Вдруг один из охранников подошел к Анжелике. Она почувствовала, как грубая рука шарит по ее голове.
— О, друзья, — воскликнул удивленный фараон, — какие шикарные волосы у этой девки! — Охранник присвистнул от восторга. — Я продам их господину Бине, который делает парики, а то он всегда недоволен мной. Я уверен, что на этот раз он будет в восторге.
— Не надо! — с ужасом воскликнула Анжелика.
— Как это не надо, крошка? Или ты первый раз у нас в Шантле? Я же должен иметь хоть какую-нибудь прибыль! — И с этими словами он остриг ей волосы.
Анжелика почувствовала, что голова сразу стала маленькой и легкой, как пушок. Сделав свое дело, охранники удалились, унося в мешке ее волосы и волосы других арестанток. Анжелика расплакалась.
— Не надо плакать, — сказала одна из женщин. — Волосы еще вырастут. Скажи спасибо, что они не потребовали большего. Я знаю их, проклятых. Они любят позабавиться над заключенными. Они здесь хозяева. Так что молчи, положись на мой опыт. Я тут не первый раз и знаю все их привычки.
Слова этой женщины немного утешили Анжелику, и она забылась мимолетным сном. Теперь ее беспокоило одно: судьба детей, Флоримона и Кантора.
Глава 12
Медленно тянулось время. Карцер был такой узкий и душный, что невозможно было дышать.
— Это еще ничего, что нас посадили сюда, — сказала одна из арестанток. — Сейчас они думают, что с нами дальше делать. Когда меня арестовали, я была на ярмарке, как все, и просила милостыню.
— Да, — заметила другая, — хорошую ловушку нам устроили.
Анжелика проснулась и нащупала под корсажем свой нож. Это был тот нож, который она вырвала из глотки торговца. Он предназначался Никола. Где он теперь, ее Никола?
— Хорошо, что нас еще не обыскивали, — с облегчением сказала Анжелика.
— Не волнуйся, красотка, еще обыщут, — возразила ей одна девица развязным тоном.
Большинство арестанток, находившихся в карцере, были спокойны. Они рассказывали всякие истории о тех, кто просидел в Шантле десять лет. А те, кто просидел там более десяти лет, с мрачным видом описывали эту темную крепость-тюрьму.
— Здесь есть такие карцеры, где очень много крыс и ночью они пожирают узников.
У Анжелики от этих рассказов мороз пробегал по коже.
— А есть такие, где воздуха так мало, что даже не горит свеча, — заметила другая из узниц.
— Но самый страшный — это карцер смертников, откуда никто не возвращается живым.
Затаив дыхание, Анжелика продолжала слушать рассказы бывалых девиц. Одна из заключенных сняла свои башмаки, выбила из них гвозди и вбила так, что получилось нечто вроде щетки.
— Это чтобы отбиваться от крыс, — объяснила она. — Бывали случаи, когда утром находили только скелеты от заключенных, их поедали крысы. Они сначала едят мягкие места, а потом все остальное, — пугала она других, менее опытных женщин. — Берегитесь, когда они голодны.
Но вот дверь загромыхала, и тюремщики повели заключенных в большой темный зал. На маленьком возвышении сидел человек в черной одежде с большим белым воротником, другой стоял рядом, держа в руках какие-то бумаги. Это были судья и его помощники. По очереди заключенные подходили к столу, где записывали их имена, фамилии и род занятий. Анжелика растерялась, когда секретарь спросил ее имя. Ведь у нее больше не было имени. И она сказала первое попавшееся.
Судья объявил приговор. Заключенные приговаривались к наказанию розгами, после чего они будут отправлены для обучения шитью в один из парижских монастырей.
— Оттуда легко сбежать, — прошептала соседка Анжелике. — Я уже там побывала. Эти проклятые монахи не пьют вина, с ними не позабавишься.
Спустя некоторое время их препроводили в другой зал и заставили встать около стены. Открылась дверь, и вошел человек огромного роста. На нем был большой парик, а усы были закручены кверху. Анжелика заметила, что он немного похож на Великого Матье.
