Не раз обращается Логау и к больному вопросу об утрате национального достоинства, слепом подражании иностранцам в одежде, манерах, языке. Встречаются в эпиграммах и меткие зарисовки нравов — о супружеской неверности, пристрастии к вину, рабском следовании моде и т. п.
Большая часть эпиграмм — короткие стихотворения, двустишия или четверостишия. Композиционные приемы обнаруживают сходство с другими жанрами немецкой барочной поэзии: синтаксический параллелизм, образующий цепочки одинаковых конструкций (как в цитированном выше стихотворении), ряды риторических вопросов, разрешающихся лаконичной и заостренной концовкой- ответом, игра слов, антитезы. Эпиграммы Логау написаны простым, ясным языком, свободны от орнаментальности и вычурности. При жизни поэта они не пользовались широкой известностью. Слава пришла к Логау столетие спустя, когда все его современники были отвергнуты просветительской критикой и преданы забвению. В 1759 г. Лессинг издал избранные эпиграммы Логау, в которых увидел настроения и темы, созвучные веку Просвещения. Примечательно, что одна из эпиграмм Логау «Придворные блохи и вши», построенная на народной сатирической традиции, близко перекликается с знаменитой «Песней о блохе» из «Фауста» Гёте.
Традицию силезских лириков продолжил уроженец Бреслау Кристиан Гофман фон Гофмансвальдау (Christian Hofmann von Hofmannswaldau, 1616–1679), которого считают наиболее значительным представителем так называемой «второй силезской школы». Подобно Опицу, Флемингу и Грифиусу он получил хорошее образование, сначала в Данцигской академической гимназии, потом в Лейденском университете, владел несколькими языками, много путешествовал. Начиная с середины 1640-х годов, он занимал высокие служебные посты, принимал участие в дипломатических переговорах с императорским двором в Вене. Литературная деятельность Гофмансвальдау началась с переводов итальянской пасторальной поэзии. Только в 1663 г. он опубликовал свой первый сборник «Сто стихотворных эпитафий». Их герои — библейские и исторические персонажи. При жизни Гофмансвальдау успел издать лишь одну книгу избранных стихотворений и переводов (1673), которые были известны только ограниченному кругу друзей. Лишь посмертные издания 1679 и 1695 гг., значительно более полные, прославили его имя. Гофмансвальдау писал сонеты, оды, свадебные и погребальные стихотворения «на случай», «Героические послания» (в духе «Героид» Овидия) от имени знаменитых женщин немецкой истории. В его поэзии преобладает любовная тема, нередко трактуемая в подчеркнуто эротическом духе; его стихотворения изобилуют преувеличенно детальным и высокопарным описанием женской красоты, щедро уснащенным эффектными метафорами и сравнениями (кораллы, жемчуг, алебастр, изумруды, алмазы и т. п.). Однако наиболее значительны его стихи, написанные на философские темы, в частности, на общую для поэзии барокко тему суетности и бренности человеческого бытия. Таково самое знаменитое из них «Земная жизнь»:
Поэтика Гофмансвальдау испытала на себе влияние итальянской школы поэта Марино, которого он много переводил и творчество которого отчасти сродни французской прециозной поэзии. Он широко использует изысканные метафоры, искусно обыгрывает многозначность слов, пользуется риторическими повторами. Большое значение он придавал разнообразию строфических форм и рифмовки и виртуозно владел этими приемами. Преувеличенное внимание к чисто формальной технике при относительно ограниченном круге тем определили недолговечность поэтического наследия Гофмансвальдау. Вместе с тем именно эти слабые стороны его стиля были в следующем столетии объявлены общей особенностью всей поэзии XVII в. и дали повод для резкой и несправедливой ее критики.
Полную противоположность поэзии Гофмансвальдау представляет лирика силезских поэтов религиозно-мистического направления, в большинстве своем испытавших на себе влияние Якоба Бёме — Даниеля Чепко, Ангелуса Силезиуса, Квиринуса Кульмана.
В творчестве Даниеля Чепко (Daniel Czepko, 1605–1660) социально-критические прогрессивные идеи сочетались с философскими воззрениями мистического толка. Его трактаты на политические темы были запрещены по настоянию церковных властей, но ходили по рукам в многочисленных списках и пользовались сочувствием в социальных низах. В сборнике «Сатирические стихотворения» (1640–1648) Чепко обличает богачей, государей, чей пурпур обагрен кровью. Он клеймит религиозную рознь, разжигаемую ради угнетения народа, жестокости, чинимые во имя религии как протестантами, так и католиками. Он горько сетует на не оправдавший ожиданий мир:
Самый известный сборник Чепко «Мудрость в шестистах двустишиях» (1640–1647) навеян учением Якоба Бёме. Здесь Чепко развивает традицию эпиграмматического жанра, заложенную Опицем. В афористически заостренных двустишиях, построенных на антитезах, он раскрывает тему бог — человек — природа, центральную в философии Бёме. В его представлении стирается грань между временем и вечностью, конечным (человек) и бесконечным (бог). Единство микро- и макрокосма (человека и бога) зиждется на их противоположности. Тем самым Чепко делает попытку диалектически решить эту религиозно-философскую проблему:
