Театр французского классицизма

Изабелла

Ах, Лиза, сделай все, чтоб счастлив был наш друг!

Лиза

Отвергнуть нелегко достоинства такие.
Но как откроем мы ворота городские?

Тюремщик

Карета есть у нас, за городом она,
И знаю место я, где рухнула стена:
Нетрудно перелезть через руины эти.

Изабелла

Как на иголках я. Скорее бы в карете
Отсюда укатить!

Тюремщик

Идем, пока темно.

Изабелла

Поднимемся наверх: там дело есть одно.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Клиндор (в тюрьме).

Клиндор

О, как прекрасны вы, мои воспоминанья!
Пусть вскоре сменят вас предсмертные страданья,—
Покуда не пробьет последний страшный час,
Всем существом моим я буду слушать вас.
Так будьте мне верны, меня не покидайте
И в горестной судьбе мне утешенье дайте.
Когда же смерть свои знамена развернет
И взвалит на меня весь груз моих невзгод,
Напомните душе, смятением объятой,
Как незаслуженно я счастлив был когда-то
И что не должен я роптать на свой удел!
Был слишком дерзок я и многого хотел.
Но то, чего хотел, мне было недоступно,
И потому была мечта моя преступна.
Так, полюбив, я преступленье совершил
И справедливо смерть за это заслужил.
Но пусть моя душа покинет вскоре тело,
Я счастлив: из-за вас умру я, Изабелла.
Кто б ни нанес удар, прекрасна смерть моя:
Во имя ваших глаз погибнуть должен я.
Увы! Напрасно я пытаюсь без боязни
Вообразить позор неотвратимой казни.
Как горько сознавать, что не смогу я вновь
Смотреть в глаза, чей взор зажег во мне любовь!
Перед врагом моим лежу я распростертый,
Он побежден живой, но побеждает мертвый;
Что силою не смог, то званием достиг:
Он пал — и сто убийц ко мне явились вмиг;
Из крови пролитой его они восстали,
В их сердце страха нет, рука их тверже стали,
Их месть присвоила закона грозный вид
И безнаказанно убийство совершит.
Я завтра заплачу за храбрость головою,
Преступником в цепях предстану пред толпою;
Всем так не терпится честь края поддержать,
Что приговор нельзя сомненью подвергать,
И гибель верная грозит мне отовсюду.
Я смерти избежал — убит за это буду,
Жизнь защитил свою — и жизнью заплачу,
Из рук врага попал я в руки палачу.
И содрогаюсь я: страшны мне эти руки,
Отдохновенья час исполнен горькой муки,
Сон от меня бежит, и в тишине ночной
Орудье казни возникает предо мной.
Я вижу палача, я слышу, как читают
Ужасный приговор… Вот двери открывают…
Выводят из тюрьмы… Оковами звеня,
С трудом иду… Толпа глазеет на меня…
Иду туда, где смерть ждет жертвоприношенья…
Мутится разум мой, и нету мне спасенья.