- Ну да, такой демагогией можно оправдать и астрологию, и хиромантию, и графоманию... - раздраженно начал Игорь, рубя рукой воздух.
- Графологию - ты хотел сказать,- заметил Юра.- А вообще у тебя типичный снобизм ученой братии, кое-что узнавшей, но вообразившей, что знает все.
- Ребята, кончайте спорить, давайте лучше выпьем,- сказал Володя, вставая.- Посмотрите, у всех налито?
На другой день с утра у Володи не было занятий, и он, перемыв посуду, поехал к Федору. Тот задумчиво сидел на опрокинутом ведре у деревца черноплодной рябины. Услыхав скрип калитки, он поднял голову и сказал вместо приветствия: - Все обсуждают...
- Кто?- не понял Володя.
- Да на конгрессе.
- На каком конгрессе?
- Да я и сам не знаю. Конгресс идет. Спорят, спорят. Про космос чего-то.
- Ты-то как их слышишь?
Федор посмотрел на него ясными глазами.
- А вот,- ответил,- рябину снимал, да и услышал вдруг. Вроде как радио.
- Интересно?
- Я тебе потом расскажу, а ты посмотри в газетах - может, встретишь где.
- Послушай, Федор, ты под каким знаком родился?
- Ну подо Львом,- неохотно ответил тот.- А чего это ты?
- Скажи мне, знаки эти, планеты - действуют они на нас, на судьбу нашу?
- Вон ты о чем,- протянул Федор.- А ты как думал?
И Володя вдруг понял - действуют.
Леля тихо и мирно дышала. Володя ворочался в постели. Белый луч чертил на стене таинственные знаки. 'Луна',- вздохнул Володя. Нет, к Луне у него не было претензий. Эта бледная красавица делала жизнь приятней. 'А что,подумал он,- если бы у Земли было два спутника, как у Марса? Или не было вообще? О, тогда земная прэзия пошла бы другим путем. Поэт не сказал бы 'Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна'... Не родились бы слова 'Сижу я печальный; - с деревьев листва слетает. В садовой беседке так много луны сегодня'. Не было бы Лунной сонаты. И так далее, не говоря о том, что все ночи были бы глаз выколи. Нет, Луна - это хорошо'. Но почему-то всерьез обиделся, если не сказать взъелся Володя на далекий Сатурн - планету слабых, беспочвенных мечтателей, планету грусти, лени и разбитых надежд.
'Почему я не родился под знаком Юпитера?- думал он, крутясь под одеялом.- Или Марса...' Он вспомнил, чем награждает своих подопечных этот воинственный бог. Силой и решительностью, авантюристической жилкой и любовью к бродяжничеству, азартом, огнем, страстью... 'Вот и был бы я бродягой с горячим и решительным сердцем. Ну почему я не родился под Марсом?' И, засыпая, он так ясно представил себе, как холодный Сатурн срывается с места и уносится вдаль, а на его месте утверждается огненно-красный суровый Марс.
Марс воспаленной точкой висел над горизонтом. Ветер разодрал в клочья сизые ватные облака. Двое стояли у борта небольшого суденышка, готовившегося с утра в очередной раз распахивать глади Азовского моря. Стоящие молча поплевывали в черную воду.
Вдруг один из них поднял голову, глянул в небо и дернул приятеля за рукав с тускло светящейся флотской нашивкой.
- Григорий Иваныч, ты только глянь,- сказал он изумленно, тыча пальцем в сторону горизонта,- ты только глянь!
Под куполом обсерватории было спокойно. Молодой астроном Лева Кислюк, жуя бутерброд с сыром, бурча под нос и пританцовывая, приближался к телескопу. Настроение было отличное. Последняя серия снимков колец Сатурна и его работа закончена. Телескоп, урча плохо смазанным часовым механизмом, медленно поворачивался в сторону этой внушительной планеты, опоясанной серебристыми полосами знаменитых своих колец, открытых еще, кажется, Галилеем. Лева привычно стукнулся о стремянку и, потирая ушибленную коленку, заглянул в окуляр и стал 'фокусироваться'. Бутерброд выпал у него изо рта. 'Ва-ва',- сказал он и лязгнул зубами.
Последний раз хотел он взглянуть на столь знакомые ему кольца, но никаких колец не было. Не было и самого Сатурна. Черное бархатное пустое небо загадочно смотрело на Леву сквозь окуляр.
Кислюк принялся бешено вращать винты. Тщетно. Сатурн исчез.
Лева отпрянул от телескопа и, опрокинув стремянку, загрохотал вниз.
- Аркадий Афанасьич!- взывал он почти рыдающим голосом, потирая уже другое колено.
Сонный Аркадий Афанасьевич нехотя поднялся под купол и приткнулся лбом к окуляру.
- Ну что ты говоришь, Лева,- начал он скрипучим голосом и осекся. Вместо зеленоватого Сатурна на него смотрел нахальный рыжий Марс.
Когда Володя вечером вернулся домой, он застал Лелю, сидящую в оцепенении с телефонной трубкой в руке.
- Лелечка, ты чего?- спросил он ласково.
- Судариков,- сказала она торжественно,- мир перевернулся.
- Как это перевернулся? - поинтересовался Володя.
- Он исчез.
- Кто исчез?
- Сатурн.
- Сатурн?- похолодев, пробормотал Володя.- Куда же он исчез?
- Болтается где-то за Марсом. Точнее, за тем местом, где должен был находиться Марс. А сам Марс теперь на месте Сатурна. Вся Солнечная система летит к чертям. И вместе с ней моя диссертация.
- А это точно?- спросил Володя.- Эти твои астрономы не напутали? Телескопы у них не поломались? Может, это шутка?
- Какие уж тут шутки, Судариков. Обсерватория гудит, как улей. Вот, только что звонили.
- Ну и дела,- сказал Володя, опускаясь на стул.- Ты знаешь, Лелюшек,продолжал он осторожно после минутной паузы,- я должен тебе признаться... в одном...
- В чем это еще?- сказала Леля и слабо улыбнулась.
- Мне кажется, это я виноват.
- В чем виноват? Что ты мелешь, Судариков?
- В исчезновении этого несчастного Сатурна.
- Судариков, у тебя нет температуры?
- Лелечка, милая, я не уверен, но мне кажется. Понимаешь, я умею двигать предметы. Ну как тебе это объяснить... Вот, смотри,- он поднял глаза вверх,- следи за люстрой.
Леля возвела равнодушный взор к потолку, и в этот миг люстра начала раскачиваться. Сильнее. Все сильнее.
- Судариков!- завизжала Леля.- Останови немедленно.
Люстра замерла на секунду в отклоненном положении, а затем плавно опустилась и больше уже не двигалась.
- Ну, Судариков, ты даешь.- Леля выцарапала из пачки сигарету.- Как ты это делаешь?
- Этого сразу не объяснишь.
- И ты скрывал?
- Понимаешь...
- Ладно, ладно. Но при чем здесь Сатурн?
- Я, собственно, ничего такого не хотел. Это все твои гороскопы. Стал я задумываться о Сатурне - это моя планета, понимаешь? Ну и зашвырнул его нечаянно. Я, конечно, не уверен... Может, совпадение...
- Судариков, это ужасно. Выходит, ты и Землю перевернуть можешь. Тоже мне, Архимед!
- Господь с тобой, Лелечка. Для чего ее переворачивать. Я и Сатурн этот с радостью вернул бы на место.
- Верни, Судариков,- умоляюще сказала Леля.- Через месяц защита, а тут вся астрономия летит в тартарары. Твой Сатурн сделал то, чего, как доказывает моя работа, не может быть никогда.
