общества и государства.
Во время своих морских странствий в Западном полушарии Гитлодей случайно попал на один из отдаленных островов, поразивших его своим общественным устройством. Это был остров Утопия {В переводе с греческого слово 'утопия' означает место, которого не существует.}. Рассказу Гитлодея об этом замечательном острове и посвящена вторая часть книги Мора.
Жизнь на острове представляет полную противоположность европейской действительности. Труд в Утопии не является обременительным, рабочий день продолжается всего лишь 6 часов, зато в остальное время каждый занимается чем хочет: науками, искусствами и прочими любимыми делами. Все богатства острова принадлежат всем его гражданам, и каждый пользуется ими по своим потребностям. Таким образом, общественное устройство Утопии основано на принципах социализма и справедливости. Более того, в Утопии действует коммунистический принцип - распределение по потребностям.
Мор подчеркивает скромные потребности граждан Утопии. Взять, к примеру, их одежду: во время работы они покрываются шкурами, которых хватает на семь лет, после же работы облачаются в грубые шерстяные одежды одинакового цвета. Такой примитивный подход Мора к проблеме удовлетворения потребностей, даже в условиях идеального общественного строя, не случаен. Воображение гениального мыслителя было ограничено рамками его века. Ведь уровень развития ремесла и земледелия в XVI в. не давал возможности даже мечтать о том изобилии материальных и духовных благ, которые приносит прогресс техники.
Мор выразил в 'Утопии' свое гуманистическое убеждение, что человек рожден для счастья. Даже цель своего повседневного труда утопийцы видят в том, чтобы 'обеспечить, насколько это возможно... всем гражданам наибольшее количество времени после телесного рабства для духовной свободы и образования. В этом, по их мнению, заключается счастье жизни' {Томас Mop. Утопия, стр. 126.}.
Вся книга Мора пронизана пафосом любви к людям и ненавистью к эксплуатации, угнетению человека.
Утопийцы ликвидировали частную собственность, вывели из употребления деньги. Тем самым они уничтожили самый корень преступлений - воровства, убийства, предательства, т. е. все то, что сопутствует власти золота и денег и с чем так безуспешно пытаются бороться в других государствах путем жестоких законов.
'Я убежден, - говорил Гитлодей, заканчивая свой рассказ об Утопии, что нигде нет такого превосходного народа и более счастливого государства'.
Поблагодарив Гитлодея за интересный рассказ, Мор заметил, что в Утопии действительно много такого, что он хотел бы видеть осуществленным на практике 'в наших государствах'. Но тут же грустно добавил: 'Я ... более желаю этого, нежели ожидаю' {Там же, стр. 222.}. Иными словами, сам Мор, подробно описавший в 'Утопии' проект переустройства общества на социалистических началах, мало верил в возможность его осуществления в условиях феодальной Европы. Но социалистические идеи Мора не пропали даром. Под влиянием этих идей были написаны десятки книг, посвященных проблеме переустройства общества на началах равенства и социальной справедливости. Мор стал родоначальником целого направления в истории социализма, получившего название утопического социализма. Вместе с тем словом 'утопия' стали обозначать всякий несбыточный проект, всякую несбыточную мечту. И это не случайно: социалисты-утописты, мечтавшие об установлении на земле справедливого общественного строя, не знали, как это сделать, не знал этого и сам родоначальник утопического социализма Томас Мор. И тем не менее историческая заслуга утопического социализма огромна. Идеи социалистов-утопистов впоследствии послужили одной из важнейших исторических основ учения Карла Маркса о социализме.
* * *
Насколько серьезным был интерес гуманистов к 'Утопии', можно судить по той оценке, которую она получила в переписке Эразма и его друзей. 'Прочтя 'Утопию' Мора, ты подумаешь, что перенесен в другой мир; до того там все ново', - писал Эразм одному из своих корреспондентов в феврале 1517 г. {'Opus epistolarum Des. Erasmi Roterodami', v. II, p. 459.} 'Если ты еще не читал 'Утопии'... постарайся ее достать, если хочешь... увидеть те источники, откуда проистекает почти все зло в государстве', - советовал Эразм другому своему корреспонденту в письме от 24 февраля 1517 г. {Ibid., p. 483.}
'Утопию' читали и перечитывали, некоторые даже пытались выучить ее наизусть. Нашлись и такие, которые, не поняв остроумной литературной мистификации Мора, всерьез готовы были отправиться на поиски Утопии. Важно, что современники Мора, особенно гуманисты, серьезно отнеслись к социально- политическим идеям 'Утопии'. В частности, восторженно отзывались об авторе 'Утопии' нидерландский гуманист Иероним Буслидиад и французский гуманист Гийом Бюде. Последний писал в июле 1517 г. своему другу Т. Лапсету: 'Я люблю и высоко почитаю его (Мора. - И. О.) за все то, что он написал об этом острове Нового Света. Наш век и будущие века будут иметь в этой истории драгоценный источник практически пригодного законодательства для всех, кто хотел бы воспользоваться им и применить его в своих государствах' {'The Complete Works of St. Thomas More', v. 4, p. 14-15.}.
