- нет. Люди вокруг, мелькающие мелкой нарезкой, создают суету, шум и впечатление, что все они - свободно движущиеся молекулы. Без цели, без судьбы. Зачем их столько? Моя валентность - сугубо камерная: семь-десять человек вокруг.
Раньше, правда, я пыталась спастись от одиночества, вовлекая в свою среду все большее количество людей. Мне казалось, чем больше человек я знаю, тем меньше окружающая меня неизвестность. При мысли о том, сколько народу живет на Земле, я испытывала страх, что умру, так и не узнав даже малой части всех людей.
Теперь мне все равно. Я допускаю, что вокруг много интересных лиц, но все глубже увязаю в зеркалах: тех, что висят на стенах, валяются в косметичке, тех, что я вижу в лицах своих друзей. Внешний мир я похоронила за пределами наушников. Мне интересно, лежа в тишине, слушать стук своего сердца.
Отрывки из свободного творчества Ады Бобровой
Незнакомец ворвался в мою комнату, остановился у книжных полок и со совами: 'Ахматову - на свалку, Пушкин - надоело, Тургенев - старье, Диккенс - туда же, Драйзер - ха-ха, Байрон - урод, Томас Манн - на х...й!', стал выбрасывать книги в окно.
- Позвольте, что это такое?!
'Крушение идеалов, гражданин!'
... И он характерно чихнул. Надо сказать, современные люди это делают как-то иначе. Чихи нашего времени отличаются определенной демонстративностью, наглостью и громкостью.
Три 'ю'. U-2 ю ту. Ту-ту.
И понесло...
Через 20 лет, в 2015 году из школьной программы по литературе, из фондов всех публичных библиотек, из частных собраний, были изъяты все произведения русского классика Пушкина Александра Сергеевича (1799 - 1837). Несколько экземпляров были сохранены Музеем Русского Книгопечатания и Издательского Дела (МРКИД). Через сто лет в мире не осталось ни одного человека, знакомого с его творчеством.
2115 год - по мировым подиумам проходит ретро-бум: в моде чулки и ничего больше. Искусство все еще есть - его не может не быть. Президенты всех государств объединились в Абсолютное Правительство для борьбы с угрозой со стороны внеземных цивилизаций. Фантазии становятся реальностью.
Внештатный сотрудник МРКИД 253717 проводит инвентаризацию в архивах музея.
- Ну и пыльно же здесь! Микробы, везде микробы! Будь моя воля, я бы уничтожил весь этот хлам! Бля - а - а ! Чулки порвал! За какого-то Пушкина зацепился... Ну, ладно, что уж теперь поделаешь, куплю последнюю модель... Ну и дизайн... Какой это год? 1975. Ну и что он мог написать в 1975 году? А родился-то он вообще в 1799! Попробуем прочесть:
Я Вас любил, любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем,
Но пусть она Вас больше не тревожит,
Я не хочу печалить Вас ничем.
Я Вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим,
Я Вас любил так искренно, так нежно,
Как дай Вам Бог любимой быть другим.
Из глаз 253717 капали слезы.
- Вста - а - вай, уже утро! - говорила мне мама, - Вставай, а то всю жизнь проспишь!
'Ну и что? Что здесь такого страшного? В пять лет сны увлекали меня так же, как и в пятнадцать, в двадцать, как и в сорок. Сейчас мне сорок пять. Я сплю всю жизнь и счастлив. Сны освободили меня от карьеры, семьи, друзей и одиночества. Но недавно у меня появилась бессонница...'
'Хотела бы я знать, какую функцию несут все эти люди', -- сказала N, стоя на тротуаре, с надеждой вглядываясь в проезжающие мимо машины.
Никто не останавливался. Никто не реагировал на протянутую в отчаянии руку. Люди лишь мелькали цветными пятнами, первый и последний раз в ее жизни. И пялились. Не смотрели, а именно пялились. Зачем?
Если бы она валялась мертвой, их еще можно было понять, не каждый же день в жизни начинается с мертвеца! А тут...
Последние полчаса автоповтором звучала внутри фраза:
'Когда ты была шлюхой, ты нам нравилась больше'.
'Когда ты была шлюхой, ты нам нравилась больше'.
'Когда ты была шлюхой, ты нам нравилась больше'.
Сумасшедшие дети красили обувь в серый цвет,
Вероятно, в их детстве что-то было не так.
Я подумала, сидя в вагоне метро,
Все-таки нормальные люди выглядят как-то иначе.
Перепуганному одиночеству,
Позабывшему имя - отчество,
Проткнувшему вместо глаз шары
Остается носовым платочеком,
Беспризорным, мокрым комочеком,
Ночью голому вымыть полы.
Потолок растекался белым пятном
По углам росла паутина
Из крана плевалась вода кипятком
Тихо-тихо квартиру штормило.
Так глупо исчезая из мира
Растворялась нервно-лениво
Незаметно, влюбленно, игриво
Догорало мое огниво.
Потом затерялась в страхе
Было стыдно, дрожала телом
И с трудом признавалась в крахе
Мечт, надежд и желаний в целом...
Я проснулась в кошмаре жизни
И сама себя не узнала.
Шепот.
Меня разбудила нежность,
Спутавшая реальность и сны, и шепот.
Я стояла на гранях между
Жизнью и пространством где ты, и шепот.
Я пыталась объединиться, стать снова целой,
Но меня преследовал страх и шепот,
твой шепот.
Аделаида Post.
Многие ( исключая счастливых идиотов) думают что будет конец.
Все рано или поздно должно как-то завершиться. Но этого не будет, Не будет финала ни всему человечеству, ни отдельным жалким человечкам.
Конца вообще нет.
Есть бесконечность.
И лучше тоже не будет.
Так было, так есть и так всегда.
И это не я один умный придумал, это истина, которую большинство игнорирует. А Пелевин, Стругацкие, Оруэлл, Воннегут, и т. д., и т. п., не говоря уже о далеком прошлом, это поняли. И кое-кто еще, только молчат.
