о нравственности, но наши мнения относительно 'добра' и 'зла' в области поведения не более значимы, нежели мнения о 'хорошем' или 'плохом' мороженом.
Вот поэтому в 'мирских', нерелигиозных обществах нравственность обычно является предметом 'мнения'или 'отношения' — элементом непостоянным, относительным. Относительность нравственности является прямым следствием отрицания существования Бога. 'Мораль' превращается в другое название для личных мнений и вкусов. Наиболее красноречивый философ-атеист нашего века Бертран Рассел писал: 'Я не знаю, как опровергнуть аргументы о субъективности этических ценностей, но я также не в состоянии верить в то, что жестокость плоха только потому, что она мне не нравится' (Цитата из книги Джермен Бри Камю и Сартр, издательство 'Делл', Нью- Йорк, 1972, стр.15). Вторая часть этой мысли Рассела является как раз тем 'узловым моментом', который мы обсуждаем. Беспричинная жестокость, по мысли атеистов, плоха только потому, что она нам не по душе. Отсутствие морали — врожденное свойство атеизма. Мы признаем, конечно, что существуют и 'хорошие', порядочные атеисты. Однако их нравственные ценности базируются на атеизме или на трехтысячелетней религиозной морали? Чтобы вникнуть в этот аргумент, представим себе, что Бога нет, и попытаемся объяснить, почему Гитлер был 'аморален '. Для атеиста и морального релятивиста (т.е. человека, мораль которого 'относительна') единственным аргументом против ужасов фашизма будет то, что ЕМУ лично, как выразился Рассел, Гитлер не по душе. Нам могут возразить, что 'в глубине души' любой человек понимает, что массовые убийства и пытки, санкционированные Гитлером, были 'аморальными'. Но откуда взялось это ощущение аморальности в 'глубине вашей души'? Если нет Бога, это ощущение 'в глубине души' — лишь преходящая личная эмоция, не имеющая надчеловеческого, объективного смысла. Не проще ли предположить, что кто-то вложил в наши души понимание добра и зла? Можно привести и другой 'веский' аргумент атеистов:
нацистские преступления аморальны и 'злы', ибо с практической точки зрения 'плохо убивать людей', потому что люди могут ответить той же любезностью, и все общество превратится в побоище. Это не нравственный, а всего лишь прагматичный, рациональный аргумент. Следуя ему, можно придти к выводу, что совершение зла может быть весьма практичным делом. Подобные 'рациональные' аргументы обычно оправдывают совершение преступления (объясняют его какой-либо временной или 'исторической' необходимостью). Нацисты, например, были уверены в своей правоте, рационально отвергая возможность возмездия за убийства людей: 'Если мы убьемих, то как же они могут убить нас?' Сюда же приплетались и прочие 'прагматичные' идеи о 'естественном отборе' и гибели слабейших, 'ненужных' людей, отягощающих здоровое общество своим 'ненужным' существованием. Если можно безнаказанно творить зло, то нет логической причины не делать этого. Наивно, таким образом, искать прагматичные аргументы против совершения преступления. Такими аргументами могут быть только моральные аргументы, которые часто довольно непрактичны. Возьмем, к примеру, такое довольно незначительное преступление, как уклонение от уплаты налогов. Прагматичный подход призывает к совершению преступления, а не наоборот. Довод, что все мы пострадаем,если все будут жульничать при заполнении налоговой декларации, никого не останавливает. Напротив, уклоняющиеся от уплаты налогов уверены, что почти все остальные жульничают, и именно этот факт служит для них оправданием. Именно потому, что все жульничают, и я должен, иначе пострадаю. Прагматизм диктует аморальное поведение по крайней мере так же часто, как он диктует поведение нравственное. Или кто-то скажет: разум говорит нам, что Гитлер был аморален, что Зло аморально в принципе. Согласно такому подходу разум должен привести нас к нравственному поведению без признания существования Бога. Но разве это так?
Разум часто подсказывает порочное поведение
Разум редко побуждает человека к нравственному поведению. Практически разум почти всегда заставляет человека оправдывать ('научно обосновывать', 'рационализировать' и т.п.) самое аморальное поведение — от поддержки нацизма и коммунизма до мелкого мошенничества на работе и в быту.
Адольф Эйхман и другие нацистские убийцы поступали 'разумно и рационально', выполняя приказы вышестоящего начальства и, ради продвижения по службе, посылая тысячи людей на мучительную смерть. Когда средний законопослушный немецкий обыватель закрывал глаза на истребление евреев, когда 'простой советский человек' притворялся, что 'не замечает', как среди ночи 'берут куда следует' его соседей, они поступали совершенно 'разумно и рационально', спасая собственную жизнь. И наоборот, те, кто помогал евреям в нацистской Германии или вступался за 'врагов народа' в советской России, слыли в обществе 'ненормальными'. А ведь только они и поступали нравственно, идя наперекор разуму и инстинкту самосохранения! Приведем менее драматический пример: газета 'Нью-Йорк тайме' обнаружила, что каждый третий американец, покидая мотель или гостиницу, непременно уносит с собой что-то, что 'плохо лежит' — от пепельницы до постельного белья и картин. Естественно, никто из этих американцев не считает себя 'вором'. Каждый в уме оправдывает свое поведение тем, что 'все так делают', что это всего лишь 'сувениры' и что 'гостиница и так богата — они даже не заметят пропажи'… Итак, разум нейтрален. Разум человека – это всего лишь инструмент, который может быть использован и во зло, и для доброго дела.
Разум не может требовать хорошего поведения, даже если он подсказывает его
Мы отлично знаем, что такое хорошо и что такое плохо. Во всяком случае, наш разум способен отличать одно от другого. Но большинству из нас известно также, что 'подсказка' разума, когда он выбирает 'добро', не обязательно заставляет или убеждает нас следовать этому разумному совету. Разум наверняка подсказывал многим немцам во время Второй мировой войны, что надо активно бороться против нацизма. Тот же разум подсказывает и американцам, что тащить 'сувениры' из гостиниц — аморально и неэтично. Увы, разум бессилен заставить людей поступать нравственно. А те немногие немцы, которые все-таки нашли в себе мужество открыто выступить против нацизма, руководствовались наверняка не разумом. Что-то более высокое привело их к нравственному поведению. Учитывая эти два фактора — что разум может подсказать порочное поведение и что разум не может заставить нас поступать нравственно — мы приходим к выводу, что разум сам по себе не является гарантией нравственного поведения людей. Уравнение 'разум=мораль' — это опасный миф.
Вернемся к изначальному вопросу. Если Бога нет, если Его мораль не является вечной и вездесущей и если она не влияет на выбор поведения каждого индивидуума, можем ли мы с уверенностью сказать: 'Гитлер был аморален?' Увы, мы можем лишь пролепетать: 'Мне лично поведение Гитлера не нравится'.
Ничто из вышесказанного не следует понимать как отказ от разума, будь то в сфере религии или морали. Это означает только, что один лишь разум сам по себе, без высшего источника морали, без этического монотеизма, позволяет человеку выбрать нравственный путь. С другой стороны, вера в Бога сама по себе тоже может привести к злу. Разум без религии дал нам коммунизм. Религия без разума подарила человечеству крестоносцев, Аятоллу и Муаммара Каддафи.
Источник морали должен быть нравственным. А так как разум нейтрален, он не может быть источником морали. Источник морали должен стоять над разумом. С того дня, когда евреи предстали перед горой Синайской, и до нынешнего дня мы называем этом источник Богом.
СМЫСЛ ЖИЗНИ
Мораль не является единственной ценностью, существование которой зависит от презумпции о существовании Бога. Если физический, материальный мир является единственной реальностью, то есть если не существует метафизического источника жизни, то сама жизнь является довольно бессмысленным
