимаются попытки подкупа командующих крепостями, как, например, уже упомянутого генерала Григорьева. Ведь крепость, взятая не разрушенной, представляет большую ценность, чем Разрушенная, кроме того, при этом экономятся как военная сила, так и средства. Так, иной стратегически важный вожделенный объект стоит полмиллиона рублей — только один в целом ряду трофейных объектов.
Как и Парвус, Гемпп тоже набирает агентов в Скандинавии, не отдавая ценнейших из них на произвол случайной зависимости от образования коридора на фронте. Они в качестве разъездных агентов официально ездят из Швеции в Россию. На русском побережье Балтийского моря можно легко завербовать балтийских националистов, которых за их деструктивные планы поддерживают зажиточные промышленники этих стремящихся к автономии стран.
Так, в распоряжении германской разведслужбы находятся люди разных профессий: от бумажных фабрикантов до лесничих, медсестер, торговцев и официантов — перечислены еще не все
