Утром она убегала,
Заспанная и босая,
С крупных ромашек сбивая
Юбкой раскосые капли.
Да! Уже было однажды
Сказано: остановиться!
Сказано: остановиться!
Остановиться мгновенью!
ЧАСОВОЙ
Нельзя не сменять часового,
Иначе заснёт на посту.
Нельзя человека живого
Во всём уподобить кусту.
Горячего чаю в землянке
Напиться ему не грешно.
Пускай переменит портянки
И другу напишет письмо.
Пусть тело, что стыло и дрогло,
Задремлет — и вся недолга,
Забыв о величии долга,
Не помня себя и врага.
«Милая жизнь! Протеканье времён…»
Милая жизнь! Протеканье времён.
Медленное угасание сада.
Вот уж ничем я не обременён.
Сказано слово, дописана сага.
Кажется, всё-таки что-то в нём есть —
В медленном, в неотвратимом теченье, —
Может, о вечности тайная весть
И сопредельного мира свеченье…
Осень. Уже улетели скворцы.
Ветер в деревьях звучит многострунно.
Грустно. Но именно в эти часы
Так хорошо, одиноко, безумно.
«В какие-то новые дали…»
В какие-то новые дали
Меня от тебя позвали
Какие-то новые вести,
И радости, и печали.
Пошёл я белой дорогой
С лукавой судьбой тягаться
Вослед весне босоногой,
За шалью её цыганской.
СТАНСЫ
Начнём с подражанья. И это
Неплохо, когда образец —
Судьба коренного поэта,
Приявшего славный венец.
Терновый, а может, лавровый —
Не в этом, пожалуй что, суть.
Пойдём за старухой суровой,
Открывшей торжественный путь.
И, сами почти уже старцы,
За нею на путь становясь,
