Он вынул ствол винтовки из футляра, торжественно подержал перед собой на вытянутых руках, посмотрел сквозь ствол на свет и отложил. Потом взял приклад, прикинул на вес, приложил к плечу, как бы целясь. Одобрительно замурлыкав, он приставил ствол к ложу, и ключом специальной конструкции начал скреплять их между собой.
Потом он встал, держа винтовку в одной руке.
– Мы готовы, – сказал он, вставил патрон в патронник и защелкнул затвор.
– Всего пять пуль? – удивилась Мария. – Этого будет достаточно?
– Мишеней всего две. Достаточно будет и двух пуль. Три другие – просто для тренировки. Мы с винтовкой так долго не работали. Возьми бинокль. Вон там, за твоей спиной. На полке.
Гернер подошел к окну, окинул взглядом долину, зеленые холмы, последние осенние цветы в саду справа. Осеннее солнце, заходящее за Гудзоном, окрасило окрестности в красный цвет, и долина казалась залитой кровью.
Мария сняла с полки цейсовский бинокль с семикратным увеличением, и обратила внимание на то, что его огромные линзы покрыты толстым слоем пыли.
Странно. Он преклоняется перед винтовкой, как перед женщиной, а такой прекрасный бинокль пылится. Ах, как великолепен он был когда-то!
Она подошла к открытому окну и встала рядом с Гернером. В воздухе уже ощущалась вечерняя прохлада. Где-то в отдалении резко прокричала птица.
Мария вытерла линзы бинокля рукавом и не заметила, с каким презрением посмотрел на нее Гернер.
Он вгляделся вдаль.
– Двести ярдов отсюда, – произнес он. – Там какой-то маленький пушистый зверек. Я его не очень хорошо вижу.
– Где? – спросила она, поднося бинокль к глазам.
– Ярдах в десяти влево от угла каменной ограды.
Она навела бинокль на ограду. Ее крайне удивило, что сквозь стекла бинокля камни казались гораздо ярче освещенными, чем виделось невооруженным глазом. Она вспомнила, что такова особенность хороших биноклей.
– Не вижу, – сказала она.
– Он движется. А вот теперь остановился.
Мария обшарила взглядом всю ограду и увидела бурундука. Он сидел на задних лапах, сложив передние перед собой, словно умоляя о чем-то. Его было едва видно.
– Я знаю, что ты задумал, – сказала она, не отрывая бинокль от глаз. – Ты знаешь, что маленькие зверьки постоянно находятся на этой стене, а когда ты выстрелишь, он спрячется, а ты скажешь, что убил его, Мария услышала треск выстрела у себя над левым ухом и почти одновременно с этим увидела, как бурундук перекувырнулся, словно его ударяли теннисной ракеткой, рыжеватый пушистый шарик отлетел за ограду, скрылся из глаз, потом появился снова. Лапки были все в том же положении, а головы не было. Задние лапки дергались. Белое пятнышко на животе еще продолжало пульсировать.
– Вон там птица, – тихо сказал Гернер, и опять Мария услышала треск, и неожиданно от стаи темных птиц где-то далеко, возможно, ярдах в трехстах, отпала одна. И Мария не стала подносить бинокль к глазам, потому что знала, что и у этой птицы нет головы.
– Еще один бурундук, – сказал Гернер, и винтовка снова затрещала, но Мария ничего не увидела, отчасти потому, что бросила это занятие.
– Это возможно только в том случае, если цель живая, – объявил Гернер.
– В этом весь секрет. Нужно чувствовать жизненный пульс мишени. Надо всем своим существом ощущать, как это биение становится твоим собственным. И тогда – промахнуться невозможно.
Он прижал винтовку к груди, как бы благодаря ее.
– Ну, и когда же мы выступим в поход против этого идиота Римо, который работает голыми руками? – спросил он.
– Завтра утром, – ответила Мария.
– Отлично. Моя винтовка с нетерпением будет ждать. – Он нежно погладил ее своими ручищами. – Цель, живая цель отдается тебе. Нам нужна живая цель.
Секрет в том, что жертва тоже участвует в процессе. – Голос его был мягким, глубоким и музыкальным. Точно таким же, вспомнила Мария, он был и тридцать лет назад, когда они любили друг друга.
Глава 10
Семьдесят тысяч долларов. Почему именно такая сумма? Римо повесил трубку телефона- автомата и вышел на Адамс-стрит.
Солнце чуть-чуть оживляло Бостон, этот безнадежно мертвый город. Город был мертв, начиная с того самого момента, как первый поселенец заложил первый камень в основание этого грязного мрачного монстра. Мертв он и по сей день – теплый сентябрьский день, когда в воздухе только-только начинает ощущаться осенняя прохлада.
Свою утреннюю зарядку он сегодня сделал за рулем взятого напрокат автомобиля – всю ночь он вел машину, и всю дорогу от самого Монреаля его сопровождала перебранка Чиуна и юной миссис Лю. Был момент – Римо тогда как раз занимался тренировкой дыхания – когда миссис Лю что-то гневно воскликнула и разрыдалась. Чиун перегнулся через спинку переднего сиденья и прошептал Римо на ухо:
– Не любят, ой, не любят. Хе-хе.
