Когда уже у самой домовины
Сошлись концы любви и нелюбви.
И должен ли при сём беречься гений?
О страхе должен думать тот, другой,
Когда перед глазами поколений
В запал курок спускает нетугой.
Что остаётся? Поздний Тютчев?
Казалось, жизнь ложится в масть.
Уже спокоен и невлюбчив.
И вдруг опять — стихи и страсть.
Что остаётся? Поздний тоже,
Но, господа благодаря,
Вдруг упадающий на ложе
В шум платья, листьев, октября.
Что остаётся? Пушкин поздний?
Какой там — поздний! Не вчера ль -
Метель, селитры запах грозный,
И страсть, и гибель, и февраль…
«И вот однажды ночью…»
И вот однажды ночью
Я вышел. Пело море.
Деревья тоже пели.
Я шёл без всякой цели.
Каким-то тайным звуком
Я был в ту пору позван.
И к облакам и звёздам
Я шёл без всякой цели.
Я слышал, как кипели
В садах большие липы.
Я шёл без всякой цели
Вдоль луга и вдоль моря.
Я шёл без всякой цели,
И мне казались странны
Текучие туманы.
И спали карусели.
Я шёл без всякой цели
Вдоль детских развлечений —
Качелей, каруселей,
Вдоль луга и вдоль моря,
Я шёл в толпе видений,
Я шёл без всякой цели.
ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
I
Спи, Мария, спи.
Воздух над тобой
До высот небесных
Полон тишиной.
Дерево в ночи —
Изваянье дыма.
Спи, Мария, спи.
Пробужденья нет.
А когда потом
Мы с тобой очнёмся,
Разбегутся листья
По тугой воде.
II
Во сне мне послышался голос,
Так тихо, что я не проснулся,
И сон мой к последнему вздоху
Как будто в тот миг прикоснулся.
К последнему вздоху Марии,
Который настолько был лёгким,
Что словно уже относился
К бессмертью души, а не к лёгким.
На миг, что почти неприметен,
Сошлись непохожие двое —
С её сновиденьем бессмертным
Вы читаете Стихотворения
