окуляр, но лучше не стало, вокруг по-прежнему все плыло.
Швед не сразу понял, что он плачет.
— Внимание! — раздался голос из коммуникатора. — До выброса пять минут. Всем срочно зайти в укрытие!
Первой мыслью было остаться на крыше, рядом с другом. Сергей глубоко вздохнул, утерся рукавом и полез в люк.
В кубрик он спустился последним. Пол дрожал, потолок гудел, все здание порта сотрясала мощная вибрация. Выброс в этот раз был необычайно сильным. Стихия добивала на площади раненых, потоки дождя смывали с асфальта кровь.
Когда Швед поднялся наверх, небо снова было ясным, а солнце приветливым. От трупов перед базой мало что осталось, их можно было не замечать.
Сергей дошел до гастронома, не встретив по дороге ни души. Оказавшись во дворе, он вытащил из кармана коммуникатор и положил его под куст.
Возле магазина, у самой стены, прохаживался человек в обычном сталкерском комбинезоне. Крупноватый нос, прямой рот и твердо очерченный подбородок — это лицо было уже знакомым.
Сергей приблизился к нему вплотную и несколько секунд молча смотрел ему в глаза. Сталкер отвечал тем же. Оба держались за оружие, и оба знали, что оно не понадобится.
— Котлы посеял, а КПК сдох, — пожаловался Швед. — Не подскажешь, который час?
— Сколько бы ни было, а я сегодня без обеда, — отозвался незнакомец. — Тушенку просроченную подсунули.
Этот обмен репликами не значил ровным счетом ничего — для любого обитателя Зоны, кроме двух человек, стоявших сейчас во дворе.
— Майор Дегтярев, — представился мужчина. — Можно просто Саша.
— Лейтенант Шведов, — сказал Сергей. — Просто Швед.
Глава двадцать восьмая
Ночью опять был выброс, словно вчерашнего кому-то показалось недостаточно.
Как и в прошлый раз, Сергей дошел до гастронома незамеченным.
— Я передал твой доклад в Центр, — сказал Дегтярев. — Ответ уже есть. Аналитики сходятся на том, то мы сумеем уничтожить запасы биологического оружия с вероятностью в семьдесят пять процентов.
— Семьдесят пять? — с сомнением переспросил Швед.
— Не исключено, что обе емкости будут разрушены одновременно, и бинарные препараты успеют вступить во взаимодействие. Но здесь и так сплошная зараза кругом, а гражданского населения нет. Риск минимален, и он оправдан.
— Да какие аналитики?! — внезапно взорвался Сергей. — Что они посчитали, на чем это все основано? Они здесь были? Они это видели, щупали? — Он вытянул руки, показывая на окружающие дома и деревья, на весь город сразу.
— Им не надо ничего щупать. На то они и аналитики, чтобы мозгой шевелить, а не по помойке радиоактивной шастать, — терпеливо произнес майор.
— Мы даже не представляем, где находятся эти емкости и насколько они большие, — продолжал упорствовать Швед. — Я прожил на базе «Монолита» почти месяц, и я ни разу о них не слышал. Ни разу никто об этом не заикнулся. Я никогда не видел, чтобы хоть одна группа отправилась по каким-то непонятным мне делам. Где всё это прячут? Что конкретно военные собираются уничтожать?
— Операция на сей раз готовится крупная, это не «Фарватер». Участвуют союзники.
— Насколько крупная? — осторожно спросил Сергей.
— Масштаб будет очень серьезным. Речь идет обо всей Зоне. Планируется применение сверхмощных боеприпасов объемного взрыва. Даже если контейнеры с препаратами укрыты под землей, под водой или внутри капитальных зданий, при ковровой бомбардировке им не уцелеть.
— Ах, ковровой… — протянул Сергей. — Решили полностью перепахать всю территорию? Не лучше ли дать мне еще несколько дней? Я близок к цели, как никогда.
