На своем пути Кристиан встречает разных людей. Всех их Беньян наделяет значащими именами — Жизнемудр, Многослов, Верный (один из спутников Кристиана, осужденный на казнь дворянско- аристократическим судом и умерший в страшных муках), Наушник, лорд Сибарит, сэр Скопидом. Скитания приводят героя в Долину Унижений, к Замку Сомнений, в Долину теней Смерти, в Дом Толковника (переводчика, толмача) и т. д. Утверждая свои идеалы, Беньян резко критикует отрицательные явления английской действительности. Большой силы обобщения достигает, к примеру, описание Ярмарки Тщеславия, исполненное почти гротесковой заостренности. На этой ярмарке, через которую должен пройти каждый стремящийся к спасению, продается все — от стран и королевств до титулов и почестей, от золота и жемчуга до мужей, жен и детей, от наслаждений до земель и домов. Созданная Беньяном картина нарисована, вне сомнений, с натуры: перед читателем — Лондон эпохи Реставрации, где можно было купить что угодно: честь, совесть, место в парламенте. Именно так воспринял этот эпизод английский романист XIX в. Уильям Теккерей, назвав свой лучший роман «Ярмарка тщеславия». Для современников Беньяна «Путь паломника» звучал как обличение всего строя и жизни Англии периода Реставрации, цинизму которого автор противопоставил пуританскую суровость и простоту нравов.
Сэмюэл Батлер вошел в историю английской литературы главным образом как автор сатирической антипуританской поэмы «Гудибрас» (первая часть поэмы вышла в 1663 г., вторая — в 1664, третья — в 1678). Батлер был писцом, судейским клерком, а также управляющим в доме офицера армии Кромвеля полковника Льюка, ревностного пуританина-пресвитерианца, который, по-видимому, и стал прообразом Гудибраса.
В поэме Батлера звучат отголоски ренессансного реализма: как и многие поэты периода Реставрации, принадлежавшие к роялистскому лагерю, он старался использовать в борьбе с пуританами- буржуа наследие гуманистического искусства Возрождения. Имя Гудибрас заимствовано Батлером у английского поэта XVI в. Эдмунда Спенсера, в поэме которого «Королева фей» действует сэр Гудибрас, отличавшийся не столько разумом, сколько силой. Гораздо более существенным оказалось влияние на Батлера великого гуманиста Сервантеса.
Подобно герою Сервантеса Дон Кихоту самодовольный и педантичный пресвитерианский судья Гудибрас, этот рыцарь пуританизма, отправляется в путешествие в сопровождении своего сподвижника-«оруженосца» крючкотвора и лицемера индепендента Ральфо Многочисленные споры Гудибраса и Ральфо — едкая ирония Батлера по поводу распрей среди различных религиозно-политических группировок пуритан во время революции. События поэмы развиваются по всем законам ироикомической эпопеи, в основе которой лежит комическое несоответствие стиля произведения его событиям и героям и в которой «низкие» простонародные персонажи и бытовые происшествия описываются высоким слогом, в результате чего возникает пародийно-комический эффект.
Герои Батлера сталкиваются с «веселой, доброй Англией» — толпой, собирающейся повеселиться и устроить травлю медведей (развлечение, крайне осуждавшееся пуританами). Блюститель пуританской нравственности Гудибрас вступает в потасовку со сторонниками медвежьей травли — хромоногим скрипачом Кроудеро, а также с мясником, лудильщиком и конюхом. Битва заканчивается поражением Гудибраса и Ральфо: их сажают в колодки, чтобы наказать за непрошенное и наглое вмешательство. Из беды «героев» вызволяет заступничество богатой вдовы, наследство которой уже давно привлекает внимание Гудибраса. Старый лицемер опрометчиво обещает вдове жениться на ней, но подлинные корыстные намерения Гудибраса вскоре обнаруживаются, и «рыцарь» снова опозорен и избит. Сатирой пронизаны и другие эпизоды поэмы, такие, как встреча Гудибраса с псевдоастрологом, который пытается определить по звездам «матримониальное будущее» Гудибраса, или беседа героя с юристом, дающим ему наставления относительно того, как сочинять любовные послания все той же вдове, капитал которой завладел помыслами Гудибраса.
