– Можно не разуваться.
Рудобельский проследовал за хозяйкой.
Маргарита открыла ближайшую дверь – в туалет, зачем-то спустила воду в унитазе:
– Итальянская сантехника, все новое, все работает. Идемте на кухню.
Маргарита прошла вперед, что-то говоря об удачном расположении дома и тихих соседях.
Галкина ждала от будущего постояльца вопросов – их не было, и они продолжили экскурсию.
Далее следовало знакомство с бытовой техникой (новой, для себя купленной). Адам слушал голос Марго, не вникая в смысл. Густой, томный, голос вел моряка за собой, как дудочка крысолова. Украдкой разглядывая хозяйку, Адам с сожалением подумал: «Полкурицы, а не женщина» – и опять заслушался напевным звуком ее голоса. Голос удивлял вдвойне, потому что в его низких нотах Адаму слышались афроамериканские или мексиканские страсти, а бортпроводница поражала холодностью и бестелесностью, и звук не накладывался на визуальный ряд. По представлению подполковника, такая пигалица должна была чирикать воробьем, что, кстати, идеально подошло бы ее задиристому, вздорному характеру.
Закончив показ, Маргарита решилась заговорить о цене:
– Мне нужно десять тысяч. Вас цена устроит?
– А? – Адам вышел из задумчивости. – Да, вполне.
– Паспорт у вас с собой?
Рудобельский похлопал себя по карманам, нащупал корочки:
– Да, с собой.
– Покажите. – Маргарита протянула ладонь, пошевелила длинными, аристократическими пальцами.
– Да, конечно. – Адам запустил два пальца в карман.
Вместе с паспортом в кармане оказались водительские права и военный билет, пришлось достать все вместе. Адам так и протянул Маргарите все скопом. Галкина подслеповато прищурилась, оглянулась на очки на компьютерном столике, но надевать их почему-то не стала.
«Откормить бы ее, может, и получилась бы нормальная баба», – пришел к выводу Рудобельский.
– Так, – с видимым удовольствием произнесла Маргарита, листая паспорт возможного постояльца, – Адам Францевич Рудобельский. Песня с припевом, а не имя. Разведен? Какая жалость!
– Да, знаете.
– С кем не бывает, – подбодрила моряка Марго и продолжила: – Место прописки – город Магадан? Далековато забрались, Адам Францевич. Цель приезда?
– Командировка.
Марго повертела в руках военный билет, хотела вернуть владельцу, но передумала и заглянула в исписанные мелкими буквами и цифрами проштампованные страницы.
– Командир БЧ?
– Боевой части, – пришел на помощь даме Рудобельский, – в запасе.
– Это в смысле – на пенсии? – Галкина не собиралась миндальничать с человеком, о которого споткнулась ее карьера старшей бортпроводницы.
– Флот сокращает численность! – гаркнул Адам, втягиваясь против воли в игру, которую вела эта интриганка. «Ну и вляпался же ты, Адам, – сказал себе запасник ВМФ, – и чего сразу не ушел?»
– Ладно, давайте подпишем пакт о мирном заглоте. – Восемь месяцев в агентстве недвижимости «Гуд- риелт» не прошли для Галкиной бесследно.
– Не понял, – насторожился Адам.
– В смысле подпишем договор найма помещения, – поспешила успокоить Рудобельского Маргарита и протянула моряку экземпляр договора: – Читайте.
Едва начав читать, Адам застрял в первом же абзаце договора и поднял на Маргариту недоумевающий взгляд:
– Так это что, не ваша квартира?
– Бог с вами, с чего вы взяли? Конечно моя!
– Здесь написано: «Маргарита Михайловна Галкина». А вы только что сказали, что вы Ева!
– Какой вы, однако, Адам Францевич, бдительный! Это была шутка! Понимаете, шутка! Ну, если вы – Адам, то я – Ева! – объяснила Галкина Адаму.
– Нет уж, показывайте паспорт! – Адам проявил лучшие качества мужчины и офицера – решительность и твердость. Нашлась шутница, видели мы таких.
– Нет ничего проще! – Марго уже направилась к своей сумке, но вспомнила, что отдала паспорт Валентине, хлопнула себя по лбу. – Фу, черт! Забыла совсем: паспорт сестра забрала… Но вы можете мне верить: я и есть Маргарита Михайловна Галкина.
– Зачем?
– Что – зачем? Зачем верить?
– Зачем сестра забрала ваш паспорт?
Маргарита была не готова к этому вопросу и в полной растерянности уставилась на Адама.
Бирюза в глазах потемнела, замутилась. Рассказывать моряку о своих отношениях с банкирами? О том, что квартира заложена? Галкина молчала, обзывая себя последними словами. Моряк сбежит, не дослушав историю до конца, – это ясно как божий день.
«Ну конечно, вляпался, дурак, – ругал себя Адам, – тебя предупреждали, что здесь на каждом шагу черные риелторы, а ты не верил. Эта рыжая бестия – не иначе черная риелторша».
Адам сгреб документы со стола:
– Ева, а давайте я зайду, когда сестра вернет вам паспорт… Завтра…
– Да не Ева я! – разозлилась Маргарита.
«Тупой вояка, дубина стоеросовая, черт бы тебя побрал!» – можно было прочитать в ее взгляде.
Адам попятился. «Злишься, что не удалось развести лоха?» – можно было прочитать в его взгляде.
Вчерашняя победа над коллектором с тюремными наколками вдохновила Маргариту, она пошла в атаку:
– Вы мне что, не верите?! Мне – не верите?!
– Знаете, Ева, сейчас развелось столько мошенников, – пятясь, бормотал Рудобельский, проявляя лучшие качества офицера и мужчины – благоразумие, бдительность и твердость духа, – свое выдают за чужое и не морщатся…
«Сейчас эта дикая кошка бросится на меня, – подумал Адам, отступая, – тощие – они злые».
– Сами вы мошенник! – наступала Галкина.
– Я вам сейчас деньги отдам, вы исчезнете, как парус в тумане… а тут явятся настоящие хозяева и… баковых – на бак, ютовых – на ют, по местам стоять, со швартовых сниматься!
Вот она, спасительная дверь. Адам, стоя спиной, пытался нашарить замок.
Маргарита настигла морячка:
– Чувствуется, у вас богатый опыт общения с мошенниками! Где только набрались? На каком плавсредстве? Пират!
Галкина без церемоний подвинула Рудобельского, раздувая ноздри, открыла замок и выпустила морского офицера на свободу.
…Маргарита, все еще сердясь, пересказывала эту дурацкую историю сестре.
Валентина хохотала до слез.
– «Не Ева я!» – очень похоже передразнила она Маргариту и достала из сумки паспорт. – Держи, мошенница, а то вдруг твой капитан дальнего плавания вернется.
– А вот это вряд ли. По-моему, он бежал, не останавливаясь, пару кварталов.
Сестры сидели в том же кафе напротив суда.
Перерыв в заседании затягивался, Валентина ждала звонка и поглядывала на часы – крохотный золотой корпус в бриллиантовой россыпи.
– Скорее всего, отменят, – вслух подумала адвокатесса, глядя на здание суда в водянистой мгле.
Опять шел дождь, мимо витражных окон кафе сновали зонты, по тротуару бежали мутные потоки, неся листву и мусор, стекали по водостоку в ливневку, образуя воронку. Маргарита задержала взгляд на одной из воронок: вот так же сбегала в ливневку ее жизнь.
