пилоту.
Третья ракета понеслась к цели, и, несмотря на смелый маневр рулевого, катер разлетелся так же легко, как и два других.
- Ура! Снято! Всем спасибо!
126
Пробуждение было очень тяжелым, и поначалу Клаус никак не мог понять, где он находится.
Дневной свет, падающий из небольшого окошка, пластиковая отделка стен и странный гул, который Ландер поначалу принял за шум в собственной голове.
Происшедшее с ним накануне он помнил очень смутно. Только стремительный полет 'морского загонщика', брызги и изгибающаяся траектория настигающей ракеты.
Теперь Клаус лежал на полу, и его руки были крепко связаны. Из этого он сделал вывод, что наконец попался. Правда, пока он не знал к кому, но, судя по тому, что его голова еще держалась на плечах, это были не Рене и Галлауз.
Тогда кто?
Словно отвечая на его вопрос, послышался шорох и со стоявшей рядом кровати свесилась чья-то голова.
- Привет, - сказала голова приятным голоском, и в полумраке Клаус различил довольную улыбку.
- Ты кто? - спросил он.
- А ты догадайся.
Щелкнул включатель, и в помещении загорелся свет.
Несмотря на плохое самочувствие, Клаус думал всего секунду и тут же сказал:
- Люция Гутиерос...
- О! - девушка довольно засмеялась. - Теперь ты не хочешь меня убить?
- Как? - Клаус попытался улыбнуться и пошевелил связанными руками.
- Ничего не выйдет, приятель, это тебя Рауль связывал. А он это умеет.
- Кто такой Рауль?
- Рауль и Карл - мои телохранители. Они хранят мое тело. - Люция дотронулась до своей груди и дурашливо рассмеялась. - Вот так.
- Мы на самолете? - спросил Клаус.
- Угадал. На самолете моей мамаши. Летим в Эль-Гео.
- А как я сюда попал?
- Тебя выловили твои друзья - Галлауз и Рене. Знаешь таких?
- Знаю, поэтому удивляюсь, что еще жив.
- А вот это заслуга моего дедушки. Если бы он за ними не следил, они бы тебе голову 'чик' и ручки 'чик- чик', - Люция мастерски продемонстрировала, как действовали бы Удо и Жак и какая гримаса осталась бы на отрубленной голове Клауса.
- Артистка, - усмехнулся Ландер. - Лучше развяжи меня.
- В туалет, что ли, захотел? - спросила Люция. Клаус ничего не ответил и лишь вздохнул.
- Боишься моей мамочки? - снова спросила Люция и сама себе ответила Боишься. Мамашу все боятся. И умирать ты, бедняжечка, будешь долгой и мучительной смертью.
- Спасибо на добром слове. А где, кстати, Удо и Жак?
- Летят на другом самолете. Если посмотреть в иллюминатор, можно увидеть его во-он там, - сказала Люция, ткнув пальцем в иллюминатор. Затем прижалась лбом к холодному стеклу и некоторое время молчала.
- Одри Ленокс здесь, - сообщила она после раздумья.
- Надо же. Не думал, что она выживет, - отозвался с пола Клаус.
- У нее к тебе тоже счеты.
- У всех ко мне счеты. У Удо и Жака, у Одри, у твоего деда, у матери и у тебя. Я один, а вас много. Как делить будете?
В дверь тихонько постучали.
- Открыто, - отозвалась Люция.
В каюту вошел широкоплечий белокурый парень. Он деловито осмотрел узлы на руках Клауса и, не говоря ни слова, вышел.
- Это и есть Рауль? - спросил Ландер.
- Нет, это Карл. Ты должен его помнить...
- Да, кажется, припоминаю... Так как вы решили меня поделить?
- Очень просто. Мать потребовала, чтобы дедушка отдал тебя ей, и теперь ты умрешь в Эль-Гео вместе со своими родственниками. Кто раньше, а кто позже, этого я не знаю. Потом твой труп выкупят Удо и Жак.
- А Одри?
- Одри едет наниматься на работу к моей матери. Клаус промолчал. Он не верил, что Одри собирается на кого-то работать.
- Слушай, а почему меня положили сюда, а не бросили где-нибудь в багажном отделении?
- Я настояла. Хотела с тобой немного поговорить, - Люция картинно вздохнула и замолчала.
Ни к чему не обязывающий разговор продолжался полчаса, затем снова появился Карл и с ним еще один охранник.
- Пора сделать ему укол, - пояснил Карл, обращаясь к Люции. - Скоро Эль-Гео, поэтому нужно его обездвижить.
'Так вот почему я ничего не помню...' - понял Клаус, а спустя минуту он уже проваливался в глубокий сон.
127
Второе пробуждение наступило значительно позже, и Клаус еще во сне почувствовал в руках и ногах смутную боль.
Он застонал и тут же проснулся от собственного стона.
- Ослабь зажимы, Романо. Ему еще рано мучиться, - послышался строгий женский голос. Застрекотали невидимые механизмы, и боль в руках и ногах ослабла.
Клаус с трудом приоткрыл глаза и увидел перед собой каких-то людей.
- Солейн Гутиерос... - хрипло произнес он и усмехнулся, затем перевел взгляд дальше: - Привет, Удо, привет, Жак, отлично выглядите.
- А вот ты не очень, Джимми, - со злой улыбочкой сообщил Рене. - Да и воняет от тебя.
'Наверное, это так...' - подумал Клаус. Запахов он не различал, но в бессознательном состоянии, скорее всего, справлял нужду под себя.
- Это было сделано специально, - торжественно произнесла Солейн. - Чтобы ты не чувствовал себя героем. Трудно ощущать себя крутым парнем, если от тебя разит, как от засранца. Не правда ли?
Солейн позволила себе широкую улыбку, но ее глаза грозили мщением.
- А что ты здесь делаешь, крошка? - спросил Клаус, обратившись к Одри Ленокс, стоящей чуть позади всех.
- Она теперь работает на меня, - пояснила Солейн.
- Вот уж не думаю, что такой перчик, как Одри, станет твоей прислугой. Скорее всего, у нее свой расчет...
Понимая, что находится в безвыходном положении. Клаус старался расшатать образованную против чего коалицию.
- А вам, ребята, зачем мои потроха? - спросил он Рене и Галлауза.
- Так пожелал заказчик, - нехотя ответил Рене.
- Не думаю, чтобы меня искал военный трибунал. Кому же я нужен?
- Ты должен ответить за свои злодеяния и за убийство единственного сына нашего заказчика.
- Я много убивал, признаю. И это были чьи-то братья, сыновья и отцы, однако никто не может составить список жертв истребителя. Такого учета не велось...
- Если человек страдает, Джимми, его можно убедить в чем угодно, вкрадчивым голосом пояснил Рене. -
