Оливер Х
Великий поход династронавтов
Х.Оливер
Великий поход династронавтов
Эта повесть современного болгарского писателя рассказывает о бесстрашной и неутомимой Федерации династронавтов.
Кто же такие династронавты, или динамичные астронавты? Это обыкновенные ребята из Софии, интересующиеся всем на свете - от политических событий до новостей спорта - и, разумеется, знающие всё, что касается освоения космоса.
Среди династронавтов самые разные ребята: 'Полковник' Димчо, мечтающий стать астрофизиком; будущий писатель Рони, по прозвищу 'Дакалка'; Саша 'Кобальтовый Кулак', ещё не знающий толком, кем он будет, и многие другие. Всего тринадцать человек.
Федерация готовится к великому походу. Какому? Об этом вы узнаете, прочитав повесть.
Моим детям, а также детям моих друзей с любовью.
X. Оливер.
ПРОЛОГ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ И ЭПИЛОГОМ, НО БЕЗ КОТОРОГО НАША ПОВЕСТЬ ОБОЙТИСЬ НЕ МОЖЕТ.
Хотите верьте, хотите нет, но всё началось с пронзительного телефонного звонка: дз-з... дз-з...
Я спал и видел страшный сон: редактор издательства глядит на меня сквозь толстые стёкла очков и сурово спрашивает, когда же я представлю обещанную книгу. Меня бросает в дрожь, я не могу выдавить из себя ни слова.
Дз-з... дз-з...
Я проснулся. Сердце бешено колотилось. Была глубокая ночь. Не соображая, где я и что со мной, я снял трубку.
- Послушайте, вы, - раздражённо сказал я, - совести у вас нет! Будить человека среди ночи!
- Говорят из Управления пограничных войск, - раздался в ответ чей-то негромкий голос.
- Это ошибка. Вы неверно набрали номер. Здесь частная квартира, - сказал я.
- Никакой ошибки. Писатель Оливер?
- Да... Чем могу служить?
- Будьте добры заглянуть к нам. Это очень важно.
- Когда?
- Сейчас.
- Сейчас три часа утра!
- Знаю. Но дело не терпит отлагательств.
- Ладно, - проворчал я. - Через двадцать минут буду у вас.
- Третий этаж, отдел 'Борьба с диверсантами', капитан. Боянов. Жду, произнёс голос.
Я положил трубку и, как в таких случаях водится, почесал в затылке. 'Борьба с диверсантами'... Хо-хо!.. Странно... Я перебрал в уме всю свою жизнь. Связей с диверсантами нет и не было. На границу в первый раз попал лет двенадцать назад, когда писал очерк о пограничниках, в последний - в прошлом году, когда возвращался из зарубежной поездки и провёз под носом у таможенников чудесные лыжи для сынишки. Как видите, особых грехов я за собой не знал, но всё-таки на душе было не совсем спокойно. Я оделся и пошёл по указанному адресу. Перед массивными дверьми Управления пограничных войск я в нерешительности остановился... А что, если меня просто кто-то разыграл? Не примут ли меня там за сумасшедшего? Не лучше ли повернуть домой? Однако в тот момент, когда, раздираемый сомнениями, я уже совсем не знал, как мне быть, огромная дверь, скрипнув, отворилась, и за нею оказался какой-то человек с капитанскими погонами. Вид у него был чрезвычайно таинственный: колючий, пронзительный взгляд из-под полуопущенных век, тонкие губы поджаты. Испытующе оглядев меня с ног до головы, он коротко обронил:
- Капитан Боянов. Следуйте за мной. Я последовал. Он вёл меня по длинным, мрачным коридорам, тускло освещённым редкими лампочками. По стене тянулся нескончаемый ряд дверей, доски пола тоскливо кряхтели под нашими ногами.
- Входите! - сказал капитан.
Я вошёл.
Самый обыкновенный кабинет: письменный стол, два кресла, на стене карта.
Капитан Боянов впился в меня своим колючим, всевидящим взглядом.
- Сейчас мы устроим очную ставку, - произнёс он негромким своим голосом.
- Очную ставку? - тупо переспросил я. - Между кем и кем?
- Между вами и группой... диверсантов.
- Диверсантов? - Я почему-то взвизгнул. - Знать не знаю никаких диверсантов!
- Вам придётся это доказать, ибо они утверждают обратное.
Хотя ночь была довольно прохладная, на лбу у меня выступила испарина. Однако я взял себя в руки и сравнительно спокойно сказал:
- Это, вероятно, какое-то недоразумение, товарищ капитан. Я никогда не...
Тут он неожиданно прыснул, но мигом овладел собой и впился в меня таким взглядом, что я сразу прикусил язык. Недоумение моё всё возрастало.
- Сейчас я провожу вас к ним, - с важностью произнёс он. - Рассмотрите их хорошенько. Если нужно, побеседуйте, но во что бы то ни стало удостоверьте личность каждого. По сути, это две самостоятельные группы. Одна держала путь к южной границе, другая - к западной. Почти в одно и то же время... И не желают давать показаний, молчат, точно воды в рот набрали. Только один проговорился по-моему, он у них главарь - и назвал ваше имя.
Глаза капитана словно оттаяли, в них появилось странное выражение какая-то смесь удивления, нежности и насмешки.
- А много их? - спросил я, окончательно сбитый с толку.
- Двенадцать человек. Есть ещё и тринадцатый, но это уж статья особая...
- Я готов! - сказал я и решительно шагнул к двери.
Мы миновали ещё два мрачных коридора, спустились по каким-то узким лестницам и наконец остановились перед узкой высокой дверью, возле которой стоял на посту часовой.
- Ну, как они? - спросил капитан.
- Спят, - отвечал часовой, и я заметил в его глазах то же самое выражение, какое недавно промелькнуло во взгляде капитана: удивление, нежность и насмешка разом.
- А тринадцатый? - спросил капитан Боянов.
- Как проснулся, вскочил, мечется из угла в угол. И рычит от злости. Сразу видно - хищный зверь.
- Заговорил?
- Пока нет. Но заговорит.
- А сержант Марко как?
- Спит ещё.
- А те?
- Молчат, товарищ капитан. Тут как-то проснулись ненадолго, и уж чего я им ни сулил, конфетами улещивал - молчат! Потом чуть было не подрались между собой, еле разнял. Провели между собой черту. И опять уснули...
- Придётся разбудить, - с сожалением произнёс капитан. - Но прежде, - тут он обернулся ко мне, - пойдёмте, я вам покажу, что мы у них отобрали.
Мы вошли в соседнее помещение. Там на двух длинных столах было разложено множество разных вещей.
- Вот что мы обнаружили у тринадцатого, - показал капитан.
В сущности, находки не представляли собой ничего примечательного: чемодан, какие-то предметы туалета и с десяток бутылок коньяка.
- В коньячных бутылках - розовое масло, - объяснил мне капитан. Опаснейший торговец контрабандой... Занимается этим делом систематически и давно... А вот что мы нашли у двенадцати остальных.
Чего тут только не было! Во-первых, двенадцать рюкзаков: шесть красных и шесть чёрных; двенадцать мешочков с сухарями; двенадцать фляжек; двенадцать карманных фонариков; двенадцать банок варенья - шесть сливового и шесть вишнёвого; шесть пакетиков аспирина и столько же аскофена... Два совершенно уникальных радиопередатчика - предельно примитивной конструкции и в картонных футлярах. На одном из
