Как все это было угрожающе не похоже на добрую старую Англию! Правительство было напугано не только волнениями в воинских частях (отсюда внезапный приказ о демобилизации на территории метрополии), но и тем, что они совпали с грозным подъемом рабочего движения.
Надвигалась стачка шахтеров и железнодорожников. Вышли на улицы судостроители Глазго, их вожак Уильям Галлахер был арестован при столкновении демонстрантов с полицией.
В те бурные дни комитет цеховых старост Лондона положил начало политической кампании, которая с поразительной быстротой распространилась по стране: 18 января 1919 года в английской столице был образован комитет 'Руки прочь от России!'. Его первая листовка, которую Робин прочел в Лондоне, а Эндрю - в Оксфорде, называлась 'Британскому рабочему - от британского рабочего'.
'Сейчас много говорят о России. Газеты кричат о большевистской анархии, о красном терроре. Но вдумайся, друг: Россия - первая страна в мире, где рабочие стали сами решать свои дела. Британский народ не хочет воевать с Россией. Только богачи, капиталисты жаждут уничтожить свободу в этой стране, боясь, как бы мы не захотели, как и русские рабочие, стать хозяевами собственной судьбы. Друг! Если мы позволим нашим правителям-богачам посылать войска в Россию, наши сыновья и братья будут гибнуть за то, чтобы русские рабочие лишились свободы, а богачи богатели. Помни - британские капиталисты ненавидят Россию потому, что они ненавидят свободу; а свободу капиталисты ненавидят потому, что она мешает им богатеть!'
Вернувшись в Оксфорд после демобилизации, Эндрю быстро сблизился с группой прогрессивно настроенных студентов, вместе с ними установил связи с активистами местных профсоюзов: железнодорожниками, транспортниками, почтовиками.
Инициатива цеховых старост Лондона нашла у них горячий отклик, и в университетском городе вскоре был создан местный комитет 'Руки прочь от России!', одним из активистов которого стал Эндрю.
Как раз в ту пору Робин по поручению 'Лейбор рисерч' помогал наладить после четырехлетнего перерыва, вызванного войной, ежедневный выход газеты 'Дейли геральд'.
Возрожденная газета с этого времени стала не только профсоюзной трибуной, но и рупором левого движения.
В то время как ротационные машины Флит-стрит обрушивали на читателя мутные водопады лжи о Стране Советов, 'Дейли геральд' изо дня в день печатала радиотелеграфные сводки Красной Армии. Помещая репортажи о митингах против интервенции, публикуя их резолюции, снабжая участников кампании 'Руки прочь от России!' агитационными материалами, 'Дейли геральд' во многом способствовала тому, что движение это обрело общенациональный характер.
Из-за бойкота оптовиков рабочим пришлось взять распространение газеты в свои руки. Причем популярность ее была так велика, что, когда один прораб пригрозил каменщику увольнением за то, что он продавал 'Дейли геральд' в рабочее время, все строители Лондона разом бросили работу.
Как Робин, так и Эндрю до сих пор хранят листовку, которую вручали каждому входящему в гигантскую, многоярусную чашу 'Альберт-холла' 8 февраля 1919 года.
На ней напечатаны слова 'Интернационала' и текст резолюции, встреченный громовыми рукоплесканиями зала: 'Митинг осуждает интервенцию в России, видя в ней нарушение права народов на самоопределение - как политическое, так и экономическое - и продолжение войны в интересах финансового капитала, задавшегося целью сокрушить Российскую социалистическую республику. Митинг призывает рабочий класс Великобритании подкрепить требование 'Руки прочь от России!' всем своим политическим и экономическим влиянием'.
Призыв этот нашел отклик. Объединенная конференция Британского конгресса тред-юнионов и лейбористской партии в апреле 1919 года поддержала кампанию 'Руки прочь от России!', а руководители трех наиболее боевых отраслевых профсоюзов (горняки, железнодорожники, транспортники) добились встречи с премьер-министром и пригрозили парализовать экономику, если эти требования не будут выполнены.
