- Королевна, вы должны все вспомнить. Иначе по-прежнему будете слепым котенком в лапах судьбы! - воскликнул Василий. - И есть только один способ вспомнить все.
- Какой же?
Василий колебался.
- Ну, скажи! - просила я.
- Вам надо пройти второй круг.
Хватит с меня чертовщины!
- Нет, любезная моя нечисть. Никаких кругов. Вы меня упекли сюда. Вы и вызволяйте. Сейчас. Немедленно!
- Это оговор! - пискнул кот. - Вы сами в любой момент можете покинуть эту богадельню.
- Черт побери, это невероятно! - воскликнул Лукоморьев.
- Королевна хочет денег? - недоуменно предположил его клон. - Но какие деньги можно заработать, выкладываясь с десяти до шести? Это же смешно. Давайте лучше займемся алюминием!
- Мы вполне можем устроить любые деньги и без этого, - приподнял брови его оригинал. - Сколько вам нужно?
Кот в своем человеческом обличье сосредоточенно и хмуро выкусывал грязь из-под ногтей.
- Василий, прекрати! - раздраженно воскликнула я. - Как тебе не стыдно?
Он, еще более насупясь, спрятал руки в карманы.
- А вам? Не стыдно? На кой черт вам нужна работа?
- Царевна права, - вмешалась Ингигерда, снова дитя с косичками. - Она идет своей дорогой, а вы все просто не понимаете. Пусть идет. А я пойду в школу.
- В здешнюю? - не поверил Лукоморьев. - Преподавателем?.. А есть такой предмет - основы каббалы?..
- Нет, не преподавателем, - отвечала Ингигерда. - Я тоже хочу побыть ребенком. Кикимора утащила меня еще в дошкольном возрасте. Я ее об этом просила?..
- Твоя мать утопила тебя, дурочка, - нежно пробормотал Василий.
- Одиннадцатый век, дикие нравы, - со взрослой рассудительностью высказалась Ингигерда.
- Довольно препирательств, - отрезала я. - Вы мне надоели смертельно. Хочу нормальной человеческой жизни.
- Желание царевны - закон, - усмехнулся Лукоморьев. - Куда бы вы хотели устроиться?
- На свою прежнюю работу.
- Там что, медом намазано? - спросил Василий.
- Напротив. Там мне придется тяжеленько, - отвечала я.
- Я ничего не понимаю, - вздохнул клон. - Вот уже, кажется, ты знаешь любое людское движение наизусть. А потом они выкидывают такое коленце, что хоть стой, хоть падай...
- Ладно, - нахмурился Лукоморьев. - С завтрашнего дня вы работаете. Получите удостоверение. - Он достал из кармана мое потертое конторское удостоверение со всеми необходимыми печатями и подписями. - Приступайте.
С этими словами он очертил в воздухе силуэты своих соратничков, и все трое выпали куда-то, будто их вырезали ножом. Сам он подошел к батарее парового отопления и просочился в нее.
Удивительно, что самыми верными моими друзьями оказалась самая что ни на есть нечисть.
- Здравствуйте, Сергей Павлович, - не без некоторой робости я заглянула в кабинет начальника.
Сергей Павлович привстал.
- Ах, Аленушка, - фальшиво обрадовался он. - Что же вас так долго не было?
- Вы же не хотели меня видеть, - невинно напомнила я.
- Ну что ты...
Во мне подняла голову ведьма.
- Вы знали, что мне некуда податься и что у меня возникли небольшие проблемы, - ласково продолжала я, - но все-таки уволили.
- Ну, ты же понимаешь, - растерялся он.
- О да, я все понимаю, - согласилась я. - Ведь я два дня не появлялась на работе без уважительной причины.
- Да! - встрепенулся он. - Вот именно.
- Но вы знали, не так ли? - улыбалась я. - И тем не менее устроили мне головомойку публично, а потом, не выслушав объяснений, указали на дверь. К тому же ведь я украла деньги...
- Послушай, у каждого в жизни бывают ошибки...
- Что же случилось такого, что вы вдруг их осознали? Вам являлась тень отца Гамлета?
Начальник побледнел. Я поняла, что мои твари успели убедительно побеседовать с ним.
- Прошу вас! - заговорил он. - Присядьте. Не губите меня. Я уже не молод, и у меня дети... Жена, да. Теща. Ну, хотите, я встану на колени перед вами?.. - Его маленькие глазки забегали по углам. - Умоляю, не погубите. Я запутался...
Я уже жалела, что завела этот разговор. Мне всегда было стыдно перед людьми за них самих. Многое бы отдала, чтобы не знать этого чувства.
- Сколько вам нужно?
- Чего?
- Я ничего не меряю на рубли, - захихикал он. - Разумеется, речь идет о долларах...
- Нет, спасибо. - Я встала. - Я хотела бы просто продолжить свою работу...
- Конечно, конечно, - торопливо забормотал он, - вы же знаете, я выправил все документы... Но, умоляю, о том, что произошло... Тогда... Ну, вы помните... - молчите ради бога...
- Кого ради? - обернулась я от двери.
- Ради кого бы то ни было, - поправился Сергей Павлович. - Умоляю!..
Я вошла в рабочую комнату. Следом просеменил начальник.
- Господа, - голос его сорвался. - Господа, - тверже повторил он, не без некоторого напряжения обретая свой обычный импозантный вид. - Ошибка разъяснена. Денег Алена не брала. Гм!.. С сегодняшнего дня она снова работает у нас.
Коллеги кивнули и снова уткнулись в бумаги. Объятий и извинений ожидать не приходилось. А может, они чувствовали вину передо мной?..
Я села за свой стол, пальцем провела черту по пыльной столешнице. И слезы полились у меня из глаз. Я так скучала по ним, так хотела сказать, что произошло недоразумение, что я даже без вины прошу у них прощенья. А они... Катя Хохлома, яркая девчонка, всегда в цветных платках на голове и с целым набором елочных украшений в ушах и на шее, - как мне недоставало ее простого и веселого взгляда на жизнь! Димка Малышев и Лешка Шестопалов - Шестилапый, как он сам себя величал еще, наверное, с детского сада, - с которыми мы бродили по городу и трепались, неужели они поверили, что я взяла?
Катя о чем-то рассказывала, но я не вслушивалась, уйдя в свою печаль.
Вдруг раздался взрыв общего хохота. Я тоже почему-то фыркнула. Они смолкли.
- Включить радио, что ли, - сказал Дима, потягиваясь. - А то ведь так можно и с ума сойти... Целый день с этой...
Я не поверила своим ушам. Не обо мне же он говорит?
Включили радио.
- Ладно, не реви. - Подошла Катерина, небрежно кинула передо мной стопку бумаг. - С каждым может случиться.
- В следующий раз, когда понадобится, можешь просто занять, - не поднимая головы, буркнул Лешка.
- Я не брала, ребята.
- Это мы слышали, - криво улыбнулась Катя.
Похоже, донести до них правду не мог бы и сам Господь Бог. Мне нечего было здесь делать. Здесь тоже был сумасшедший дом.
Иуда стал моим частым гостем. Теперь он выглядел лет на тридцать. Одевался в джинсы и куртку из белого полиуретана. Он говорил:
- Я не делал ему зла.
- Не хочу с тобой спорить.
- Не хочешь признать мою правоту! Я сяду ближним у его престола.