Создавая образ Гудибраса, Батлер критиковал (и не без оснований) религиозное ханжество и лицемерно-эгоистическую мораль пуританской буржуазии. Иногда Батлер словно забывает о своих персонажах и рассказывает о событиях из недавней английской истории — о борьбе политических партий, раздиравшей страну во время гражданских войн, о том, как враждующие парламентские группировки стараются использовать народ в своих целях, выдавая себя за подлинных патриотов. Однако в своем аристократическом пренебрежении к революционному прошлому Англии Батлер порой смещал акценты, умышленно снижал тему революции, создавая злые карикатуры на ее участников.
Поэма Батлера является во многом отражением сложной, переломной эпохи. Ирония и гротеск «Гудибраса» нередко прикрывают горький скептицизм автора, трагическую неуверенность в эпохе и людях.
Сложность развития английской литературы конца XVII в. заключалась в том, что — за редким исключением — даже для проницательных умов трагические противоречия социальной жизни страны оставались во многом почти неразрешимыми. Относительный демократизм политической жизни позволял английским писателям верить в избранность исторической судьбы их страны. Большинству деятелей культуры казалось, что исправлять нужно дурные нравы и порочные взгляды, а не искать или искоренять их социальные причины. И все же английская литература периода Реставрации сумела доказать, что обладает зорким взглядом и достаточной проницательностью, чтобы разглядеть трагизм, скрытый за респектабельным фасадом.
«Для личности эпохи Ренессанса было характерно единство, слияние начала личного и общественного, обусловленное вместе с тем их нерасчлененностью, — пишет советский исследователь Ю. Б. Виппер. — Для внутреннего мира человека, изображаемого литературой XVII столетия, показательно, наоборот, не только расчленение, обособление этих начал, но и их столкновение, борьба, зачастую прямой антагонизм». Литература периода Реставрации показывала, как постепенно к концу XVII в. внешнее не только не отражало внутреннее, но и не должно было его отражать: притворство, обман, лицемерие, аффектация все больше и больше становились узаконенной формой поведения. Писатели периода Реставрации постоянно напоминали своим современникам о глубоком разладе между внешним поведением людей и их внутренней сущностью. Литература учила, наставляла, показывала слабости человеческой природы, наказывала порок, заставляла людей стыдиться поступков низких и грязных, призывая читателей следовать примерам возвышенным и благородным.
Развитие английской литературы периода Реставрации шло главным образом под знаком классицизма, который представлял собою в Англии явление весьма самобытное и отличался от французского классицизма XVII столетия. Английский классицизм не мог стать выражением идеологии прогрессивных сил нации в той мере, в какой это удалось классицизму французскому. Поэзия и драма английского классицизма (лишь формально соблюдавшего правило трех единств и внешне подражавшего античным образцам) не обрели той глубины постижения действительности, которая была одним из важнейших достоинств творчества Корнеля, Расина и Мольера.
Крупнейшим представителем классицизма Англии второй половины XVII в. был Джон Драйден (John Dryden, 1631–1700), поэт, драматург, литературный критик. Творческий путь Драйдена отличается сложностью, неоднозначностью политических привязанностей, разнообразием художественных устремлений. Начав писать в последние годы Республики, Драйден поначалу прославлял Оливера Кромвеля («Поэма на смерть его высочества Оливера, лорда-протектора Англии, Шотландии и Ирландии», 1659), но стоило измениться внутренней обстановке в стране, как он начал сочинять оды в честь Карла II («На возвращение короля», 1660, «На коронацию его величества», 1661). Старания Драйдена не прошли незамеченными: в 1670 г. король награждает его званием поэта-лауреата и назначает придворным историографом. Многочисленные эпизоды политической, религиозной и литературно-философской борьбы времени нашли отражение в поэтических произведениях Драйдена. Среди них поэмы «Авессалом и Ахитофель» (1681–1682), отразившая острую борьбу между ториями и вигами по поводу билля о престолонаследии, «Медаль: сатира против мятежников» (1682), посвященная защите монархии, «Вера мирянина» (1682), восхваляющая англиканскую церковь, «Лань и Пантера» (1687), обозначившая резкий поворот Драйдена к католицизму.
Один из самых плодовитых драматургов своего времени, Драйден создал двадцать семь пьес разных жанров, среди них — трагедии, комедии, трагикомедии. Взгляды Драйдена на драму отражены им в целой серии стихотворных прологов и эпилогов к пьесам, как своим собственным, так и других авторов, а также в специальных критических трудах («Опыт о драматической поэзии», 1668; «Опыт о героических пьесах»,
