Пайпер Генри Бим
Министерство беспорядков
Г.Бим Пайпер
Министерство беспорядков
Симфония заканчивалась, финальные аккорды торжествующей победной песни поднимались ввысь, уходя за пределы слышимости. Отзвучали последние ноты, но Поль еще несколько секунд сидел неподвижно, как будто какая-то его часть продолжала прислушиваться к окончившейся песне. Затем он встрепенулся, допил кофе и докурил сигарету, глядя в окно на расстилающийся внизу город - верхушки деревьев и башни, крыши, купола и изгибы эстакад, надоедливый рой аэромобилей, сверкающих в лучах утреннего солнца. Немногие теперь слушают музыку Джоао Коелхо, а тем более Восьмую симфонию, считая ее музыкой другого, давно минувшего времени. Тысячу лет спустя после того, как Империя разгромила неоварваров, прилетевших из другого мира, лежащего за пределами Вселенной, и вырвалась из многолетней тьмы, многие люди стали считать эту музыку беспокойной.
Поль слабо улыбнулся пустому креслу, стоящему напротив, и, прежде чем положить посуду от завтрака на поднос робота-слуги, прикурил новую сигарету. Через минуту он обнаружил, что робот все еще стоит рядом, ожидая разрешения уйти. Поль отослал его, приказав вызвать роботов-уборщиков. Он бы мог и сам их вызвать или позволить охране, которая придет проверять комнату, оказать своему императору такую услугу. Но, возможно, для робота важно почувствовать доверие и свою значимость при передаче заданий другим роботам.
Поль снова улыбнулся, на этот раз смеясь над самим собой. Робот не может чувствовать свою значимость или что-то подобное. Робот - всего лишь сталь, пластик, магнитная лента и фотомикропозитронные схемы, а человек к примеру, его императорское величество Поль XII - всего лишь набор тканей, клеток, коллоидов и электронейронных систем. Разница, как известно, существует. Но дело в том, что никто - ни физики, ни биологи, ни психологи, ни психиатры, ни философы или теологи - не мог достаточно точно сформулировать, в чем же эта разница состоит. Поль проследил, как робот развернулся на гусеничной платформе и заскользил прочь, сопровождаемый паром, выходящим из кофейника. Глупо, наверное, обращаться с роботами как с людьми, но это по крайней мере лучше, чем обращаться с людьми, как с роботами, а такое отношение стало почти повсеместным. Хотя многие люди действительно действуют как роботы!
Поль подошел к лифту и постоял у дверей, пока крошечный встроенный энцефалограф определял характерную структуру излучений мозга. В ответ на особой структуры волну, посланную роботом, с шумом распахнулась дверь на другом конце комнаты. Поль шагнул за порог и щелкнул выключателем - в мире осталось еще несколько механизмов, которые управлялись вручную. Дверь закрылась за спиной вошедшего, и на мгновение он ощутил невесомость, когда лифт начал спускаться на сорок этажей вниз.
Внизу Поля ожидал генерал-капитан дворцовой охраны Дорфли в сопровождении капитана и десяти рядовых. Генерал Дорфли был человеком. А капитан и десять солдат - нет. Их головы украшали шлемы с изображением золотого солнца, на которое накладывалась черная шестеренка - символ Империи, а костюмы состояли из красных юбок, высоких ботинок и портупеи. На плечи капитана была наброшена узкая, зашнурованная золотом накидка. Остальные части тел солдат и их начальника покрывала жесткая, как рогожа, щетина, а лица немного походили на морды терьеров. (Хотя, несмотря на всю свою 'человечность', генерал-капитан Дорфли очень походил на бульдога.) Солдаты - горцы с южного полушария Тора - были прекрасными наемниками и успешно заменяли людей. Великолепные стрелки, храбрые и хитрые воины, воспитанные в обществе патриархальных кланов и совершенно не интересующиеся политикой вне собственной планеты, они фанатично и преданно служили любому, кого признавали своим вождем.
Поль вышел из лифта и приветственно кивнул:
- Доброе утро, джентльмены.
- Доброе утро, ваше императорское величество, - сказал генерал Дорфли, чуть поклонившись в соответствии со своим воинским званием.
