мгновенно исчезает, поэтому, действительность всегда произвольна.
Там нет естественного мира, нет атомарной структуры, как у нас здесь, которая служила бы устойчивой платформой, основой, такой привычной всем нам.
Мы влияем на то, что там происходит, однако, идеи проявляют себя намного медленнее, поэтому, мы должны прийти к какому-то соглашению относительно того, что мы хотели бы, чтобы случилось в будущем.
Это соглашение, этот консенсус, это единство видения на Земле также способствует объединению сонмов душ в Афтерлайфе. Вот почему земное измерение почитается таким важным. Именно в физическом измерении происходит истинное слияние душ!
И именно это слияние душ стоит за тем длинным историческим путём, которым идёт человечество.
Сонмы душ в Афтерлайфе понимают Видение мира, видение того, как физический мир может эволюционировать, а измерения — сблизиться, но это могут совершить только индивидуумы, рождающиеся в физическом измерении, каждый сам по себе, с надеждой двинуть земную действительность в оговорённом направлении.
Физическая арена — это театр, в котором эволюция проигрывается для обоих измерений, а теперь мы стараемся привести всё это к кульминации путём сознательного воспоминания о том, что происходит.
Жестом руки она, как бы, охватила нас всех:
— Это — то знание, которое мы вспоминаем вместе, вот прямо сейчас, и то знание, которое другие группы, такие же, как мы, вспоминают по всей планете.
Все мы имеем по фрагменту полного Видения, и когда мы делимся с другими тем, что знаем, и объединяем наши сонмы душ, — тогда мы действительно готовы сделать всю картину сознательной.
Слова Чарлин были прерваны лёгкой дрожью, пробежавшей по полу пещеры. С потолка посыпались комочки пыли. Одновременно мы снова услышали гудение, но на сей раз диссонанса не было: оно было почти гармоничным.
— О Господи, — выговорил Кэртис, — они почти справились с калибровкой. Нам нужно идти назад, в бункер. — Он сделал движение, чтобы встать, и энергетический уровень группы резко упал.
— Подождите, — остановил его я. — Что мы будем делать там? Мы же договорились, что отсидимся тут до темноты, а до неё ещё не один час. Я бы советовал остаться здесь.
Мы достигли высокого уровня энергии, но ещё не прошли весь процесс до конца. Мы, вроде бы, избавились от остаточных эмоций, нарастили свою энергию и поделились друг с другом своими Видениями рождения, но ещё не обрели Видения мира.
Думаю, мы сумеем сделать больше, если останемся тут, в безопасности, и попытаемся продвинуться дальше. — Говоря это, я снова увидел всех нас, собравшихся вместе в долине, в темноте.
— Для этого слишком поздно, — заметил Кэртис. — Они готовы довести эксперимент до конца. Если ничего нельзя сделать, нам нужно отправляться туда — и прямо сейчас.
Я в упор взглянул на него:
— Вы же говорили, что они, вероятно, попытаются убить Чарлин. Если нас поймают, то сделают то же самое с нами.
Майя сжала руками голову, Кэртис отвернулся, пытаясь сладить с охватившей его паникой.
— Ну, я пошёл, — наконец произнес он.
Чарлин подалась вперёд:
— По-моему, нам лучше бы оставаться вместе. На миг я снова увидел её в индейской одежде среди девственных лесов девятнадцатого века. Образ быстро растаял.
Майя поднялась:
— Чарлин права. Мы должны оставаться вместе, и было бы неплохо, если бы мы смогли увидеть, чем они там занимаются.
Я выглянул из пещеры, ощущая, как внутри волной поднимается тревога.
— Что нам делать с этим… оперативником… который там, снаружи?
— Затащим его в пещеру и оставим здесь, — подал идею Кэртис — Пошлём за ним кого-нибудь утром… если сумеем.
Я нашёл глазами глаза Чарлин, затем, кивнул в знак согласия.
Воспоминание о будущем
Стоя на коленях на вершине холма, мы внимательно оглядывали находившийся напротив нас склон хребта. В Меркнущем свете раннего вечера я не заметил ничего необычного: все было спокойно, охранников не видно.
Гудение, которое мы слышали почти на всём протяжении нашего сорокаминутного марш-броска, совершенно стихло.
— Вы уверены, что это то самое место? — спросил я Кэртиса.
— Да. Видите четыре больших валуна на высоте, примерно, пятидесяти футов? Вход в бункер чуть пониже их, в кустах. А справа, вон там, как раз виднеется верх спутниковой антенны. Похоже, она снова работает.
— Вижу, — подтвердила Майя.
— А где охранники? — спросил я. — Может быть, они ушли?
Мы наблюдали за входом почти час, стараясь не двигаться и не разговаривать более необходимого, пока темнота не укроет долину.
И вдруг у нас за спиной послышался шорох, вспыхнули фонарики, слепя нас светом, и четверо вооружённых мужчин, держа нас на прицеле, приказали нам поднять руки.
Минут десять они обыскивали нас, рылись в снаряжении, затем повели нас вниз по склону холма, а потом снова вверх — ко входу в бункер.
Дверь распахнулась, и на пороге появился разгневанный Феймэн.
— Разве это те, кого мы ищем? — рявкнул он. — Где вы их нашли?
Один из охранников объяснил, как всё случилось. Феймэн, слушая, качал головой, рассматривая нас в полосах света, затем подошел ближе:
— Что вы здесь делаете?
— Вы должны остановить то, что вы тут делаете! — почти выкрикнул Кэртис. Феймэн вгляделся в него:
— Кто вы такой?
Фонари охранников высветили лицо Кэртиса.
— Кэртис Уэббер… чёрт меня побери, — произнёс Феймэн. — Это ведь вы взорвали нашу тарелку?
— Выслушайте меня, — не отвечая, заговорил Кэртис. — Вы же знаете, этот генератор становится слишком опасным на таких уровнях. Вы можете разрушить всю долину!
— Вы всегда были паникёром, Уэббер. Потому мы вас и уволили из «Делтека». Я слишком долго трудился над этим проектом, чтобы отказаться от него сейчас. Всё будет отлично работать — точно так, как я планировал.
— Но, зачем вам это? Займитесь маленькими установками для домашнего пользования. К чему так наращивать выход энергии?
— Это не ваше дело. Лучше помалкивайте.
Кэртис шагнул к нему.
— Вы хотите централизовать процесс получения энергии, чтобы держать его под своим контролем. Это — неправильно.
Феймэн улыбнулся:
— Новую энергетическую систему необходимо подключать поэтапно. По-вашему, следует в одночасье