— Швед, ты не понимаешь. Времени больше нет. Ты должен как можно быстрее достать новые карты воздушных аномалий. Считай это своей главной и последней миссией в Зоне.
— Карт не будет, — отрезал он.
— Ты не знаешь новостей, — тихо проговорил Дегтярев. — Информация о биологическом оружии просочилась на телевидение. Ты просто не можешь себе представить, что сейчас происходит на Большой земле! В городах по всему миру начинается паника. Растут цены на еду, экономику лихорадит, биржи закрылись. Америка предлагает нанести по Зоне ядерный удар… А предлагать они умеют так, что хрен откажешься. ООН уже готова одобрить их инициативу специальной резолюцией. Ждать нельзя, Швед!
— Это правда?
— Мир катится в пропасть.
Сергей посмотрел под ноги и бессмысленно ковырнул носком ботинка какой-то камешек на асфальте. Они стояли во дворе гастронома возле старых газировочных автоматов, так, что заметить их можно было только с крыши. Ну или, возможно, со спутника. Швед безнадежно взглянул в белесое небо.
— Что насчет полковника Котятко? — спросил он.
— Карты, лейтенант!
— К вечеру будут, — сдался Сергей.
— Это не разговор, — покачал головой Дегтярев. — Сороковая бригада тактической авиации приведена в повышенную боевую готовность. Время перехода на полную — два часа. Через три они уже могут быть здесь.
— За три часа я успею.
— У тебя есть только два с половиной. Перед бомбардировкой нас эвакуируют, но для этого, как ты догадываешься, тоже нужна карта. У ближайшего блокпоста уже стоит вертолет. Чтобы нас вывезти, ему потребуется тридцать минут. Теперь слушай меня внимательно. Я немедленно сообщаю в Центр о начале операции. Не позже, чем через два с половиной часа, — отчеканил майор, — ты обязан добыть свежую карту воздушных аномалий, а я должен передать ее командованию бригады для корректировки курса. «Фарватер» показал, что пролет над Зоной вслепую невозможен. По этой же карте за нами вылетит вертолет. Достанешь ее раньше — честь и хвала. Но не позже, лейтенант, ни минутой позже! Иначе нас не успеют вывезти из-под удара. Когда улетал Ковальский с военными, они запрашивали информацию по своим каналам, но после ночного выброса ситуация изменилась, ты это знаешь не хуже меня. Карту принесешь к прачечной. Туда же прилетит и вертолет, он сядет на баскетбольной площадке.
— Два с половиной часа, — кивнул Сергей.
— Добро. — Майор облегченно вздохнул. — И насчет Котятко, — спохватился он. — Дело бывшего полковника давно в архиве. Информация подтвердилась: разжалован и уволен из СБУ почти десять лет назад. Избежал суда по чистой случайности. Позже суд все-таки состоялся, и Котятко был приговорен, но заочно, поскольку к тому времени уже исчез. Венесуэла — да, вполне вероятно. Но какая теперь разница, если его вместе со всеми сотрут в пыль.
— То-то и оно, что вместе со всеми… — печально проговорил Швед.
— Хватил соплей, лейтенант! Были опасения, что в Зоне ты ожесточишься, а ты, вон, расклеился. Не будь тряпкой, на кону стоит слишком много. Все, разбежались!
Бежать Сергей не стал. Он дошел до арки и склонился над урной возле стены. Под желтой, хрустящей от старости газетой лежал его КПК. Сергей проверил, есть ли пропущенные вызовы, и нашел один от Самсона. Ветеран пытался связаться с ним около десяти минут назад, но текстовое сообщение не отправил. Швед не стал выяснять, что от него хотели, и, сунув коммуникатор в карман, вышел через арку на улицу.
На базе было непривычно безлюдно. Бойцы куда-то пропали, остались только патрули.
— А где все? — спросил Сергей у дежурного на воротах.
