ребятами. И я напишу письмецо - может быть, простят...
- Нет тятя, не поеду! Ни за что не поеду! - побледнев, решительно выкрикнул Вася.
- Вот как! - угрожающе сказал отец. - Поедешь!
- Не поеду! - глаза Васи лихорадочно заблестели. Пересилив внутреннюю дрожь, он смело встретил взгляд отца.
Мать торопливо поставила на стол большую деревянную миску с пельменями.
- Будет вам, мужики. Потом поговорите, ешьте пельмени.
- Ремня ему, а не пельменей.
Отец снял со стены старый солдатский ремень. Вася привскочил, стрельнув глазами на дверь. Мать, загородив собою сына, вырвала из рук отца ремень:
- Ты что, сдурел?
Отец ушел в горницу и глухо, но твердо сказал:
- Не надо мне такого сына. Уходи! С глаз долой, уходи на все четыре стороны.
Глава вторая
ЧТО БЫЛО
Бывало, только ляжешь, вытянешь ноги, и уже утро - радостное, многообещающее. А сейчас никто не спит, кроме Гриши. В горнице сдавленный шепот матери, всхлипывание. Хуже нет, когда мать плачет. Отец грузный, сутуловатый, все ходит и ходит по комнате. О чем он думает? Ох, недобро. Отец приблизился к кровати. Хоть не дыши, стыдно: ведь знает отец, сын не спит, притворяется.
Разлад в семье Бугриных наступил несколько лет назад.
Кончив пять классов, Вася безбоязненно заявил отцу:
- Не хочу больше учиться, за дело браться буду.
- Закончи хоть семилетку, а там - вольному воля, - убеждал отец. Пойми: я вот, малограмотный, и то через книги узнал, как люди живут на земле. Без грамоты - что слепой. Послушай отца: учись.
Никого не хотел слушать Вася: ни директора, ни учителей - никого на свете. Свое заладил - работать. Не обошлось и без греха: отхлестал отец сына сыромятным ремнем. И это не помогло. Стиснул зубы Вася, хоть бы слезинку выронил.
- Ну, как знаешь, - махнул рукой отец. - Жизнь потом сама подскажет.
К себе в кузницу не взял: мал еще.
- Что скажут, то и буду делать, - упрашивал Вася председателя-колхоза.
Дали лошадь, бричку. Возил сено, картошку, удобрения на поля. Сразу как-то вырос, окреп. Немало перетаскал на себе мешков с картофелем, зерном. С гордостью чувствовал, как ухватистее и крепче становятся руки, прибывает силенка.
Однажды Вася получил письмо от лучшего своего друга Пани Рогачева. Два года назад Паня уехал в Ташкент к брату, да там и остался, поступил в училище механизаторов. Дружок писал о том, что окончил училище и работает трактористом в Ферганской долине.
'Вася, ты пишешь, что у тебя нет желания учиться. Но почему, почему? Ты пойми меня, Вася, я тебе плохого не желаю. Если ты меня считаешь другом, то послушай меня: учись. Если бы ты знал, как я мучился в училище из-за пятиклассного образования! У всех ребят семилетнее, им было легче осваивать механизмы, читать чертежи. На целую голову они выше меня по грамоте. Обидно было, и злость брала. Думал: 'Чем я хуже их?' И засел за учебники. Они идут в кино, а я сижу; они гуляют, а я сижу. Пять часов в сутки спал, но догнал ребят. Специальность - самое главное в жизни. А у тебя ее нет. Если не сейчас, то позже, ох как пожалеешь о пропавших годах. Мы уже не маленькие, надо понимать, в какое время мы живем и что строим...'
Задумался Вася.
Ранней весной выезжали в поле тракторы. С удивительной легкостью впивались в парную землю стальные лемехи. Трактористы - молодые веселые ребята, чуть постарше Васи. Разве он не мог стать трактористом? В МТС Вася с бьющимся сердцем наблюдал, как из-под резца вьется голубоватая железная стружка. Разве Вася не мог быть токарем?
Ну а как не залюбоваться работой комбайна! Впереди колосится отяжелевшая пшеница, а за машиной тянется ровная стерня. Разве Вася не сумел бы работать комбайнером? Чепуха, только надо учиться. 'Два года пропали! Теперь бы в восьмой перешел', - жалел Вася. Но продолжать учебу не думал: такой большой, скоро шестнадцать - и вдруг идти в шестой класс!