Под нажимом нарастающих протестов премьер-министру, а им был Ллойд Джордж, пришлось принять решение о выводе экспедиционного корпуса из Архангельска и Мурманска.
Однако Лондон по-прежнему поддерживал контрреволюцию на юге и западе России, британский флот не прекращал враждебных действий в Черном и Балтийском морях, оставалась в силе блокада.
'Западная цивилизация перед лицом большевистской угрозы - более зловещей, чем вторжение орд Чингисхана' - этот заголовок лондонской газеты 'Дейли кроникл' дает представление о яростной антибольшевистской кампании в прессе и в парламенте, которой сопровождалась военная интервенция в Архангельске. И вот в левом еженедельнике 'Геральд' появилась статья 'Британия и Россия'. Ее автор Дуглас Янг, уточнялось в примечании, был британским консулом в Архангельске до его военной оккупации.
'Британское правительство, - с отнюдь не свойственной дипломатическим чиновникам прямотой писал Янг, - ведет грязную, двойную игру против Советского правительства России. Сначала оно дало торжественное заверение, которое было опубликовано в печати Архангельска от моего имени, что не имеет намерений каких-либо аннексий и не будет вмешиваться во внутренние дела России. Для меня, как и для всякого, кто читал эти слова, - продолжал Янг, это означало, что британское правительство не собирается предпринимать военных акций против Советского правительства. Однако вскоре же оно нанесло Советской власти удар в спину, настояв на высадке союзных войск в Архангельске.
Совершенно не сумев понять причин и значения революции в Россини, идеалы и цели Советского правительства, - говорилось далее в статье, - в Лондоне принялись скрывать все сообщения и высказывания, которые не совпадали с предвзятыми представлениями; более того, были превратно истолкованы и очернены действия Советского правительства'.
Публичное осуждение правительственной политики государственным служащим, непосредственно причастным к событиям, о которых идет речь, случай беспрецедентный в истории британского МИДа. Дуглас Янг покинул Архангельск на первом же судне, вышедшем оттуда после оккупации города, и был первым британским официальным лицом, прибывшим в Лондон из Советской России после начала военной интервенции против нее.
Как честный идеалист, он был убежден, что вероломная акция на севере России представляет собой трагическую ошибку, и считал долгом проинформировать правительство об истинном положении вещей. Однако министр иностранных дел лорд Керзон уклонился от встречи с ним. Глава департамента даже отказался принять его письменный доклад.
На свою беду, Дуглас Янг не знал в ту пору о меморандуме Бальфура, который был принят военным кабинетом как генеральный план антисоветской интервенции и помощи всем контрреволюционным силам в России.
Секретный меморандум, разосланный британским посольствам, гласил: 'Союзные правительства твердо решили сделать все, чтобы свергнуть Советское правительство в России в возможно кратчайший срок'. Руководство борьбой против Советов предлагалось сосредоточить в Лондоне. Для этого был создан 'Русский комитет', во главе которого встал военный министр Черчилль, неизменно призывавший 'задушить коммунизм в колыбели'.
Британский империализм искал лишь удобного момента, чтобы нанести по Стране Советов новый удар, предпочтительно чужими руками. Такой повод представился летом 1920 года, когда правящие круги Лондона и Парижа вознамерились примкнуть к новому антисоветскому походу на стороне белопо-ляков.
На сей раз застрельщиками новой, еще более мощной волны протестов стали рабочие лондонских доков и верфей, где тогда трудился молодой котельщик Гарри Поллит. Портовики блокировали транспорт 'Джолли Джордж', обнаружив среди его грузов военные материалы, предназначенные для белополяков. Действия докеров получили широкую поддержку.
'Тот факт, что британское правительство отказывает ирландскому народу в избранной им форме правления и помогает Польше в ее вероломном нападении на Советскую Россию, является предательством принципов свободы и демократии', заявила федерация шахтеров.
Август 1920 года стал наивысшей точкой кампании 'Руки прочь от России!'. В тридцати с лишним промышленных городах появились 'советы действия' - нечто совсем новое в британской общественной жизни. Робин занимался тогда пропагандистской работой в национальном совете действия, который
