древних лесов и восьми медальонах. Человек не касался этих воспоминаний, потому как страшился не выдержать напора той темной яростной мощи, что рвалась наружу. В такие моменты куда-то убегали потревоженными призраками одиночество, тоска и боль, уступая дорогу ненависти. Мало кому удается испытать столь всепоглощающее чувство, выжигающее тебя изнутри и подтачивающее запоры воли…
Но рано, еще слишком рано для мести. Месть – это не цель, это основа всего, это то, что заставляет держаться на плаву, бороться и сражаться, и все ради лишь одного сладостного мгновения. И важно лишь правильно выбрать этот момент.
К’ирсан ощутил, как с тихим скрипом подался под его пальцами медный кубок и как струйки красного вина побежали на стол. Капрал с удивлением посмотрел на изуродованную посуду и ритмично задышал. Хватит, надо взять себя в руки!
Неожиданно громко хлопнула входная дверь, и в зал вбежал солдат. Все же стараясь не выходить за рамки установленных правил, он ступал осторожно, но получалось плохо. К’ирсан прислушался и понимающе усмехнулся – Терн.
– К’ирсан, я так и знал, что ты опять будешь сидеть посреди этого мертвого штиля. – Терн, как обычно, не входил, а врывался в чужую жизнь. Рухнув на стул, он успел подразнить Руала, помотав у того перед носом рукой, внимательно оглядеть со всех сторон помятый кубок и поцокать языком по поводу разлитого вина.
– И зачем я тебе понадобился? – довольно недружелюбно поинтересовался не любящий беспокойства К’ирсан.
– С тебя полкелата за свежую новость! – с победоносным видом прищурив глаз, сообщил Терн.
Но К’ирсан уже давно не поддавался на такие провокации и потому глубокомысленно заметил:
– Всякая свежая новость слишком быстро протухает, теряя всю свою привлекательность… А пятнадцать гильтов мне и самому пригодятся!
– Скучный ты человек, капрал Кайфат! – с деланым огорчением сказал Терн, но тут же не выдержал и шепнул: – В город прибыл сильно потрепанный военный пузырь. Он сейчас валяется недалеко от казарм. Как еще смог до нас дойти!
– Ну и?! – Заинтересовавшийся К’ирсан мигом прогнал прочь черную меланхолию и теперь решил поторопить отвлекшегося товарища.
– А ничего! Там теперь первая рота Василисков стоит, и они грозятся каждому приблизившемуся усекновением всех лишних, на их взгляд, частей тела! Единственное, что сам видел, так это белобрысого франта, которого увезли в сторону штаба. Так что думай сам!
– Чего тут думать – отдых закончился! – скривился Кайфат и шикнул на попытавшегося запрыгнуть на стол Руала.
А ночью на Грумбаль напали. Как и всякое грамотно спланированное и блестяще проведенное нападение, оно стало совершенно неожиданным для одних и на редкость удачным для других. Не огороженный стенами город с его конными патрулями и укрепленным военным лагерем на окраине оказался беззащитен перед ночной атакой.
Для К’ирсана все началось с резкого, неприятного пробуждения. Его словно бы выдернула из сна когтистая лапа, заставив свалиться с кровати и замереть в защитной стойке. Капрал, все инстинкты которого вопили об опасности, начал настороженно ощупывать чувствами тьму казармы едва ли не раньше, чем сознание окончательно стряхнуло тенеты сна. Тишина! Лишь легкий цокот коготков вынырнувшего из коридора Прыгуна да храп солдат. Ложная тревога?! Привыкший доверять себе, К’ирсан подбежал к узкому окну-бойнице и попытался рассмотреть происходящее снаружи, не забывая при этом натягивать одежду.
Поначалу показалось, что все в порядке, лишь непонятное зарево быстро расцветало ярким цветком где-то рядом с центром города – горел то ли магистрат, то ли храм Феникса. Но тишина военного лагеря сменилась хаосом ночного боя прямо на глазах у К’ирсана. Первыми жертвами стали часовые на помостах вдоль бревенчатых стен. В какое-то мгновение темные силуэты человеческих фигур начали пропадать один за другим, падая на доски настила, и лишь несколько тел свалилось на землю, перевалившись через перила. А потом взорвались ворота, брызнув во все стороны обломками пылающих досок, искрами огня и источая во все стороны волны магии. И в слишком поздно начавший просыпаться людской муравейник через пролом стали вливаться широким потоком всадники на лошадях.
