англичанином.
– Вдали виднеется свет, – объявил Дэвис.
– Вероятно, в Нассау, – сказала Сарина. – Будем надеяться на это ибо в противном случае свет означает приближение корабля, а нам лучше не иметь с ними дела.
– Я не думаю, что корабли ходят освещенными, – высказал свое мнение Джерри. – В этих водах слишком много подводных лодок союзников.
Утро застало их в открытом океане.
Кругом расстилался только огромный котел колышущейся серой воды.
Ветер посвежел и поднял высокие волны. Сержанта Розетти укачало.
– Держись, Шримп, – успокоил его Бубенович, – ведь нам плыть до Австралии недолго – всего лишь месяц или около того.
– Проклятье! – простонал Розетти.
– Очень скоро вы перестанете болеть, Тони, – сказала Сарина.
– Даже некоторые адмиралы плохо себя чувствуют, когда впервые выходят в море, – заметил Тарзан.
– Я не хочу быть адмиралом. Я привык к воздуху. Он снова перевесился через борт.
– Бедный Тони, – пожалела его Сарина. Долгие дни медленно тянулись один за другим. Ветер переменил направление, и юго-восточный пассат, который мог дуть подряд до десяти месяцев, начался. Счастье не изменило отважной группе людей. Они благополучно миновали острова Киллинга и не встретили ни одного вражеского корабля.
Бубенович время от времени подтрунивал над Розетти, чьи мучения от морской болезни так окончательно и не прекратились. Он просто не нашел другого способа поразвлечься.
– Путешествия расширили твой кругозор, Тони, – бросил он в разгар очередного всеобщего приступа тоски по земле. – Только посмотри, что они дали тебе. Ты впервые смог по достоинству оценить британца. Даже сподобился полюбить женщину. А самое главное – ты научился правильно говорить на английском языке благодаря Сарине.
– Я не очень расширил свой кругозор за последнее время, – жалостно возразил Розетти. – Мы уже неделю ничего не видим вокруг, кроме этой проклятой воды. Дорого бы я дал, чтобы увидеть сейчас что-нибудь другое.
– Дымок на горизонте! – оповестил стоявший на вахте Джерри.
Все впились взглядами в далекую точку.
– Это, должно быть, корабль, и нам лучше немедленно уйти отсюда.
Они сделали поворот и поплыли в северо-западном направлении. Казалось, судно никогда не продвигалось так медленно. Все напряженно следили за темной точкой, которая неуклонно приближалась и росла прямо на глазах, пока корпус корабля не заслонил часть горизонта.
– Это похоже на кошмар, – произнесла Корри, – когда что-то преследует тебя, а ты не можешь двинуться с места. И ветер совсем стих.
Как будто бы услышав ее жалобу, внезапно порыв ветра надул большой парус, и скорость судна сразу же заметно возросла, но неизвестный корабль продолжал приближаться.
– Он меняет курс, – крикнул Тарзан, – и направляется нам наперерез. Теперь я вижу цвета его флага. Это – японец!
– Я должен был ходить в церковь, как этого всегда хотела мама, – сказал Дэвис. – Я бы мог научиться там хорошим молитвам. Но раз я не умею хорошо молиться, то могу хорошо стрелять.
Он поднял свою винтовку и вложил обойму в магазин.
– Мы все умеем хорошо стрелять, – возразил Джерри, – но мы не можем потопить корабль винтовочным залпом.
– Это простое торговое судно, – заметил Тарзан. – Оно, вероятно, снабжено лишь двадцатимиллиметровыми зенитными пушками и крупнокалиберными пулеметами.
– Дальнобойность японских винтовок около тысячи двухсот ярдов, – сказал Джерри. – Мы сумеем прикончить несколько японцев прежде, чем они расправятся с нами. Если только, конечно, вы хотите драться.
Он вопросительно посмотрел на всех своих друзей.
– Сдадимся ли мы в плен или будем сражаться? Какое будет ваше решение?
– Драться! – коротко и безапелляционно произнес Розетти.
– Обдумайте это хорошенько, – предостерег Джерри. – Если мы начнем стрельбу, то немедленно будем уничтожены.
– Я не намерен позволить этим желтым дьяволам снова бить меня, – сказал Бубенович. – И если остальные не желают сражаться, я тоже не буду, но живым я не дамся.
– Я тоже, – сказала Корри. – А как ты считаешь, Джерри?
– Конечно, сражаться. Он взглянул на Тарзана.
– А вы?
Тарзан в ответ лишь улыбнулся.
– Никто не возражает и не хочет сдаться? – произнес снова Джерри.
Ответом было общее молчание.
– Тогда зарядим наши винтовки. Я могу сказать в заключение, что мне было приятно поближе узнать вас всех.
Между тем корабль быстро приближался, так как после кратковременного порыва ветер ослабел и не мог наполнить парус судна.
– Нам слишком долго необычайно везло, – сказал Тэк. – Согласно теории вероятности, наступило время, когда счастье нам изменит.
На борту японского корабля появилась красная вспышка, сопровождаемая клубом дыма.
В следующую минуту снаряд разорвался, подняв фонтан брызг вдали от беспомощного суденышка.
ГЛАВА XXX
– Прекрасная стрельба! – сказал Бубенович. – Этот болван не знает даже дальнобойности своего орудия.
– Я не думаю, что маленькие желтые адмиралы послали своих лучших канониров на борту торгового корабля, – заметил Джерри. – Но даже это не спасет нас.
Судно двигалось очень медленно, поднимаясь и опускаясь на длинных волнах.
Передняя часть приближавшегося корабля вспенивала воду перед собой, словно острие плуга.
Японцы снова выстрелили. На сей раз снаряд пролетел ближе к цели.
Джерри и Корри сидели близко друг к другу.
Он держал ее за руку.
– Ван Принс был прав, когда назвал нас безумцами. Я не должен был брать тебя с собой, дорогая.
– Даже сейчас я не хотела бы, чтобы было иначе, – ответила Корри. – Мы провели с тобой много времени вместе, а этого не было бы, если бы я не пошла с вами. У меня никогда не было случая сказать: «На радость и на беду», но эти слова были в моем сердце.
Он ближе склонился к ней.
– Ты берешь, Корри, этого человека себе в мужья?
