- Но я... Как же? Я не могу...
- Ты не понимаешь, Джейми! Ты что, не читал книгу? 'Семейные хроники Дракула-Карди'?
- Читал... Но какое отношение это имеет ко мне?
- И к тебе, и ко мне... Ты - тот младенец-мститель, пришествие которого предсказал монах Карло!
- Какой же я младенец? - озадачился Джеймс. - Я взрослый мужчина!
- Будь серьезнее, Джейми! - Лизе-Лотта нахмурилась совсем так же, как делала это в юности - при жизни! - в те редкие моменты, когда она сердилась на Джеймса. - Предсказано, что младенец, которому суждено убить графа, уже родился... А ты тогда уже родился! В том году! А я должна помочь тебе... И вот я тебя привела! Ты бы не нашел его сам! А теперь ты должен открыть гроб и пробить его сердце колом.
- Я не могу!
- Ты должен!
- Из-за того, что монах предсказал какую-то чушь про младенца?
- Ты не хочешь уничтожить вампиров?
- Я хочу! Но... Я думал, Гарри... Он все-таки солдат. А я - ученый.
- Гарри - это твой друг? Он не может уничтожить графа. Потому что в одиннадцатом году Гарри еще на свете не было! Мститель - ты. Твой отец убил Дракулу. А тебе судьба велит расправиться с этим новым злом... Джейми, прошу тебя! Ради меня! Я никогда ни о чем тебя не просила! Я простила тебе твое предательство! Но сейчас - прошу... Сегодня он убил женщину с ребенком. Он привел их сюда. Она принесла своего малыша на руках... Он живет уже сто пятьдесят лет в этом обличье! Сколько невинных жизней загубил он за это время? Сколько загубит, если ты оставишь его в живых? Ты должен, Джейми. Убей его. Убей остальных. Я покажу тебе, где они спят. А потом... Я скажу тебе, что еще ты должен будешь сделать для меня. Если я не справлюсь с этим сама.
Сейчас в глазах Лизе-Лотты не было никакого волшебства. Они не завораживали... Они молили! Но этой мольбе Джеймс отказать не мог. Он с сомнением посмотрел на связку тоненьких колышков, потом - на автомат.
- А чем забивать кол? Прикладом?
- Нет... Это совсем просто. Наши тела - не такие, как у вас. Осина пронзит его, как отточенная сталь. Скорее, Джеймс! Он слышит нас. Я боюсь он проснется! Он будет ждать до самого конца, нам очень трудно не спать в эти часы... К тому же он сыт, а это навевает нам такие сладкие грезы! Но он может подняться!
- Хорошо. Я готов, - не очень уверенно сказал Джеймс, выбирая один кол из связки и сжимая его обеими руками.
Лизе-Лотта с удивительной для своей комплекцией силой смахнула свинцовую крышку с гроба...
И в ту же секунду граф Карди с яростным воем взлетел к потолку - и обрушился на завопившего Джеймса!
Он бы успел перекусить англичанину вену...
Он мог бы высосать его в одно мгновенье...
Но Лизе-Лотта накинулась на него яростной коршуницей, а через мгновение, когда Раду выпрямился, чтобы сбросить ее с себя, на него налетел и с силой ударил его в грудь... Курт!
Курт - удивительно преобразившийся, в старинной одежде, с чистыми, влажными волосами - он навалился на Раду, прижимая его к полу, а Лизе-Лотта, кроткая маленькая Лизе-Лотта, вцепилась своему Хозяину в шею, отгибая голову назад, подставляя под удар!
- Я здесь, Хозяин! Ты не ждал меня? - глумливо пропел Курт, глядя в глаза графу смеющимися голубыми глазами.
- Не стой же, Джейми! Бей! Бей во славу Господа! - крикнула Лизе-Лотта.
Она не вспомнила, откуда пришла ей на ум эта фраза...
Но зато Джеймс вспомнил и его словно хлыстом ударили: эти слова кричал Абрахам Ван Хелсинг его отцу, когда Артур Годальминг замешкался, прежде чем вонзить кол в грудь своей возлюбленной Люси!
Но перед отцом стояла неизмеримо более сложная задача...