Торианский капитан отсалютовал, прикоснувшись сначала ко лбу, а потом к груди на уровне сердца, находящегося справа, и к рукоятке пистолета. Поль похвалил капитана за прекрасный внешний вид солдат, и тот ответил, что иначе и быть не могло благодаря примеру и влиянию его императорского величества. Похвала и ответные комплименты являлись частью ежеутренней церемонии, незыблемой на протяжении десяти лет царствования Поля. Столь же неизменной, как и последовавший вопрос Дорфли.
- Ваше величество желает проследовать в кабинет?
Полю очень захотелось сказать: 'Нет, к чертям все дела, давайте лучше сядем в аэромобиль и полетим куда-нибудь за тысячу миль' - и посмотреть на удивленное выражение лица шокированного генерал- капитана. Но, конечно, не стоит этого делать, у бедного старого Харва Дорфли может случиться сердечный приступ.
- С вашего позволения, генерал, - чинно кивнул Поль.
Дорфли подал знак торианскому капитану, а тот кивнул своим подчиненным. Четверо из них сделали два шага вперед, остальные, взяв оружие 'на караул', быстро зашагали по коридору, некоторые по пути останавливались и замирали по стойке 'смирно', остальные продолжали идти к главному холлу. Капитан и два солдата медленно двинулись вперед, и, когда они прошли двадцать футов, Поль и генерал Дорфли последовали за ними, а два оставшихся солдата замкнули шествие.
- Ваше величество, - тихо сказал Дорфли, - позвольте мне убедительно просить вас соблюдать крайнюю осторожность. Я только что узнал о существовании предательского заговора против вашей жизни.
Поль кивнул. Дорфли просто не мог не раскрыть очередной заговор, со дня последнего минуло аж десять дней.
- Мне кажется, вы уже что-то говорили об этом. Вроде бы изменники собирались заложить свободный стронций-90 в трон в зале для аудиенций, не так ли?
Перед этим некто пытался тайно пронести во дворец в винном бочонке атомную бомбу, а до того неизвестный злоумышленник запрятал в лифте мину-ловушку, а еще раньше изменники собирались встроить автомат в обзорный экран кабинета, а...
- О нет, ваше величество. Но и на сей раз люди, замешанные в заговоре, заподозрили неладное и бежали с планеты, и я не успел арестовать их. Нет, ваше величество, этот случай - особый. Я узнал, что в одном из роботов-поваров на вашей личной кухне была произведена несанкционированная переделка. И я склонен думать, что изменники решили отравить ваше величество.
Император со свитой повернули в главный коридор и теперь шли между портретами бывших правителей, Полей и Родриков, Родриков и Полей, сменяющих друг друга на стенах. Поль почувствовал, что расплывается в улыбке, и постарался принять серьезное выражение лица.
- Речь идет о роботе, готовящем соусы для мяса, да?
- Но... Да, ваше величество.
- Прошу прощения, генерал, мне следовало предупредить вас. Переделку осуществляли специалисты по роботам из министерства безопасности, которые установили одно хитрое устройство, используемое в лабораториях криминалистов для обеспечения единообразной системы мер. То же самое они сделали для своего министра, князя Треванна, он и порекомендовал мне переделать робота.
Было очень досадно портить план убийства, обнаруженный бедным Харвом Дорфли. Такой прекрасный маленький заговор - генерал, вероятно, хорошо повеселился, придумывая его. Но всему есть предел. Нельзя допустить, чтобы Дорфли, разыскивая бомбы, переворачивал дворец вверх дном, изводил фрейлин, подозревая в каждом любовнике наемного убийцу, подвергал преследованиям музыкантов, в инструментах которых генералу мерещилось встроенное оружие. Не хватало еще, чтобы он совал нос на императорскую кухню.
Дорфли, которому бы следовало уныло, но облегченно вздохнуть, вдруг остановился, нарушив правила дворцового этикета, и с ужасом посмотрел на Поля:
- Ваше величество! Князь Треванн сделал это открыто и с вашего согласия? Но, ваше величество, я уверен, что князь Треванн как раз и есть создатель каждого из этих дьявольских планов. А в случае с лифтом я подозревал человека по имени Саммл Ганнер, одного из секретных полицейских агентов князя. В деле же с автоматом в экране был замешан техник, чья сестра служит у графини Йирзи, возлюбленной князя Треванна. А в случае с атомной бомбой...
Двое ториан и капитан прошли еще немного вперед, но, обнаружив, что император уже не следует за
