Гроверу, и Боасу - что попу гормон.
Но VIPbi, которым дефицитный 'инфракрас' не достался, панически слепы. И они, бредущие нестройной цепочкой, спотыкаются, матерятся в полный голос, аукаются в истеричном веселье. В общем, демаскируются. И сокровенное желание каждого спеца в группе: пропадите вы пропадом, VIPbi долбаные!..
Три желания, три! Самые сказочные! И я вам их исполню. Ну-ка?
Ага! Пропадите вы пропадом ТРИЖДЫ! VIPbi долбаные!
Но работа есть работа. И группа должна выйти на поверхность. Не столько даже выйти, сколько вывести - эту самую ораву особо важных персон, это самое… будущее свободной России, этих… г-г… гарантов… Из Белого дома - к Лобной площади.
Жилин не попал в группу. У него - иная задача. Встретить. На Лобной площади. И обеспечить 'зеленый коридор' - погрузить в машину со спецномерами, увезти… вот адрес… И значит, в заданной точке нужно оказаться хотя бы на час раньше, хорошо бы - на два.
А он все околачивался у стен Белого дома в ожидании обусловленного дробного светового сигнала в обусловленном окне. Бардак! Все наспех! Все экспромтом! Причем неизменно неудачным!.. Страна такая, сэр!.. Ч-черт! Чего ни хватишься, ничего у вас нет! А нужен всего лишь простой, прямо скажем, примитивный 'уоки-токи'. Что может быть проще примитивного 'уоки-токи'? Только примитивный световой сигнал…
Их, группу, сбросили только под вечер, а ведь шпана объявила о себе из Кремля в шесть утра и повторяла о себе через каждые два часа. Ну?!
Гну! Приказ вышестоящего не обсуждается, но выполняется. Tabula rasa. Предвзятость мешает. Прежний опыт вредит.
Жилину пришлось не просто околачиваться у Белого дома, но вынужденно содействовать укреплению… м-м… укреплений. Взрослый дядя специфической комплекции на баррикадах должен заниматься чем-либо общественно полезным. Иначе он - засланный, он - оттуда, не наш!
Точно, не наш! Вот, сеет панику, говорит, что если пойдет 'Альфа', то баррикады не задержат их и на секунду.
– Предъявите документы, гражданин! - Юнец, эдакая сопля в полете, вцепился в жилинский рукав и упорствовал: - Документы! Документы!
Пальцем шевельнуть - и юнец обездвижился бы всерьез и надолго. Но… К тому же вокруг них моментально образовалось плотное кольцо сплошь из эдаких соплей. Не такое уж плотное - для спеца класса Жилина работы секунд на шесть-семь. Но… М-да, бей своих, чтоб чужие боялись.
Дались вам, дурашки, жилинские документы! (Не дались! Спец, приступая к делу, не имеет при себе ни единой бумажки.) Вот у лазутчика, объявись он здесь, документы бы топырили карман, как накладной бюст! Эх, мальчишки! Сыщики вы, разбойники лопоухие!..
Выручил Айова Смит. Из Си-Эн-Эн. И пацанов выручил, и Жилина. 'Ванья! - заорал Айова Смит. - Ты тоже здесь! Манифик, Ванья! Это история, Ванья! Проведи меня туда, Ванья! А то ваши не пускают!'
Туда - в Белый дом. Ваши - наши. Айова Смит - Си-Эн-Эн.
И пацанята сразу забыли про документы, про лазутчика, про бдительность-бдительность-и-еще-раз- бдительность. И очкастый кузнечик-голенастик, еле удерживая, передал Жилину лом в знак солидарности: 'Держи, дед!'
Угу, дед!.. Ну, верно. Красоваться в полный рост, выпятив грудь, размахивая российским 'бесиком', - удел молодых и глупых. (Не Рюг ли то был?) Надрывать ломкий голос и нестроящую гитару: 'Хочешь выйти на площадь?! Можешь выйти на площадь?!' - тоже удел молодых и глупых. (Не Рюг ли терзал струны?) А ты, дед-Иван, - ломиком, ломиком! Инициатива наказуема! Баррикады, говоришь, неправильные? Поправь!
Айова Смит, не снимая с плеча камеру, не отрываясь от окуляра, пытался обнять Жилина, возбужденно голосил:
'Ванья! Ванья!'. Для Айовы Смита Жилин всегда был просто отличным русским парнем Ваней, собратом- репортером на вольных хлебах. 'Ванья! Проведи меня туда, Ванья!'. И от Айовы Смита Жилин был вынужден избавиться совсем некрасиво - ткнуть наугад пальцем в окно Белого дома и гаркнуть: 'Снимай! Снимай же! Сейчас будет! Сейчас!', а когда Айова Смит не дождался обещанного 'сейчас' и обернулся к Ванье за разъяснением, тот исчез.
