- И это, по-твоему, признаки тепличности?
- Ну да, есть немного... Я не хотел тебя задеть, наоборот!
Тина взглянула на остатки чашки в кофейной луже. Стоило ли из-за этого волноваться? Ничего общего с Манокаром, ничего в ней не осталось от Манокара. Это с Клодом она вела себя с повышенной осторожностью: ей казалось, что у него нет никакого запаса прочности - не человек, а изделие из тонкого стекла.
- Чашку жалко, - перевела она разговор на другую тему. - Это от кипятка, придется покупать новые.
- Подделка, - повертев в пальцах свою чашку, согласился Клод. - Видишь, это не настоящий термостойкий пластик!
Тине надо было в город (про себя она называла здешнее бесконечное скопище построек 'городом', хотя сами валгриане в таких случаях употребляли название того или иного округа) - для встречи со Стивом на свободной от слежки территории.
Омар сидел, привалившись к стене, запекшиеся порезы на лысом темени чернели в тусклом свете плафонов.
- Еще раз вот так придешь в гости - убью, - предупредила Тина, проходя мимо.
После полудня на Линобский округ обрушился пылевой ветер. Он срывал и опрокидывал все, что можно было сорвать и опрокинуть, гнал по улицам туманные клубы пыли, размазывал лужи по тротуарам.
Пришла в движение автоматизированная скорлупа валгрианских зданий. Там, где стояли хорошие датчики, успевшие своевременно уловить изменения в окружающей среде, жалюзи, ставни и двери оперативно закрылись. Кое-где вспухли мерцающие пузыри силовых полей - но это для Валгры редкость: собственного производства генераторов силового поля здесь нет, а на импортные мало у кого находятся средства. Некоторые изношенные системы не успели отреагировать, и створки захлопнулись уже после того, как ветер сумел чем-нибудь поживиться.
Впереди колыхалась, танцуя над тротуаром, громадная рваная простыня. Валову пришлось прижаться к стене, чтобы его не облепило тканью. Он надел защитные очки и компактный, рассчитанный на пять часов работы дыхательный фильтр, натянул капюшон. Несколько раз он не успел увернуться от подхваченных ветром обломков. Открытые участки кожи горели, словно по ним прошлись теркой.
По правилам, ему следовало не искушать судьбу, а спуститься в ближайшее укрытие - рубиновые буквы 'У' горели почти на каждом перекрестке, сквозь насыщенное взбаламученной пылью марево. Но девушка, за которой следил Валов, спускаться в укрытие не собиралась: она быстро шагала по улице, не обращая внимания на секущий ветер, и он старался не отставать. Центральные районы округа - вот куда она направляется.
Валов почти не сомневался в том, что Линда Ренон связана с браконьерами. Она и ее странный дружок - подозреваемые номер один.
Несколько раз она оглянулась. Чувствует слежку? Все попрятались, других прохожих на улице не было. Дома стояли коридором, конец которого терялся в пылевом хаосе; на их обшарпанных телах вздувались металлические наросты: под выдвижными створками-лепестками прятались балконы. Как будто к лишенным окон угловатым подобиям зданий присосались техногенные паразиты. Валов с утра находился в скверном расположении духа, поэтому сейчас ему в голову лезли только такие сравнения.
Утром он получил по служебному каналу дополнительные материалы: на окраине Кибаярского округа обнаружена заброшенная база браконьеров, останки хавлашмыров захоронены поблизости. Ему хотелось немедленно что-то сделать, и, когда Линда Ренон с непонятной целью покинула улей, он двинулся следом. Валов сознавал, что в таком настроении недолго наделать глупостей, но удержаться не смог.
За пляшущей воздушно-пылевой завесой проступила стеклянная громада купола, накрывающего окружной центр. Циклопический каркас из корабельной стали, плиты из толстого стеклолита многослойной структуры, устойчивого к большим нагрузкам. Когда-то плиты были идеально прозрачны, потом покрылись множеством микроскопических трещин и сероватым налетом снаружи, пленкой жирной грязи изнутри, так что теперь под куполом в любую погоду было пасмурно. Зато безветренно.
