Кончилась рыночная эпоха. Ты, женщина-загадка, где живёшь-то у нас?
— Около Техноложки… — И заметалась:
— Господи, да куда ж я уеду… у меня роза на воду поставлена, выручку опять-таки надо отдать…
Иван решил применить шоковую терапию.
— Не уедешь — достанут. — сообщил он ей отрывисто, глядя в глаза. И в его голосе-прозвучала такая страшная убедительность, что Рита сразу представила себе ВСЁ. Всё то, что по счастливому стечению обстоятельств с ней НЕ СЛУЧИЛОСЬ сегодня. Она вообще-то знала лучше многих, где что происходит. И как. Да сейчас и любой обыватель такого может порассказать — Стивен Кинг с Дином Кунцем[26] от зависти позеленеют.
— Десять минут на сборы, и время пошло! — скомандовал Кудеяр. Он уже натянул отволглый тельник — влажную рубашку и любимый свитер из альпаки, сохраняющий, хвала Аллаху, тепло даже в мокром виде. Рита носилась по квартире, перескакивая через поверженных, на ходу теряя и бестолково укладывая пожитки…
Собравшись наконец, растрёпанная, в коричневой, местами подмоченной дубленке, с сумкой через плечо, она выглядела форменной сиротой казанской. «Хватай мешки, перрон отходит», — вспомнил Иван… и тут же самокритично подумал, что вряд ли выглядит лучше. С дурацким доисторическим чемоданом в руках. Неподъёмным к тому же. А как бросить? Столько суеты вокруг него, ажио людей убивают. Обязательно надо забрать. Хотя бы из принципа.
Захлопнув дверь, они вышли на лестницу и стали в темпе спускаться по обшарпанным ступеням. До свидания, хрущоба эпохи развитого социализма! Всё ты пережила — и расцвет застоя, и застой расцвета. И обещанную победу коммунизма, и Перестройку, и реформы, и демократию. Ничто тебя не берёт — сколько простояла и ещё простоишь!..
— Подожди-ка… — спустившись на этаж, Скудин усмехнулся и принялся звонить в квартиру сладкой женщины Клавы. Там долго не отзывались, но Иван был упорен. Жал кнопку, пока не послышались шаги.
— Кто там?
— Соседи! — Скудин поставил на площадку чемодан и подмигнул Рите, чтобы убралась из зоны видимости. — Ваши, сверху!
— А-а… — Щёлкнул засов, и дверь отворилась, показав хозяйку дома в несколько легкомысленном канареечном капоте. — Что такое случилось? Андрошечка, подойди!..
Клавдия выглядела уже не бело-розово-зефирной, а самой что ни есть бисквитно-кремовой. С большими такими ярко-алыми розами, цветущими на упругих щеках. Видно, участковый Собакин по достоинству ценил отваленное судьбой сокровище и зря времени не терял.
— Вот-вот. Мне бы Андрона. На минутку. — Скудин широко улыбнулся и, не удержавшись, откровенно залюбовался великолепием Клавдиных мегатонн. — По приватному делу.
Тут появился ничего не понимающий Собакин, и Кудеяр протянул ему ключи. Ткнул пальцем в потолок:
— Это от квартиры, где твои подполковничьи погоны лежат. Ты меня хорошо понял, майор? Не опоздай.
Подмигнул участковому, захлопнул дверь, пресекая возможные «Почему?». Подхватил чемодан и рысью устремился за Ритой.
Уже в дверях подъезда они встретили тощего бородатого человека в очках. Он очень бережно нёс за пазухой вместительную ёмкость, в которой кишели мальки. Аквариумист ещё не подозревал о горестном сюрпризе, ожидавшем наверху, и его лицо светилось тихим блаженством. Ихтиандр. «Мы дьяволу морскому везём бочонок рому, ему не устоять»…
На улице вновь успела радикально перемениться погода. Снеговой заряд иссяк, стремительный шквал умчался за горизонт, в ясном чернильном небе по-рождественски серебрилась луна. Там, где днём были лужи, теперь трещал под ногами дедок. Штормовой ветер «надул» небольшой, но внятный морозец.
Рита вытащила сигареты — «Мальборо», кстати, — одну сунула в рот и зашарила по карманам, ища зажигалку. Скудин молча протянул руку, вытащил у неё сигарету и так же молча растёр ногой по асфальту. Когда он запретил беременной Маше курить, он пообещал бросить с ней вместе. Когда Маши не стало — бросил один, в память о ней. А теперь отбирал сигареты у совсем чужой ему женщины… Или уже не чужой?
Золото партии
Новенький «Опель Фронтера» стоял в точности там, где указали поливаемые кипяточком бандиты. Повинуясь команде с брелока, джип пару раз тявкнул, мигнул фарами и с гостеприимным щелчком отпер замки — прошу, мол!
— Залезай. — Скудин швырнул в салон чемодан, порядком-таки оттянувший ему руки, уселся, запустил двигатель… Водительское кресло пришлось до упора отодвинуть назад, и он вспомнил, как смеялась Марина: ты, мол, на вид больше своей «девятки», и как только вмещаешься — ну точно зонтик японский, в три сложения…
Джип взял с места и, негромко урча, понёс мужчину и женщину, как предполагалось, подальше от неприятностей.
«Тише едешь — дальше будешь. В том числе и от Госавтоинспекции», — гласит шофёрская мудрость. Скудин плавно влился в густой транспортный поток на Московском проспекте, только удивляясь про себя — и откуда бы в поздний час да столько народу? Он бы ещё понял, если бы все тянулись к выезду из города — март, не март, а три праздничных дня впереди всё же навевают дачное настроение, — но к центру?.. Иван раздумывал об этом, пересекая Кузнецовскую улицу, затем Благодатную… а под железнодорожным мостом обратил внимание на машину, следовавшую за его «Фронтерой» примерно в десяти корпусах.
Машина ему сразу же весьма не понравилась. Это было интуитивное, ничем не подкреплённое чувство, но интуиции Иван привык доверять. Он чинно-благородно проехал Московские ворота, спокойно встал по «помидору» на углу Черниговской… но едва на светофоре загорелся жёлтый — дал такой старт, что Рита, вдавленная в кресло, только пискнула, а джип обиженно взвыл сперва двигателем, а после колёсами. Стремительно промелькнули огни бензоколонки, и фары позади отстали. Выжимая из «Фронтеры» все соки,