Джеймс размахнулся и всадил осиновый кол в грудь графа Карди. Кол действительно прошел очень легко, словно не встречая на пути ни малейшего сопротивления. Это можно было сравнить даже не с отточенной сталью, входящей в плоть... А с горячим ножом, входящим в кусок масла!
Граф взвыл и изогнулся, последним яростным движеньем пытаясь сбросить с себя своих палачей.
Но Джеймс достаточно собрался с духом, чтобы докончить начатое: он выхватил свой походный нож и перерезал графу Карди горло.
Отделить голову от тела он просто не успел.
И потом часто думал: а нужно ли отрубать вампирам голову и набивать рот чесноком, если осиновый кол оказывает на них столь разрушительное действие? Или, возможно, так происходит только со старыми вампирами, а мисс Люси Вестенра обратилась не так давно...
Тело графа вспыхнуло холодным голубым огнем - и рассыпалось мельчайшим серебристым пеплом. Все это произошло в одно мгновенье, едва уловимое глазом. Вот он лежит с колом в груди, с перерезанным горлом и широко раскрытым в вопле ртом... А вот уже пепел на камнях обрисовывает контуры человеческого тела!
- Боже! - прошептал Джеймс.
От осинового кола не осталось ничего.
На ноже остался странный черный след, словно его в огне прокалили...
Джеймс поднял голову и посмотрел на Лизе-Лотту.
Она смотрела не на него - на пепел у своих ног...
Джеймс поискал взглядом второго вампира, того белокурого юношу, который так славно помог им... И только сейчас понял, что юноша исчез! А он, Джеймс, даже не успел заметить, когда и как это произошло.
Наконец, Лизе-Лотта оторвалась от лицезрения пепла и обратила на Джеймса скорбный взгляд.
- Спасибо. Ты сделал главное. Теперь тебе будет легче. Идем!
Она повела его за собой - куда-то в ответвление темного коридора. Джеймс никогда не заходил сюда... И не решился бы! Но именно здесь вампиры прятали свои гробы... До недавнего времени.
Потому что теперь только аккуратные прямоугольники на песке обозначали те места, где стояли гробы.
- Они почувствовали! И ушли! - вскрикнула Лизе-Лотта. - И я не могу найти их... Я так голодна, что не могу ничего... Ничего!
- Ты... голодна? О, Боже... Если ты не выпьешь крови, ты не найдешь их?
Лизе-Лотта скорбно кивнула.
- Но тогда... Возьми немного моей крови! - Джеймс принялся закатывать рукав свитера. - Я разрешаю тебе! Я не хочу, чтобы ты страдала... И я хочу убить их всех!
Лизе-Лотта посмотрела на вены на его руке. На чуть подживший след укуса. Глаза ее загорелись красным, голодным огнем. Верхняя губа приподнялась и показались два длинных, изогнутых клыка. Она быстро облизнула их. Склонилась к руке Джеймса. И в последний миг подняла глаза и взглянула ему в лицо...
На лице Джеймса отражалось отвращение! Отвращение и ужас! И эти чувства вызывала в нем она... То чудовище, в которое она превратилась! Гнусное, кровожадное чудовище!
Вскрикнув, Лизе-Лотта метнулась прочь и исчезла в темноте коридора прежде, чем Джеймс успел ее окликнуть.
Когда Курт вернулся вновь в облюбованный им тупичок, неся свинцовый гроб графа Карди, все три женщины уже спали, закрывшись в гробах, и не видели его. Он чувствовал их тревогу - пока еще смутную, сонливость притупляла чувства и не дала им полностью осознать их утрату. Конечно, они чувствовали, что Раду погиб. Ведь они были связаны с ним узами крови! Когда солнце взойдет, они пробудятся. И тогда поймут все. Или - почти все, что куда более устраивало Курта... Хорошо, что сейчас он избавлен от лишних вопросов. А что будет, когда наступит день... Не важно!
Когда наступит день - он проснется Хозяином над ними!
Правда, Марию и Риту придется причастить его крови. Но они выдержат. Они сильные.
Курт лег в гроб графа Карди. Задвинул тяжелую крышку. И погрузился в сон.
Джеймс долго
