имеющуюся у меня в наличии силу и «набросил» на нас обоих тяжелый, непроницаемый «плащ тени». Он должен был замаскировать, заглушить белый свет, окутывающий ангела. И сделать нас обоих невидимыми… Вот теперь посмотрим, насколько я поднаторел в магии. Заклинание было мощным. Я сразу почувствовал, как взмок мой загривок. Сердце Энджи колотилось часто и громко, дыхание стало быстрым и прерывистым. Краем глаза я глянул на него — не собирается ли в обморок упасть. Но нет, вроде ничего. Только тяжело ему сейчас, может быть, даже тяжелее, чем мне. Я ведь только заклинание на нас держу, а он еще и сам со своей силой пытается справиться. Ангельская энергия постоянно изливается из светлого существа в окружающий мир, а если ей не давать выхода, заперев хотя бы заклинанием «плаща», она будет бурлить, клокотать, рваться наружу, в — отличие от демонической, которая затягивает внутрь себя все, до чего дотянется. Представляю, как Энджи сейчас захлебывается в потоке света, кипящего в его душе.
Темные приближались. Их поступь была медленной, величественной. Это шли хозяева, осматривая свои владения. Я наконец увидел их. Две высокие фигуры в угольно-черных плащах. Сначала они показались мне похожими на бесформенные сгустки мрака, и, только когда поравнялись с нами, я разглядел пояса, набранные из крупных рубинов — любимых камней демонической знати. Складки их одежды лениво колыхались, словно от слабого ветра. И ветер действительно был. Еще во времена правления Буллфера считалось модным держать при себе тонкую струю воздуха, которая, когда надо, эффектно взметнет волосы или поднимет край плаща… Энергии на поддержание в постоянном действии этого заклинания тратилось уйма. Но Высшие демоны недостатка в ней никогда не испытывали.
Две фигуры степенно в полном молчании прошли мимо и последовали дальше, дальше… как можно дальше, до тех пор пока я не перестал ощущать их давящую власть… Не увидели, не почувствовали. Мы для них сейчас были пустым местом. Грубой кладкой стены. Даже не оглянулись. Вот и славно. Стоит только порадоваться моим инстинктам. Спрятаться — было лучшим решением, даже объединеными силами нам с ангелом не одолеть двоих Высших.
Ну вот, кажется, все. Я медленно «стянул» «плащ» так же медленно выпустил Энджи. Тот шарахнулся в сторону, жадно ловя ртом воздух, как будто спасаясь от удушья. А потом вдруг из него во все стороны хлынула белая волна.
Захватила ближайшие дома и пошла расходиться, как от брошенного в воду камня. Все шире и шире… Это выплеснулась на свободу долго сдерживаемая ангельская сила. Представляю, как обомлели люди, попавшие в ее поток. Им стало легко и спокойно, прошли, пусть ненадолго, все возможные заболевания. Счастье, покой, радость, облегчение. Бесплатно, для всех…
Меня тоже зацепило этой сумасшедшей волной. На несколько мгновений я потерял слух, зрение и голос. Ослепило, оглушило, прижало к земле, скрутило. Как же это больно, когда тебя прожигают белым раскаленным железом. А потом через сквозные дырки в шкуре струится расплавленный, звенящий металл и по шерсти пробегают искры…
— Гэл! Гэл! Гэл!!
— Нормально. Нормально. Все нормально. Нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя. Осознать, что небо находится наверху, земля внизу и я стою на ней. Немного шатаясь, но все же стою.
— Зря мы отпустили этих демонов, — пробормотал я, обеими руками растирая ноющую грудь. — Надо было вот так же шарахнуть по ним. И наслаждаться незабываемым зрелищем.
Энджи рассмеялся. Звонким, беззаботным смехом юного человека, не обремененного никакими проблемами. Дотронулся до моей руки:
— Идем, Гэл.
— Да уж. Пора сматываться, пока эта парочка не вернулась. Держу пари, их тоже зацепил твой стихийный всплеск… То-то слухов будет в Великом Рэйме о том, как неожиданно протрезвел и излечился от всех заболеваний целый район.
— Идем.
— Да-да. Ты откроешь телепорт или я?
Увидев нас, возвратившихся из славного путешествия по злачным местам Рэйма, Гермия вскочила из-за стола, за которым шила что-то, и порывисто бросилась к Энджи.