— Ой, это начальник охраны! — с ужасом прошептала соседка Анжелики. — Это дьявол во плоти, его зовут Огр.
Тем временем Огр ходил перед узницами, звеня шпорами.
— Ну что, девочки, позабавимся немного? — сказал он, потирая руки. — Снимайте свои рубашки, а той, которая будет сильно кричать, достанется больше всех. Вы меня знаете, — и он разразился ужасным смехом.
Женщины, которые уже знали, что такое наказание розгами, оголяли спину. К другим, которые чуть замешкались, подбегали охранники и срывали с них одежду. Так было и с Анжеликой. Она стеснялась фараонов, но один из них разорвал ее платье почти до пояса. Она быстро оголила спину, боясь, как бы они не нашли нож, спрятанный за корсажем платья.
Капитан охраны медленно прохаживался взад и вперед мимо стоящих цепочкой оголенных женщин. Он останавливался около молоденьких, в глазах его загорались огоньки. Вдруг его взгляд упал на Анжелику.
— Оставьте ее мне, — буркнул он. — А этих, — он показал на остальных, — наказать, чтоб кожа трещала. Пойдем со мной, красотка.
Он завел ее в свою комнату и закрыл дверь. Анжелика чувствовала себя такой беспомощной перед этой глыбой мяса и не знала, дрожит ли она от холода, или от пристального взгляда капитана, не спускавшего глаз с ее обнаженной груди. Капитан откашлялся:
— Ты действительно хочешь, чтобы тебя наказали розгами и испортили твою белую спинку, красотка? — спросил он.
Анжелика молчала.
— Отвечай, хочешь этого или нет?
Анжелика отрицательно покачала головой.
— Я тоже так думаю, — удовлетворенно сказал Огр. — Мы уладим с тобой это дело. Как жалко портить такую курочку! — Он взял ее за подбородок и приподнял голову. — Черт бы меня побрал! — воскликнул он. — Твоя мать, наверное, пила много полынного настоя, когда тебя носила. А ну-ка, улыбнись!
Его грубые пальцы ласкали ее тонкую шею, плечи, потом его руки опустились на ее нежные груди. С отвращением Анжелика отстранилась в сторону. Огр засмеялся, его огромный живот задрожал, как студень на блюдце.
— Если Ты хочешь, красотка, я распоряжусь и тебя оставят в покое. Ну как, ты довольна?
Анжелика сделала вид, будто не понимает.
— Разве ты не поняла? Я хочу отменить наказание, но за это ты должна… сама понимаешь.
— Благодарю вас, — резко сказала Анжелика. — Я предпочитаю быть наказанной, чем спать с вами.
Огр остолбенел и от волнения раскрыл рот, но не мог вымолвить ни слова. Такое ему никто еще не говорил. Лицо капитана перекосилось, усы задрожали. Казалось, он сейчас лопнет от злости.
— Я предпочитаю быть наказанной, — повторила Анжелика. — Господин судья осудил меня, и я не хочу уклоняться от правосудия, — и она ровным шагом направилась к двери, но Огр схватил ее за руку. Он задыхался:
— За то, что я только что услышал, я мог бы избить тебя и бросить в карцер, шлюха! Но я не хочу тебя портить. Ты красива, хорошо сложена. Чем больше я на тебя смотрю, тем больше я хочу тебя.
Он еще что-то говорил, но перед глазами Анжелики стояли два худеньких личика ее сыновей. «Нет, это невозможно, — сказала она себе. — Я бы никогда не смогла отдаться этой толстой свинье с тараканьими усами».
— Нет, лучше наказанье! — воскликнула она в исступлении.
Последние ее слова потонули в потоке ругательств, которыми капитан осыпал ее. Он с силой толкнул Анжелику за дверь.
— Пусть этой девке кожу вывернут наизнанку, — сказал он подбежавшему охраннику, он захлопнул дверь с такой силой, что посыпалась штукатурка.
С перепугу охранник ничего не понял. Он подумал, что девка не угодила капитану.
