Каждую ночь мы с Марлой гуляем по саду, пока я не убежусь, что Тайлер не придёт сегодня ночевать. Прямо за нами всегда космическая обезьянка идёт по нашим пятам, чтобы подбирать цветы бальзама, руты или мяты, которые Марла раздавила у меня перед носом. Выброшенные сигаретные окурки. Космическая обезьянка вскапывает дорожку под ними, чтобы скрыть само наше пребывание здесь.
И однажды ночью в большом парке на краю города ещё одна группа мужчин разлила бензин вокруг каждого дерева и от дерева к дереву, и устроила идеальный маленький лесной пожар. Это было в газетах, как окна жилых домов вокруг парка плавились от огня, и припаркованные возле парка машины дымились и опускались на плавящихся шинах.
Снятый Тайлером дом на Пейпер Стрит постоянно влажный внутри от потения и дыхания такого огромного количества мужчин. Так много людей движется внутри, что кажется, будто дом движется.
В другой раз ночью, когда Тайлер не пришёл домой, кто-то просверлил дырочки в банкоматах и таксофонах, завинтил в эти дырочки газовые трубки, а затем с помощью жирового насоса накачал внутрь банкоматов и таксофонов топлёный жир или ванильный пудинг.
И Тайлера никогда не было дома, но спустя месяц у некоторых из космических обезьянок на тыльной стороне ладони был ожёг от тайлеровского поцелуя. Затем эти космические обезьянки тоже исчезли, а на крыльце перед входной дверью появились новые, чтобы заменить их.
И каждый день команды мужчин приезжали и уезжали на разных машинах. Ты никогда не видишь одну и ту же машину дважды. Однажды вечером я услышал, как Марла говорит обезьянке на крыльце перед дверью:
- Я здесь, чтобы увидеть Тайлера. Тайлера Дардена. Он живёт здесь. Я - его друг.
Космическая обезьянка говорит:
- Мне очень жаль, но вы слишком... - и пауза, - вы слишком молоды, чтобы здесь тренироваться.
Марла говорит:
- Пошел на хуй.
- Кроме того, - говорит космическая обезьянка, - вы не принесли требуемых вещей: две чёрные рубашки, две пары чёрных брюк...
Марла кричит:
- Тайлер!
- Одна пара чёрных армейских ботинок.
- Тайлер!
- Две пары чёрных носков и две пары однотонного нижнего белья.
- Тайлер!
И я слышу, как хлопает входная дверь. Марла не ждёт три дня.
Большую часть дней я возвращаюсь домой и делаю себе бутерброд с ореховым маслом.
Когда я прихожу домой, одна космическая обезьянка читает остальным космическим обезьянкам, сидящим на полу по всему первому этажу:
- Ты - не прекрасная и неповторимая снежинка. Ты - такая же разлагающаяся органическая масса, как все остальные, и все мы - части одной и той же силосной ямы.
Космическая обезьянка продолжает:
- Наша культура сделала нас всех одинаковыми. Никто уже на самом деле ни белый, ни чёрный, ни богатый. Мы все хотим одного и того же. По одиночке мы никто.
Чтец останавливается, когда я захожу, чтобы сделать себе бутерброд, и все космические обезьянки сидят так тихо, что кажется, что я здесь один. Я говорю: 'не обращайте внимания'. Я это уже читал. Я это печатал.
Даже мой шеф наверное это читал.
'Мы все - просто огромная куча хлама', - говорю я. 'Вперёд. Играйте в свои детские игры. Не обращайте на меня внимания'.
Космические обезьянки сидят в полной тишине, пока я делаю себе бутерброд, беру ещё одну бутылку водки и поднимаюсь вверх по лестнице. Сзади меня раздаётся:
- Ты - не прекрасная и неповторимая снежинка.
Я - разбитое сердце Джо, потому что Тайлер кинул меня. Потому что мой отец кинул меня. О-о, я долго могу продолжать.
Иногда по ночам, после работы, я иду в какой-нибудь другой бойцовский клуб в подвале бара или в гараже и спрашиваю, не видел ли кто-нибудь Тайлера Дардена.
И в каждом новом бойцовском клубе кто-нибудь, кого я никогда раньше не видел, стоит в круге света посреди тьмы, окружённый мужчинами, и читает слова Тайлера.
Первое правило бойцовского клуба - ты не говоришь о бойцовском клубе.
Когда начинается бой, я отвожу главу клуба в сторону и спрашиваю, не видел ли он Тайлера. Я рассказываю, что я живу с Тайлером и что он уже какое-то время не появлялся дома.
Глаза парня расширяются и он спрашивает, что, я действительно знаю Тайлера Дардена?
Это происходит в большинстве новых бойцовских клубов. Да, говорю я, мы с Тайлером лучшие друзья. Затем вдруг все хотят пожать мне руку.
Эти новые ребята смотрят на дыру у меня в щеке и чёрную кожу моего лица, жёлто-зелёную по краям, и они называют меня 'сэр'. Нет, сэр. Никак нет, сэр. Никто из тех, кого они знают, никогда не встречал Тайлера Дардена. Друзья их друзей встречались с Тайлером Дарденом, и они основали это отделение бойцовского клуба, сэр.
И они мне подмигивают.
Никто из тех, кого они знают, никогда не видел Тайлера Дардена.
Сэр.
'Правда ли это', - спрашивают все. 'Что Тайлер Дарден собирает армию? Так говорят. Что Тайлер Дарден спит всего один час в сутки? Ходят слухи, что Тайлер в дороге, основывает бойцовские клубы по всей стране. Что будет дальше, все хотят знать'.
Собрания Проекта 'Вывих' переехали в другой подвал, побольше, потому что каждый комитет - Поджог, Насилие, Вред и Дезинформация - становятся больше по мере того, как всё больше ребят выпускаются из бойцовского клуба. У каждого комитета есть глава, и даже они не знают, где находится Тайлер. Тайлер звонит им каждую неделю по телефону.
Каждый член Проекта 'Вывих' хочет знать, что будет дальше.
Куда мы идём?
Что ждёт нас там, впереди?
На Пейпер Стрит мы с Марлой гуляем в ночном саду с босыми ногами, и каждый шаг подымает запах шалфея, лимонной вербены и розовой герани. Чёрные рубашки и чёрные брюки снуют вокруг нас со свечами, подымают листья растений, чтобы убить улитку или слизня. Марла спрашивает: 'что здесь происходит?'
Пучки волос лежат рядом с комьями грязи. Волосы и дерьмо. Костные смеси и кровяные смеси. Растения растут быстрее, чем космические обезьянки успевают их срезать.
Марла спрашивает:
- Что ты собираешься делать?
Что говорят?
В грязи блеснуло яркое пятнышко золота и я нагнулся, чтобы посмотреть. 'Я не знаю, что должно произойти дальше', - сказал я Марле.
Похоже, что нас обоих кинули.
Уголком глаза я вижу космических обезьянок, прохаживающихся вокруг в чёрном, каждая нагибается над растениями со своей свечкой. Маленькое пятнышко золота в земле - это золотая коронка. Дальше по тропинке видны ещё две коронки из серебряной амальгамы. Это кости челюсти.
Я говорю: 'нет, я не знаю, что произойдёт дальше'. И я запихиваю одну, две, три коронки в грязь, и волосы, и дерьмо, и кости, и кровь, пока Марла их не увидела.
18.
Вечером в эту пятницу я уснул на столе у себя на работе.
Когда я проснулся с головой, опущенной на скрещенные руки на рабочем столе, телефон надрывался и никого уже не было. Телефон звонил и у меня во сне, и было не совсем понятно, то ли это реальность