Подняла светильник до уровня его лица, внимательно всмотрелась.
— Да цел он. Цел. — Я расстегнул пояс, положил меч на край сундука и присел на скамью, вытянув усталые ноги
Теперь бы поспать. Часиков эдак пятнадцать. Демоны вообще любят проводить время во сне, но, впрочем, кажется и Энджи не отказался бы упасть в мягкую постель, отрешиться от дел земных.
— Что Атэр, спит? — Я потянулся и принялся разматывать с себя тогу.
— Спит, — Гермия поспешно убирала со стола рукоделье, — после терм всегда хорошо спится.
— Вот и славно. Я тоже пойду. — Я зевнул, бросая поверх ножен помятую верхнюю одежду.
— А ужинать вы разве не будете? — Девица застыла, требовательно и одновременно нежно глядя на ангела. Собственно, вопрос об ужине был обращен непосредственно к нему.
— Спасибо, Гермия, не хочется, — улыбнулся тот.
Вот она, ангельская искренность. Отказался, даже не подумав, что девушка весь вечер беспокоилась, старалась угодить его светлости, наготовила каких-нибудь кулинарных изысков. Естественно, ему это в голову не придет. Привык, что о нем заботится верный старина Гэл.
Энджи снял сандалии и пошел в закуток, где журчал хваленый рэймский водопровод, — умываться. Гермия совалась туда несколько раз то с чистым полотенцем, то с флаконом ароматного масла. Потом отнесла новую тунику, вышитую золотом. Вернулась, села за стол, подперла щеку кулаком и задумалась. Да, было о чем подумать. Милый, внимательный, добрый Энджи оказался совершенно нечувствителен к ее чарам.
Несколько мгновений я наблюдал за ней, а потом позлорадствовал от души:
— Безнадежно.
— Что? — встрепенулась она
— Зря стараешься. Он выше всего земного.
Печально-романтический туман исчез из ее взгляда. Гермия нахально уставилась на меня и лицемерно заявила:
— Не понимаю, о чем вы. Все ты понимаешь.
— Ладно. Я иду спать.
— Доброй ночи, лурий Гэл.
Я ушел в свою… нашу комнату. Атэр крепко дрых, замотавшись с головой в покрывало. Энджи еще мылся. Значит, несколько минут покоя и одиночества мне обеспечено. Я пошарил под кроватью и вытащил свой заветный сундучок. Хорошая вещица. Не горит, потому что окован огнеупорным металлом. В воде не тонет из-за магических свойств. И открыть его может только владелец. Я приобрел эту игрушку давно. Личные вещи где-то надо хранить, а заветного волшебного пространства, такого невидимого чулана, куда можно сваливать всякий хлам, как у любого Высшего демона, у меня не было. Конечно, все эти сундуки- кошельки никуда не годятся. Надо будет велеть Гермии пришить мне на тогу карман, что ли. В дурацкой рэймской одежде ничего невозможно носить с собой, если только тебя не сопровождает десяток рабов. А кое-какие вещи совершенно необходимо всегда держать при себе. Как, например, мой блокнот, карандаш, набор зубочисток…
Ну ладно, об этом потом. Сейчас мне захотелось сделать кое-что, не имеющее совершенно никакого смысла. Я открыл свой сундук и вытащил тяжелый золотой пояс с большими рубинами — украшение Высших демонов. Давным-давно я подобрал его на поле, где произошло сражение армии Буллфера — «Белых щитов» — с гвардейцами Хул. Не знаю, кто из темных его потерял. Но мне представлялось, что я отдам его Атэру, когда тот станет достоин этого подарка…
В соседней комнате послышались шаги Энджи. Я поспешно сунул пояс обратно в сундучок, захлопнул крышку и нырнул в постель. Отчего-то не хотелось, чтобы ангел видел, что я храню старинную демоническую реликвию.
Он вошел, не заметив моих манипуляций, потушил светильник, думая, что я уже сплю, и лег на свою кровать. Стало тихо. Только за окном на улице периодически раздавались обычные ночные звуки. Пьяные вопли, смех, бряцание оружия. Журчала и всхлипывала вода в водопроводе Атэр громко сопел и время от времени начинал крутиться на кровати, поскрипывавшей рассохшимися досками. Машинально