Валов стянул фильтр, а очки снимать не стал: Линда Ренон могла видеть его в улье, и ей незачем знать, что он за ней наблюдает. Она шла все так же быстро. На несколько секунд задержалась около уличного фонтанчика, ополоснула лицо и руки. Валов, поравнявшись с фонтанчиком, сделал то же самое. В детстве он любил эти штуки: прямо из стены какого-нибудь дома торчит забавная звериная морда из нержавеющего сплава, изо рта струится вода - в чашу, установленную чуть ниже. Симпатия Петра Валова к животным началась с того восхищения, которое вызывали у него когда-то мокрые металлические звери.
Смыв пыль, он заторопился вслед за девушкой. Ему не пришло в голову проверить, нет ли слежки за ним самим, а сделать это стоило.
Над следующим кварталом купол был сверх меры загрязнен - сплошная муть, и совсем не видно, как скользят за стеклолитовой толщей пылевые вихри. Здесь, в зоне вечных сумерек, источали дневной свет кольцевидные и подковообразные фонари, вделанные в стены домов. Здесь находилось кафе 'Сумеречный шарм' - его хозяева смекнули, что даже плохую освещенность можно использовать для рекламы.
Средства на чистку куполов выделялись из окружного бюджета, но куда они девались потом - этого никто не мог вразумительно объяснить. На Валгре, как и во множестве других миров, казенные деньги утекали, словно вода в песок.
Линда взбежала по ступенькам на веранду 'Сумеречного шарма' и подошла к мужчине, одиноко сидевшему за столиком. Тот самый, ее приятель... Он поднялся навстречу. Уходят? Нет, мужчина что-то сказал официанту, и они направились к боковой арке.
Валов знал планировку 'Сумеречного шарма': веранда огибает первый этаж здания, дальше находятся лоджии, отделенные друг от друга перегородками. Он свернул за угол. Тут начиналось нечто вроде парка, с бледной из-за дефицита хлорофилла, но все еще живой флорой. Инспектор забрался в кустарник, с некоторым беспокойством гадая, видно его снаружи или нет. А Линда Ренон и ее спутник устроились в лоджии, за столиком с мерцающей в интимном полумраке столешницей. Лоджию прикрывала завеса изумрудно-зеленых вьющихся растений, слишком ярких, чтобы оказаться настоящими. Прикрывала не полностью: полоса просвет, полоса - просвет, и это позволило Валову найти такую позицию, чтобы объекты слежки его не заметили.
- Соленое мороженое! - услышал он голос Линды. - Ну и гадость...
'Дура!' - с оттенком обиды подумал инспектор. Он с детства обожал соленое мороженое.
- Эй, у вас тут есть сладкое мороженое? - нажав, видимо, на клавишу настольного терминала, осведомился ее приятель.
- Откуда? - выразил удивление приглушенный голос из динамика. - Это десерт на любителя, мы таких изысков не держим!
Шорох шагов сбоку. Валов повернул голову, и тут его пнули под ребра. Он попытался выпрямиться, но получил удар в копчик. Пистолет в левом внутреннем кармане, надо успеть... Острая боль в правом боку. в плече... в спине, около позвоночника... Наконец-то он рассмотрел, кто на него напал: трое вертких парней в надвинутых капюшонах, с характерно скользкими, вороватыми взглядами. А он-то в первый момент решил, что Линда и ее друг, оставив в пустой лоджии включенный плеер, украдкой выбрались в парк, чтобы разобраться с соглядатаем, - слыхал он о таких трюках.
Еще несколько ударов - в шею, в сердце, в печень (адская боль, но он пока не умирает - значит, киллеры попались не очень-то умелые), в живот... Потом чей-то тревожный возглас, и все трое неуклюже, но проворно побежали в глубь парка.
Болтая со Стивом о пустяках, Тина одновременно читала текст, скользящий в окошке электронного блокнота, который лежал у нее на колене под столом:
'Пока не установил, кто получает эти записи и где. Он может скачивать информацию каждый раз в другой точке, всего их 678'.
Тина кивнула, достала из кармана плоскую коробочку - клавиатуру Дорофеева, откинула крышку, и ее пальцы привычно задвигались по сенсорным кнопкам, а у Стива в окошке блокнота появились строки:
'Мне не нравятся здешние СМИ и церковь. СМИ - сильное давление на эмоции, церковь - манипулирование, и те и другие вовсю используют грязные приемы. За этим может стоять Руческел'.
- Это первая планета, где я попробовал соленое мороженое, - сообщил Стив вслух, а в окошке у Тины