Наконец и сам Мор в переписке с друзьями со всей прямотой выразил собственное отношение к республике утопийцев как государству, которое справедливым общественным устройством превосходит все известные ему государства.
Эразм, принимавший самое горячее участие в судьбе 'Утопии', объяснял в письме к Гуттену от 23 июля 1519 г., что свою книгу Мор издал 'с намерением показать, по каким причинам приходят в упадок государства; но главным образом он имел в виду Британию, которую глубоко изучил и знал' {'Opus Epistolarum Des. Erasmi Roterodami', v. IV, p. 21.}.
По мнению Эгидия, Мор обнаружил в своей 'Утопии' такую огромную эрудицию, ум и столь богатый опыт в мирских делах, что с ним не может сравниться даже знаменитый путешественник Улисс, а что касается Америго Веспуччи, то по сравнению с Мором он, можно сказать, не видел ровно ничего {'The Complete Works of St. Thomas More', v. 4, p. 20-21.}.
Итак, из переписки Мора и его друзей видно, какое серьезное значение придавали гуманисты идейному содержанию 'Утопии'. Они вовсе не рассматривали ее как шутку, 'пустячок' (jeu d'esprit) {См. D. Nhard. Etudes sur la Renaissance. Paris, 1856, p. 183; T. E. Bridgett. Life end Writings of Sir Thomas More. London, 1891, p, 105; R. L. Smith. John Fisher and Thomas More: Two English Saints. London, 1935, p. 72; E. M. C. Routh. Sir Thomas More and his Friends. N. Y., 1963, p. 74; D. Sargent. Thomas More. N. Y., 1948, p. 65. Последний выразил эту точку зрения наиболее прямолинейно. По мнению Сарджента, Мор написал 'Утопию', чтобы 'развлечь маленький кружок гуманистов, которым нравился его латинский язык и которые слишком высоко парили над миром, чтобы чувствовать интерес к пошлым мирским треволнениям'.}, написанный лишь ради забавы, как это пытались иногда представить некоторые ученые в XIX и XX вв.
На литературной судьбе 'Утопии' сказалась идейная и политическая борьба эпохи реформации и дальнейшая биография самого Мора, занявшего определенное место в этой борьбе. Твердая позиция на стороне католицизма, активная полемика Мора с Лютером и Тиндалем, его деятельность на посту лорда- канцлера Генриха VIII и мужественная гибель во имя своих религиозных и политических убеждений - все это надолго отвлекло внимание современников Мора и последующих поколений от 'Утопии'. Первый биограф Мора и близкий ему человек Уильям Ропер даже не счел нужным упомянуть о ней.
После выхода в свет 'Утопии' Мор сразу же оказался в центре внимания всей просвещенной Европы {Вслед за первым лувенским изданием 'Утопии' 1516 г. последовало еще несколько изданий. В 1517 г. вышло парижское издание, а затем два издания (в марте и ноябре 1518 г.), напечатанные в Базеле у Иоганна Фробена. Уже в течение XVI в. 'Утопия' была переведена с латинского на европейские языки. В 1524 г. вышел немецкий перевод 'Утопии', в 1548 г. итальянский, в 1550 г. - французский, в 1551 г. - английский, в 1562 г. голландский.}. Наряду с ростом политической популярности Мора в Лондоне росла слава Мора как ученого-гуманиста. Последняя, быть может, сыграла немаловажную роль в дальнейшем развитии политической карьеры Мора как крупного государственного деятеля тюдоровской Англии.
Удачное выполнение Мором дипломатической миссии во время его посольства во Фландрию, а вслед за тем и успех 'Утопии' обратили на него внимание Генриха VIII, который сделал все, чтобы привлечь Мора на королевскую службу. Сам Мор в письме к Джону Фишеру рассказывал о своем представлении королю: 'Я прибыл во дворец совершенно против своего желания, как то знают все и как сам король шутливо упрекнул меня в том. Я чувствовал себя там так же неловко, как начинающий ездок, сидя в седле. Но наш король так любезен и приветлив к каждому, что всякий может считать себя предметом его особой благосклонности, какого бы скромного мнения он ни был сам о себе... Что же касается меня, то я не настолько счастлив,