Однажды отец пришел с работы и протянул Васе газету.
- Вот тебе и Панюшка! Любо смотреть! - с восхищением сказал отец. Высоко прыгнул, достиг! А ведь без отца герой вырос...
Панька Рогачев! Он смотрел на Васю с газетной страницы задорными глазами. Как же это Панька попал в газету? Его хвалят, называют лучшим водителем хлопкоуборочной машины Ферганской области. Вася думал, что в газетах пишут об особенных людях. Они не такие, как все: очень серьезные и важные, и в детстве, наверное, не дрались и учились только на 'пять'. Но Паньку... Паньку-то он хорошо знал: и окна бил, и дрался, может даже лучше Васи, и даже двойки по русскому схватывал. Однажды за разговоры на уроке учительница выгнала его из класса. А теперь его знают по всему Советскому Союзу. Паньку знают, а Ваську нет.
В этот вечер Вася не находил себе места, затосковал. Неуютно стало в доме, словно в чужом: ни на что бы не глядел. Панька стоял перед глазами и звал, звал к себе.
Однажды Вася решился и сказал отцу, что поедет учиться в город на токаря.
- Еще услышите обо мне. Я тоже героем буду. Паньке ни за что не уступлю.
Отец не стал возражать, только сказал:
- Насчет геройства обожди! Не говори гоп, пока не перескочишь. Поучись сперва. Езжай, может, хоть теперь ума наберешься.
И вот - год был еще впереди, только три дня Вася прожил в школе ФЗО, а уже набедокурил.
Вечерами ребята по очереди читали вслух журнал 'Смена'. Дошел черед до Васи, он отказался. Но товарищи настаивали. Едва Вася по складам протянул несколько слов, кто-то из ребят не вытерпел, рассмеялся.
- Ну и читаешь!
Бросив на стол журнал, Вася с горящими глазами подошел к парню.
- Не твое дело! Грамотей нашелся...
Не успели ребята и глазом моргнуть, как Вася уже сидел верхом на пареньке и щелкал его пальцем по голове. 'Шалабанов не ел? Попробуй, попробуй...' - приговаривал Вася.
Драчуна еле оттащили. Потребовали извиниться. В ответ Вася показал ребятам фигу.
Директор целый час держал Васю в кабинете.
- Ты виноват, извинись, и больше чтоб этого не было.
- Отдайте метрики, не буду у вас учиться... - упрямо твердил Вася. Не отдадите - без документов убегу.
А когда вышел за ворота школы, вдруг прихлынула к сердцу обида. Заплакал. Куда теперь? Вспомнил, как провожала мать: ночь не спала, пекла пироги. Он только сейчас понял, какую ужасную глупость совершил. Целую ночь просидел на вокзале.
Утро выдалось пасмурное, но дождя не было. Когда отец ушел на работу, Вася соскочил с постели.
- Хозяйничай дома, к приходу Гриши из школы вскипяти молоко. А я пойду к своим коровушкам, - сказала перед уходом мать. Уже много лет она работала дояркой.
Насыпав в кислое молоко сахару, Вася задумчиво помешивал ложечкой. Кот Митрошка не сводил больших огненных глаз с тарелки. Вася погладил золотистую спину кота.
- Хозяйничаем? А тебе не надоело?
Поев, Вася вытащил из сундука газету и полез на лежанку.
Развернул газету и опять встретился с задорными глазами друга Паньки. 'И как он сумел? Ну чем, чем он лучше меня? Точно такой же, как я, - с горечью размышлял Вася. - В совершенстве овладел голубым комбайном'. Какой же это комбайн 'голубой'? Первый раз слышу. Наверное, новая марка. Эх, Паня, Паня!.. Куда я теперь подамся! Не виноват я, Паня. В твоей школе ребята, наверно, были настоящие... Как жить дальше, Паня, не знаю. На всю деревню опозорился. А может быть, к тебе поехать? В твою школу?..' Вася облегченно вздохнул: 'Да, это единственный выход. Единственный'. Вася спрыгнул с лежанки и оглядел