Сразу после взрыва капрал уже пинками скидывал солдат с коек, отдавая отрывистые команды рыкающим голосом. Еще мгновение, и он уже у оружейной стойки цепляет на пояс давно ставший привычным меч. Кошель с книгой и личными сбережениями занял свое место еще раньше, так что капрал был готов к бою через считаные секунды после нападения. Заняв позицию у окна и послав Руала наружу, он рявкнул на замешкавшихся и начавших впадать в панику необстрелянных солдат:
– Всем тихо!! Быстро разобрать оружие и рассыпаться вдоль стен! Наружу не выходить!
В темноте казармы, то и дело сталкиваясь, метались человеческие фигуры и звякала амуниция, кто-то дрожащими губами бормотал молитву пресветлому Оррису, кто-то поминал демонов Бездны.
– Капрал! Что там, капрал?! – К’ирсан узнал голос Терна. Зло шикнув на товарища, он опять осторожно выглянул из бойницы… и тут же отпрянул – рядом с лицом смертельно вжикнула стрела. Кто-то очень глазастый, а может, просто наудачу пустил стрелу в темный провал окна.
– Терн и Селмур с луками встанете напротив выхода. – Голос К’ирсана был сух и деловит, в нем то и дело проскальзывали металлические нотки. Непреклонная уверенность командира успокаивала солдат, заставляла поверить в себя. – Рвач, когда скажу, откроешь дверь. Остальным ждать команды на выход! Выполнять!!! – В последнем приказе прозвучала такая сила, что солдаты начали двигаться, не успев даже осмыслить сказанное.
В этот самый момент в одну из бойниц влетела стрела, оставляющая в воздухе огненный шлейф. Беззвучная вспышка жара, и вот уже половина казармы занялась огнем. В свете прыгающих языков пламени капрал успел заметить разлившуюся по лицам новичков мертвенную бледность.
От огненной стрелы никто не пострадал лишь по той причине, что десяток К’ирсана занимал пустующую казарму, рассчитанную на целый взвод. Внутренние перегородки отсутствовали, и койки стояли в одном большом зале. Размещайся здесь полный взвод, огненная стрела натворила бы немало дел, но сейчас стена огня перекрыла лишь дверь в противоположной стороне казармы. Понимая, что следом враг попытается перекрыть второй проход, К’ирсан силой начал выталкивать немногих замешкавшихся солдат.
– Бегом, бегом!!! – уже не сдерживаясь, проорал Кайфат и мощным тычком послал в коридор одного впавшего в столбняк бойца.
Интуиция его не подвела: в спину легионеров ударила еще одна волна жара, и животный крик загоревшегося человека острым ножом резанул по нервам. Оглянувшись, Кайфат увидел дико воющую, охваченную пламенем фигуру, бьющуюся на полу в смертельной агонии. Остальные ничуть не пострадавшие бойцы замерли вдоль стен, словно стараясь вжаться в них, и не отрывали взглядов от заживо сгорающего товарища. Взмах меча – и вой стих, а впервые попавшие в смертельную круговерть боя новички теперь со страхом уставились на командира.
– Терн, Селмур и Рвач – на позицию! Живо!!! – едва не срывая голос, вновь заорал К’ирсан.
И застывшая картина, подсвеченная языками пламени, вновь пришла в движение.
– Открывай! – уже спокойнее скомандовал капрал, замерший рядом с присевшими на одно колено лучниками. Дверь распахнулась от удара Рвача, и… в коридор влетел огненный болид новой стрелы. Вновь почувствовавший внимание смерти Кайфат изогнулся всем телом и выхватил источающий жар снаряд прямо из-под носа растерявшегося Селмура. Столпившимся у того за спиной солдатам показалось, что командир извлек стрелу прямо из воздуха – раз, и вот уже схваченная за древко смерть пышет жаром и роняет искры с наконечника в полусажени от своих несостоявшихся жертв.
– Огонь! – заревел К’ирсан на стрелков, но Терн уже отпускал тетиву. Свистнула его стрела, и снаружи заржала от боли смертельно раненная лошадь. Вслед за товарищем выстрелил и Селмур. Он оказался менее удачлив, и его выстрел ушел в сторону от врага.
Вообще задумка нападавших была ясна. Сквозь бойницы поджечь казармы изнутри с тем расчетом, чтобы огонь перекрыл все пути к спасению. Тех же немногих, кто рискнет прорваться сквозь стену пламени, должны добить повторные залпы замерших напротив выходов стрелков. Не вышло. Сунув в руки Терна пламенеющий снаряд, К’ирсан рванул наружу. Топот ног сзади сказал ему, что бойцы последовали за
