Творения

проход ворвется губительный враг в город?

глава 12 В духовной борьбе нужно подражать борьбе телесной

Кто на поприще подвизается, тот не увенчается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим 2, 5). Кто желает подавить прирожденные желания плоти, тот должен поспешить сначала победить пороки, находящиеся вне нашей природы. Ибо если хотим испытать силу апостольского изречения, то сначала должны узнать законы и правила мирского подвижничества, чтобы потом, сравнивая, могли узнать, чему святой апостол этим примером хотел научить нас, подвизающихся на духовном поприще. На (мирских) поприщах, на которых, по апостолу, дается венец тленный, бывает такой обычай: тот, кто старается приготовить себя к получению славного венца, украшенного преимуществом свободы (увольнения от податей) и одержать совершенную победу на поприще, должен прежде на олимпийских и пифийских поприщах[11] показать способность своей молодости и силу первых опытов. На этих поприщах юноши, желающие заниматься этим искусством, испытывались как управляющим этими поприщами, так и суждением всего народа. Когда выяснялось, что юноша, во–первых, ничем не обесславлен по жизни; во-//

\70//вторых, что не находится под игом бесчестного рабства и по этой причине достоин сего упражнения и общества занимающихся им; в–третьих, если представляет верное свидетельство своего искусства и храбрости, сражаясь с младшими и ровесниками и преуспев на поприще борцов (Epheborum[12]), докажет ловкость и силу своей юности, то получал дозволение схватиться уже с совершенными мужами, испытанными долгим опытом. Если же постоянным противоборством доказал, что он не только равен им по силе, но и часто получал у них пальму победы, тогда наконец удостаивается быть на знаменитом поприще, на котором позволяется вступать в противоборство только победителям и мужам, украшенным наградами многих венцов. Если мы поймем пример телесного ратоборства, то по сравнению с ним мы должны познать, каков порядок должен быть и в духовной борьбе.

глава 13 Если не освободимся от порока чревоугодия, никак не можем вступить в борьбу внутреннего человека

Также и нам следует сначала покорением плоти доказать свою свободу. Ибо кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет 2, 19). Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин 8, 34). И когда начальник подвижничества после испытания найдет нас не замаранными никаким бесчестием гнусной похоти и не сочтет нас рабами плоти, неблагородными и недостойными олимпийской борьбы с пороками, тогда мы можем вступить в борьбу с нашими сверстниками, т. е. с похотью плоти и возмущениями души. Ибо невозможно сытому чреву вступить в борьбу внутреннего человека, нельзя сражаться с сильнейшими тому, кто побежден в более легком сражении. //

\71//

глава 14 Как можно победить страсть чревоугодия

Итак, сперва нам следует подавить страсть чревоугодия. И ум до того должен быть утончен не только постом, но и бдением, и чтением, и частым сокрушением сердца о том, в чем сознает себя прельщенным или побежденным, то сокрушаясь от страха пороков, то воспламеняясь желанием совершенства и непорочности, пока, занятый такой заботою и размышлениями, не осознает, что принятие пищи допущено не столько для удовольствия, сколько послужило в тягость ему, и будет считать ее необходимой потребностью тела, а не души. Занятые таким упражнением ума и сокрушением, мы подавим сладострастие плоти, усиливающееся от разгорячения пищею и вредного жала ее; и таким образом печь нашего тела, которая разжигается вавилонским царем (т. е. дьяволом), постоянно доставляющим нам поводы к грехам и порокам, сжигающим нас наподобие нефти и смолы, мы можем погасить обилием слез и сердечным плачем, пока жар плотской похоти совершенно не будет погашен благодатью Божией, веющей в сердцах наших духом росы своей. Итак, это — наше первое состязание, наш первый опыт, как на олимпийских сражениях, — желанием совершенства истребить страсть объедения и чревоугодия. Для этого не только излишнее пожелание пищи надо подавить ради добродетелей, но и самую необходимую для природы пишу, как противную целомудрию, нужно принимать не без скорби сердечной. И течение нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимой заботе о нем. И когда подчиняемся этой необходимости, то, удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставить ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы не можем презреть удовольствия пищи, если ум, предавшись божественному созерцанию, не будет услаждаться любо- 72//вью к добродетелям и красотою небесных предметов. И таким образом всякий будет презирать все настоящее, как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному, еще будучи в теле, будет созерцать блаженство будущей жизни.

глава 15 Для сохранения чистоты сердца монах должен быть всегда внимателен к себе

Это подобно тому, как если бы кто старался проницательные взоры, как стрелу, устремлять к необычайным наградам за добродетели, на высоте обозначенным какими–нибудь малыми знаками, зная, что от их устремления зависит знаменитая слава и высшая награда, и, отводя глаза от всякого другого видения, непременно устремлял бы их туда, где находится высшая награда. Но если хоть немного отведет взор от созерцания награды, то, без сомнения, лишится пальмы за искусство и награды за добродетель.

глава 16 Монах не может вести битвы духовной, если не одержит победы над плотью

Итак, этим созерцанием победив страсть чревоугодия и объедения и оказавшись не рабами плота и не осрамленными пороками, мы, как на олимпийских упражнениях, будем признаны достойными вступить в высшие противоборства. И после предъявления таких доказательств к нам будут иметь доверие, что можем сражаться с духами злобы, вступающими в борьбу только с победителями, и с теми, кто заслуживает быть допущенным состязаться на духовном поприще. Это есть как бы самая твердая основа во всякой борьбе — подавить сперва плотские вожделения. Ибо, не обуздав своей плоти, никто не может законно сражаться. А кто законно не сражается, тот, без сомнения, не может и на ратоборном поприще

\73// состязаться и заслужить венец славы, награду за победу. А если на этом ратоборстве будем побеждены, обличены как рабы плотской похоти, не представив знаков ни свободы, ни крепости, то, как недостойные рабы, с посрамлением тотчас будем выгнаны с поприща духовной борьбы. Ибо всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин 8, 34). И будет сказано нам святым апостолом: вас постигло искушение не иное, как человеческое, т. е. легкое (1 Кор 10, 13). Ибо мы не заслужим вступить в более трудную войну с небесными непотребствами (злыми духами), если не могли покорить слабую плоть, противящуюся нашему духу.

глава 17 Основание духовного ратоборства состоит в борьбе с чревобесием

Хочешь ли слышать истинного подвижника (атлета) Христова, сражающегося по законному праву ратоборства? Я, говорит, бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1 Кор 9, 26, 27). Видишь, как он в самом себе, т. е. в своей плоти заключил сущность ратоборства, как на самое твердое основание поставил и успех борьбы в усмирении плоти, и покорение своего тела! Итак, я бегу не так, как на неверное. Бежит верно тот, кто, взирая на небесный Иерусалим, имеет его всегда в виду, к нему направляет неуклонное стремление сердца своего. Бежит верно тот, кто, забывая заднее, простирается вперед, стремясь к определенной почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп 3, 13, 14), куда всегда устремляя взор своего ума и спеша к нему со всею готовностью сердца, с надеждою взывает: подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил (2 Тим 4, 7). И поскольку знал, что он с ревностью неутомимо бежал за обонянием благоухания Христова и изнурением плоти одержал победу на духовном про-\74//тивоборстве, то с уверенностью говорит: а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь,