убивать их. Ты всего лишь инструмент, который лишь откроет им тот факт, что они уже были убиты. В моих глазах они уже мертвы. Они достигли того места, где происходит смерть -- и ты всего лишь инструмент'.
В санскрите существует прекрасное слово, в английском ему нет эквивалента: это 'нимитта'
'Ты как почтальон, -- сказал Кришна Арджуне, -- тебе приходится вручать им смерть. Ты не убийца; смерть -- она от Господа. Они ее уже заработали, так что не волнуйся. Если ты не убьешь их, то кто-то другой доставит им это письмо. Если один почтальон не сделает этого, тогда это сделает другой. Если ты прогулял работу, или у тебя выходной, или ты заболел, это не значит, что письмо не будет доставлено. Это сделает другой почтальон, подменяющий тебя. Но письмо должно быть вручено. Поэтому не беспокойся, не волнуйся попусту; ты -- лишь нимитта, не причина этого, не деятель, ты просто инструмент. Интересуйся средствами, не думай о последствиях, потому что, сосредоточиваясь на результатах, ты лишаешься своего мастерства.
'Ты разделен, и поэтому ты чувствуешь себя таким истощенным, Арджуна. Твоя энергия никуда не делась, она превратилась в конфликт -- во внутреннее противоречие, ты разделен. Ты сражаешься сам с собой. Одна часть тебя требует идти вперед, другая утверждает, что делать этого не следует. Целостность твоя потеряна. А когда утрачивается целостность, вслед за этим приходит ощущение бессилия'.
И тогда даже такой сильный человек, как Арджуна, может заявить: 'Я не в силах поднять Гандиву, лук слишком тяжел для меня. Я нервничаю. Я испытываю сильный страх, во мне нарастает озабоченность. Я не в состоянии сражаться'.
Мастерство осталось прежним, ничто не изменилось, но ум разделен. Когда вы разделены, вы -- бессильны; когда вы нераздельны, вы полны сил. Желания разделяют вас, медитация возвращает вас к цельности: желание устремляет вас в будущее, медитация приводит вас в настоящее.
Помните это заключение: не перемещайтесь в будущее. Когда бы вы ни заметили, что ум ваш ринулся вперед, в будущее, немедленно бросайтесь обратно в настоящее. Не пытайтесь это перемещение завершать. Немедленно, в тот же миг, как вы замечаете, сразу же, как только вы осознаете, что ум переместился в будущее, в желание, в мечту, кидайтесь назад в настоящее. Будьте в себе, 'в своем уме'.
Вы будете все равно терять настоящее. Снова и снова вы будете утрачивать его, потому что это уже стало вашей многолетней привычкой; но рано или поздно, все больше и больше, вы сможете оставаться в настоящем, в себе, разумны. И тогда жизнь превращается в развлечение, становится игрой. Тогда вы настолько полны сил, что они вас переполняют -- это наводнение витальности. И наводнение это есть блаженство.
Обессиленный, измученный, вы не в состоянии испытывать экстаз. Как можете вы танцевать? Для танца необходима неограниченная энергия. Истощенный, как можете вы петь? Пение -- это всегда переполнение. Мертвый настолько, насколько вы сейчас мертвы, как же вы можете молиться? Лишь когда вы полностью, абсолютно живы, благодарность поднимается, выплескивается из сердца, признательность захлестывает вас. Эта благодарность, эта признательность -- и есть молитва.
Хватит на сегодня.
7
ТРОЕ ДРУЗЕЙ
Раз трое друзей обсуждали жизнь.
Один сказал:
'Могут ли люди жить вместе, не зная ничего об этом,
трудиться вместе, но ничего не производить?
Могут ли они витать в облаках
и позабыть навеки, что это такое -- жизнь?'
Трое друзей переглянулись
и расхохотались.
Не было у них объяснений,
и от этого дружба их только крепла.
Потом один из друзей умер.
Конфуций послал ученика,
чтобы помочь другим двоим воспеть его доблести на его похоронах.
Когда тот ученик пришел,
один из друзей уже сочинил песню,
а другой аккомпанировал ему на лютне.
'Эй, Сунг Ху, куда ж ты ушел?
Эй, Сунг Ху, куда ж ты ушел?
А ушел ты туда, где на самом деле уже был,
а мы здесь -- будь оно все проклято! Мы все еще здесь!' -
пропели они.
Тогда ученик Конфуция
накинулся на них со словами:
'Могу ли я поинтересоваться, где нашли вы такое
в правилах обряда погребения,
этот фривольный напев
в присутствии усопшего?'
Двое друзей переглянулись
и рассмеялись:
'Бедняга,
он не знает новой литургии!'
ТРОЕ ДРУЗЕЙ
Первое, что надобно отметить относительно жизни -- это то, что она не имеет объяснения. Она существует в своем абсолютном великолепии, но у нее нет объяснения, она необъяснима. Она есть -- как таинство, а если вы попытаетесь ее объяснить, вы упустите ее. Ее вы не объясните, но сами вы станете совершенно слепы в результате ваших объяснений.
Философия -- это враг жизни. Самая неприятная вещь, какая только может произойти с человеком, -- он попадет в переделку, погрязнув в объяснениях. В тот самый момент, как вы решаете, что вы можете что-то объяснить, жизнь покидает вас, вы уже мертвы.
Это звучит как парадокс. Смерть можно объяснить, но жизнь объяснить невозможно; потому что смерть -- это нечто законченное, завершенное, а жизнь -- это постоянно продолжающаяся история; жизнь всегда в пути, смерть уже прибыла. Когда что-либо достигнуто и завершено, вы можете это объяснить, вы можете определить это. Но когда что-то все еще продолжается, происходит, процесс не завершен, то это означает, что с неведомым еще только предстоит встретиться на пути.
Вы можете знать прошлое, но вы не можете знать будущего. Вы можете построить теорию прошлого, но как вы можете построить теорию будущего? Будущее -- всегда открытие, бескрайнее, бесконечное открытие, и оно продолжает открываться и открываться. И поэтому, когда вы объясняете, то объяснение всегда касается того, что мертво.
У философии полно объяснений на все случаи жизни. Поэтому ни одна философия не может быть достаточно живой, и вряд ли вы сумеете найти кого-нибудь мертвее, чем философы. Жизнь отступила, жизнь покинула их. Они -- это одряхлевшие, дряблые от старости головы, как мертвые камни. Они производят много шума, но в нем нет музыки жизни. У них есть множество объяснений, но они совершенно позабыли, что в руках у них остались одни лишь объяснения.
Объяснение -- оно как сжатый кулак. Жизнь -- как раскрытая ладонь. Они абсолютно различны, и когда кулак плотно сжат, в нем нет неба, в нем нет воздуха, нет пространства для дыхания. Вы не можете зажать небо в кулак. Кулак упустит его. Небо есть там, где рука раскрыта, там оно доступно. Объяснение -- это хватание, сжимание кулака, определение -- это жизнь, вытекающая сквозь пальцы.
Даже смех больше, чем любая философия, и когда кто-то смеется над жизнью, он понимает ее. И поэтому все те, кто действительно обладал знанием, смеялись. Смех их можно расслышать даже спустя века. Видя Будду, держащего цветок в руке, Махакашьяпа рассмеялся. Его смех слышно и сейчас. Те, у кого
