уже не отличишь от сотни других захламленных помещений, пропадающих без рачительного арендатора.
Офис находился на пересечении улиц Кузнецкой и Парковой, в подвале зоомагазина «Странные Друзья». Витрины выглядели так, что мимо них можно было пройти несколько раз и все равно не запомнить, чем конкретно там торгуют. Темная сырая арка вела в глухой двор, заваленный досками, рубероидом и прочим строительным хламом.
Ко внутреннему углу здания прилепилась лестница вниз с оцинкованным навесом, рядом на лавочке скучал какой-то невзрачный мужик. Заметив в руках у Шведова черный флаер, он поднял указательный палец, коротко переговорил с кем-то по мобильному и молча кивнул Сергею. Шведов спустился, протиснулся по узкому коридору и оказался здесь — в убогой комнате, на колченогом стульчике перед столом вербовщика.
— Я не пью, — машинально ответил Сергей.
— Это хорошо. — Мужчина открыл его паспорт и медленно, со вкусом, словно это было меню, прочитал: — Шведов Сергей Алексеевич. Двадцать два года. Так?
— Точно.
— Хорошо… — повторил вербовщик, занося данные в компьютер. — Наследственные, хронические заболевания. Перенесенные операции. Травмы. Сотрясения мозга. Что ты молчишь?
— Я здоров.
— Твои размеры.
— Девяносто, шестьдесят, девяносто, — неожиданно для себя выдал Шведов.
Мужчина скорбно посмотрел на него поверх ноутбука и, нагнувшись, достал из-под стола новую бутылку пива.
— Кажется, я догадываюсь, за что тебя выгнали из СБУ, — обронил он.
— Нет, не за это.
— Не за шутки? — переспросил вербовщик. — Значит, им размеры твои не подошли?
— Давайте ближе к делу, — вздохнул Сергей.
— Семейное положение.
— Холост.
— Дети.
— Нет.
— Судимости.
— Откуда? — удивился Шведов.
Собеседник пожал печами и варварски открыл бутылку об угол столешницы.
— Алименты, — крякнул он, сделав крупный глоток.
— Я же сказал: детей нет.
— Хорошо. Непогашенные кредиты, долги частным лицам, проблемы с криминалом.
— Вот пока все это не завелось, я и хочу… — начал Шведов, но вербовщик его прервал:
— Отвечай короче. В анкете ровно сто пунктов, и девяносто из них никому не нужны. Но заполнять все равно придется.
— Зачем?
— Затем, что эту анкету придумал кто-то из твоих коллег, — скривился мужчина.
— Они мне уже не коллеги.
— Я имею в виду — тоже кто-то из бывших. Хотя бывших среди вас не бывает, да?
— Это очень старая шутка, — ответил Сергей.
— Хорошо. Спортивные достижения.
— Нет.
— Водительские права.
— Да.
— Служба в армии.
— Да.
— Участие в боевых действиях.
— Нет.
Вербовщик постукивал по тачпаду, сопровождая каждый клик удовлетворенным кивком. Насколько можно было судить, удовлетворяли его не сами ответы, а скорость заполнения опросника. Многие пункты пересекались, а то и повторяли друг друга, но скоро Шведов перестал об этом напоминать. Мужчина просто вводил данные, ему было глубоко безразлично, кто перед ним сидит. Сергей лишь не мог понять, почему из девяти его предшественников, направленных сюда Кириллом, отбор прошли только трое. Возможно, интервью преследовало совсем другие цели, и где-то под потолком висела инфракрасная камера, которая считывала реакцию кандидата. Впрочем, и об этом Шведов думать со временем перестал. От долгого собеседования его клонило в сон.
Наконец вербовщик откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
— Итак… — вздохнул он. — Ты пришел хрен знает куда и сообщил о себе достаточно, чтобы, к примеру, открыть на твое имя оффшорную помойку. Тут два варианта: либо ты, дорогой Сергей Алексеевич, клинический лох, либо… ты продолжаешь служить в СБУ, а то, что с тобой случилось на банкете в Академии, — чистый спектакль.
К такому повороту Шведов был не готов. Он запоздало сообразил, что ноутбук подключен к сети, и вербовщик мог не только отправить данные, но и что-то получить в ответ.
— В СБУ я никогда не служил, я только учился, — возразил Сергей.
— Ну да, ну да… — промурлыкал собеседник.
— Если бы мой визит был операцией Службы Безопасности, то ваша точка доступа давно бы находилась под контролем, — невозмутимо сказал Шведов. — Весь ваш гребаный вайфай. И кстати, человек, который передает вам сплетни из жизни курсантов, может сливать гораздо больше информации в обратную сторону. Подумайте об этом. Ну а если развивать мысль еще дальше, то непонятно, что лично вам мешает постукивать в СБУ на свое начальство. Если только СБУ и ваше начальство — не одни и те же люди. Не потому ли вы так спокойно тут сидите и попиваете пивко?
— Ты серьезно думаешь, что я буду отвечать на этот бред?
— Нет, мы всего лишь обменялись версиями, — улыбнулся Сергей. — Вы заподозрили меня, а я заподозрил вас.
— Не знаю, чему там тебя учили, но съезжать с базара ты умеешь, — кивнул мужчина. — Дай бог, чтобы в дальнейшем тебе это не пригодилось. В Припяти за такие разговоры иногда убивают.
— Значит, все-таки Припять? Не Африка?
Собеседник вздернул брови:
— А ты хочешь в Африку?
— Я хочу быстрее уехать из города. Туда, где меня не будут жалеть и обходить стороной, как прокаженного. Что со страховкой? — внезапно спросил Шведов. — Лечение, пенсия по инвалидности, похороны?
— Это не оплачивается, — отрезал вербовщик. — В Зоне ты будешь на полном обеспечении. Деньги еженедельно будут поступать в любой банк, где ты сподобишься открыть счет. Плюс премиальные, если заслужишь. Но я бы на это не рассчитывал, — добавил он. — И вообще скоро ты поймешь, что бабло — не главное.
— Я нанимаюсь за деньги, — напомнил Сергей.
— Ты удивишься, когда увидишь, как мало они значат. Иногда деньги оказываются самым бесполезным, что есть у человека.
— Не нужно меня отговаривать. Кирилл уже пытался.
— Какой Кирилл?
— Тот, который дал мне ваш флаер.
— А, забудь про него.
— И много у вас таких агентов? — поинтересовался Шведов. — Какое у них вознаграждение?
— Сто евро за каждый контракт.
