Но как будто вдруг очнувшись:
'Что свершить решился я? -
Он воскликнул, ужаснувшись. -
60 Нет! не погублю себя.
Завтра ж, завтра всё разрушу,
Завтра хлынет кровь рекой -
И встревоженную душу
Вновь порадует покой!
Вместо праотцев закона
Я введу закон римлян {1};
Грозной местью гряну с трона
В подозрительных граждан.
И твоя падет на плахе,
70 Буйный Шуйский, голова!
И, дымясь в крови и прахе,
Затрепещешь ты, Москва!'
Смолк. Преступные надежды
Удалили страх - и он
Лег на пышный одр, и вежды
Оковал тревожный сон.
Вдруг среди безмолвья грянул
Бой набата близ дворца,
И тиран с одра воспрянул
80 С смертной бледностью лица…
Побежал и зрит у входа:
Изо всех кремлевских врат
Волны шумные народа,
Ко дворцу стремясь, кипят.
Вот приближились, напали;
Храбрый Шуйский впереди -
И сарматы побежали
С хладным ужасом в груди.
'Всё погибло! нет спасенья,
90 Смерть прибежище одно!' -
Рек тиран… еще мгновенье -
И бросается в окно!
Пал на камни, и, при стуках
Сабель, копий и мечей,
Жизнь окончил в страшных муках
Нераскаянный злодей.
1821 или 1822
XV. Иван Сусанин
В исходе 1612 года юный Михаил Феодорович Романов, последняя отрасль Руриковой династии, скрывался в Костромской области. В то время Москву занимали поляки: сии пришельцы хотели утвердить на российском престоле царевича Владислава, сына короля их Сигизмунда III. Один отряд проникнул в костромские пределы и искал захватить Михаила. Вблизи от его убежища враги схватили Ивана Сусанина, жителя села Домнина, и требовали, чтобы он тайно провел их к жилищу будущего венценосца России. Как верный сын отечества, Сусанин захотел лучше погибнуть, нежели предательством спасти жизнь. Он повел поляков в противную сторону и известил Михаила об опасности: бывшие с ним успели увезти его. Раздраженные поляки убили Сусанина. По восшествии на престол Михаила Феодоровича (в 1613) потомству Сусанина дана была жалованная грамота на участок земли при селе Домнине; ее подтверждали и последующие государи.
'Куда ты ведешь нас?.. не видно ни зги! -
Сусанину с сердцем вскричали враги: -
Мы вязнем и тонем в сугробинах снега;
Нам, знать, не добраться с тобой до ночлега.
Ты сбился, брат, верно, нарочно с пути;
Но тем Михаила тебе не спасти!
Пусть мы заблудились, пусть вьюга бушует,
Но смерти от ляхов ваш царь не минует!..
Веди ж нас, - так будет тебе за труды;
10 Иль бойся: не долго у нас до беды!
Заставил всю ночь нас пробиться с метелью…
Но что там чернеет в долине за елью?'
'Деревня! - сарматам в ответ мужичок: -
Вот гумна, заборы, а вот и мосток.
За мною! в ворота! - избушечка эта
Во всякое время для гостя нагрета.
Войдите - не бойтесь!' - 'Ну, то-то, москаль!..
Какая же, братцы, чертовская даль!
Такой я проклятой не видывал ночи,
20 Слепились от снегу соколии очи…
Жупан мой - хоть выжми, нет нитки сухой! -
Вошед, проворчал так сармат молодой. -
Вина нам, хозяин! мы смокли, иззябли!
Скорей!.. не заставь нас приняться за сабли!'
Вот скатерть простая на стол постлана;
Поставлено пиво и кружка вина,
И русская каша и щи пред гостями,
И хлеб перед каждым большими ломтями.
В окончины ветер, бушуя, стучит;
30 Уныло и с треском лучина горит.
Давно уж за полночь!.. Сном крепким объяты,
Лежат беззаботно по лавкам сарматы.
Все в дымной избушке вкушают покой;
Один, настороже, Сусанин седой
Вполголоса молит в углу у иконы
Царю молодому святой обороны!..
Вдруг кто-то к воротам подъехал верхом.
Сусанин поднялся и в двери тайком…
'Ты ль это, родимый?.. А я за тобою!
40 Куда ты уходишь ненастной порою?
За полночь… а ветер еще не затих;