Да, нехорошо получилось, но - не до церемоний. Дробный световой сигнал. Вот он! Наконец-то!
Отсчет. Группа пошла! Он - тоже. Задача, в принципе, одинаковая. Выйти к Лобной площади. Римайеру с группой - подземными коммуникациями. Жилину - в одиночку - поверху. Тик-так, тик-так!
Миновать цепь бэтээров и бээмпэшек, стянутых к Белому дому в непотребном количестве, - проще простого. Его почему-то никто ни разу не окликнул, не остановил. Ну да, комплекция, выправка, скользящая походка. Здесь его приняли за своего, в отличие от малолеток на баррикадах.
Далее и вовсе просто. Москва была на удивление пустынна и безмолвна. Только бронетехника - но она шла центральными магистралями, в переулках же и улочках - никого. Только занудный дикторский баритон, призывающий не скапливаться, чтобы не мешать полноценному отдыху своих же сограждан.
Жилин проторчал не менее двух часов (более, более!) по прибытии в заданную точку. Заданная точка для непосвященных выглядела обычной трансформаторной будкой. Но то - для непосвященных. Строго говоря, это не совсем на площади, на Лобной… А на углу Фуркасовского и Мясницкой. Там же, в ряду служебных легковушек, парковалась вроде бы серийная малоприметная 'Волга'…
'In detail?' - потребовал бы дотошный Айова подробностей.
'No comment!' - охладили бы его.
'Си-Эн-Эн!' - козырнул бы Айова.
'Дэ-Эс-Пэ!' - побили бы козырь Айовы загадочной русской аббревиатурой.
Как-то там Айова Смит? Как-то там сопляки и соплюхи?.. Они там плохо…
Жилин откровенно коченел в заданной точке.
Эта шпана, заявившая о полном переходе власти в ее, шпаны, шкодливые руки, просто-напросто не распорядилась насчет Службы Безопасности. То есть распорядилась, но: а) устно, мандражируя ставить подпись под конкретным и суровым документом; б) даже устно и то бестолково-глубокомысленно, типа 'вы знаете, колонель Туур, что вам надо делать! с богом, женераль! на вас смотрит вся страна!'. Ну вас всех в болото, право слово! Спецмудрость номер один: не спеши с исполнением команды 'выполнить', ибо тут же последует команда 'отставить'. И вся Служба Безопасности, сосредоточенная в комплексе тяжеловесных зданий на Лобной площади, просто заперлась по кабинетам, ожидая развязки… или, как минимум, завязки…
Потому Жилин откровенно коченел в заданной точке. На кой и кому нужен спец-одиночка!
Основное-судьбоносное творится сейчас не на Лобной, а на площади Свободы у Белого дома! (Или она пять лет назад называлась иначе? Как и Лобная, кстати…)
Жилин проклял всех и вся, последовательно, по мысленному обширному списку - начиная с бархатносезонной погоды (произносить сардонически!), кончая шпаной, засевшей в Кремле (дилетанты с присвистом!)… Где-то посередке мысленного списка - Римайер, которого все нет и нет!
И что ты ему скажешь, Жилин, когда и если он появится?
Жилин скажет ему: 'Римайер! Пока мы тут соблюдаем азы-буки-веди-гдаголь Школы ради дюжины долбаных VIPoa, у Белого дома гибнут сопляки и соплячки! И Айова Смит самозабвенно снимает это для Си- Эн-Эн, если не гибнет в данный момент вместе с ними!'
Жилин скажет ему: 'Римайер! Ты железный человек! Следовательно… следовательно, ты можешь заржаветь… Нет, не то!.. Римайер! Ты нержавеюще-стальной человек! Ты способен следовать своим курсом, потому что выполнение поставленной задачи - прежде всего. Ты не отвлечешься ни на секунду, ни на шаг в сторону, чтобы подобрать тонущих! И хорошо, если не пройдешь по их головам только потому, что они оказались на линии фарватера. Отсигналишь им приговор 'Следую своим курсом!' и - вперед, вперед! Дюжина особо важных персон много ценней для матери-истории, нежели тысячи мальчишек и девчонок, верящих, что защищают истинное - Белый дом, в котором осаждены как раз эти самые особо важные персоны, VIPbi, которые как раз теперь - вне Белого дома. И не мешало бы хоть это сообщить шпане, засевшей в Кремле, чтобы шпана сдуру не сотворила непоправимое! А, Римайер?!'
Жилин, сказал бы Римайер, мы идем на глубине восьми метров с перепадами уровней до пятнадцати.
