- Придется все это выбросить. Если я не ошибаюсь, то у последней тетки был стригущий лишай.
Мона наклоняется вперед и говорит Элен:
- У тебя замечательно получается, правда.
Элен открывает круглые коробочки с тенями для век: коричневые, розовые и персиковые. Она внимательно их рассматривает и даже нюхает. Она говорит:
- У меня большой опыт.
Она смотрится в зеркало заднего вида и поправляет прическу. Смотрит на часы, щиплет себя за подбородок и говорит:
- Наверное, мне не стоит вам этого говорить, но я раньше работала продавцом-консультантом в косметической фирме.
Мы припарковали машину у проржавелого живого трейлера на квадратной площадке пожухлой травы, усыпанной пластмассовыми детскими игрушками. Элен закрывает свою косметичку. Смотрит на меня и говорит:
- Готов повторить?
Уже внутри трейлера Элен говорит хозяйке в фартуке с цыплятами:
- Это абсолютно бесплатно, и вы ничего не обязаны покупать. - Она подталкивает женщину на диван.
Сама Элен садится напротив, так близко, что их колени почти соприкасаются, и проводит ей по лицу мягкой кисточкой для румян. Она говорит:
- Втяните щеки, голубушка.
Одной рукой она хватает хозяйку за волосы и поднимает прядь вертикально вверх. Волосы у хозяйки светлые, с темно-русыми корнями. Свободной рукой Элен быстро начесывает прядь гребешком и укладывает ее в художественном беспорядке, так что волосы получаются разной длины. Она берет еще одну прядь и делает то же самое. Потом подправляет прическу расческой, так что голова хозяйки теперь представляет собой взбитое облако светлых волос. Темных корней совершенно не видно.
И я говорю: так вот как. ты это делаешь.
Прическа получилась в точности как у Элен, только не розовая, а белая.
На журнальном столике перед диваном - большой букет роз и лилий, но цветы давно увяли и побурели. Букет стоит в вазе зеленого стекла, но воды только на донышке. Причем вода уже черная. На обеденном столе в кухне тоже цветы. И тоже - увядшие. В протухшей вонючей воде. На полу вдоль дальней стены гостиной - еще несколько ваз с цветами. Пожухлая зелень, сморщенные увядшие розы и черные гвоздики, покрытые сероватым налетом плесени. В каждый букет воткнута маленькая картонная карточка со словами: 'Наши искренние соболезнования'.
И Элен говорит:
- Теперь закроите глаза руками.
Она щедро опрыскивает голову хозяйки лаком для полос.
Хозяйка сидит, слегка наклонившись вперед и прижимая ладони к лицу.
Элен указывает кивком в дальний конец трейлера, где есть еще несколько комнат.
Я встаю и иду.
Элен открывает тушь для ресниц и говорит:
- Можно мой муж сходит у вас в туалет? - Она говорит: - А теперь посмотрите вверх, голубушка.
На полу в ванной - кучи грязного белья и одежды, разобранной по цветам. Белая. Цветная. Чьи-то футболки и джинсы, испачканные машинным маслом. Полотенца, простыни и лифчики. Скатерть в красную клетку. Я спускаю воду в унитазе. Для звуковой маскировки.
Никаких пеленок или детской одежды.
В гостиной хозяйка в цыплятках все еще смотрит вверх, в потолок, только теперь она как-то странно дышит - судорожно и часто. Грудь под фартуком трясется. Элен вытирает бумажной салфеткой расплывшийся макияж. Салфетка мокрая и черная от потекшей туши. И Элен говорит:
- Пройдет время, Ронда, и вам станет легче. Сейчас вы в это не верите, но так будет. - Она берет очередную салфетку. - Надо только поверить, что вы сумеете это вынести, что вы сильная. Думайте о себе как о сильной женщине.
Она говорит:
- Вы еще молодая, Ронда. Вернитесь в школу, получите профессию, обратите боль в деньги.
Женщина с цыплятками, Ронда, по-прежнему плачет, глядя в потолок.
За ванной - две спальни. В одной - кровать с водяным матрасом. В другой - детская кроватка с игрушкой-мобилом в виде пластмассовых маргариток. Белый комод с выдвижными ящиками. Кроватка пустая. Прорезиненный матрасик свернут в рулон и лежит в изголовье. На стуле рядом с кроваткой - стопка книг. 'Стихи и потешки со всего света' - на самом верху.
Я кладу ее на комод, и она открывается на странице 27.
Пробегаю острием английской булавки вдоль корешка - делаю маленькие проколы, чтобы было удобнее вырвать страницу. Вырываю, прячу в карман, кладу книгу на место.
В гостиной - вся косметика свалена в кучу на полу.
Элен вынула из косметички фальшивое дно. Под ним - браслеты и ожерелья, большие броши и серьги, скрепленные попарно. Россыпь зеленых, желтых, красных и синих камней в переливах света. Драгоценности. Элен держит в руках длинное ожерелье из красных и желтых камней, каждый размером с ее розовый ноготь, если не больше.
- У хороших бриллиантов должна быть такая огранка, - говорит Элен, чтобы свет не проникал сквозь грани в нижней половине камня. - Она сует ожерелье хозяйке в руки и говорит: - В рубинах... оксид алюминия... посторонние вкрапления в камне, называется 'рутиловые включения', придают камню мягкий розоватый оттенок, если только ювелир не обработает камень высокой температурой.
Хороший способ забыть о целом - пристально рассмотреть детали.
Две женщины сидят так близко друг к другу, что их колени соприкасаются. И головы тоже - почти. Женщина в цыплятках уже не плачет.
У нее на глазу - ювелирная лупа.
Мертвые цветы отодвинуты в сторону, и весь столик завален искрящимися розовыми камнями и золотом, прохладным белым жемчугом и синей ляпис-лазурью. Мерцание желтого и оранжевого. Мягкое матовое серебро и ослепительно белые отсветы.
Элен держит в ладони зеленый камень размером с яйцо. Он такой яркий, что лица обеих женщин кажутся зеленоватыми в отраженном свете.
- Это искусственный изумруд. Видите, там внутри как бы крапинки? В настоящих камнях их нет.
Женщина внимательно сморит сквозь лупу и кивает головой.
И Элен говорят:
- Я не хочу, чтобы вы обожглись, как я. - Она запускает руку в косметичку и достает что-то желтое и блестящее. - Эта сапфировая брошь принадлежала известной киноактрисе, Наташе Врен. - Она вынимает из косметички кулон в виде розового сердца в обрамлении маленьких бриллиантиков. - Этот берилловый кулон в семьсот каратов когда-то принадлежал румынской королеве Марии.
Я уже знаю, что она скажет, Элен. В этой куче дорогих украшений, говорит она, живут духи давно уже мертвых людей, всех прежних владельцев. Всех, кто мог себе это позволить. Где теперь их таланты, ум и красота? Их пережил этот декоративный мусор. Богатство, успех, положение в обществе все, что олицетворяли собой эти камни, - где все это теперь?
С одинаковой прической и макияжем, эти две женщины, сидящие рядом, могли бы быть сестрами. Или мамой и дочкой. До и после. Прошлое и будущее.
И это еще не все. Но обо всем остальном - когда мы вернемся в машину.
Мона на заднем сиденье говорит:
- Ну что, нашли?
И я говорю: да. Но этой женщине это уже не поможет.
Все, что она от нас получила: это роскошная прическа и, может быть, стригущий лишай.
Устрица говорит:
- Покажи нам, что это за песня. Ради чего мы катаемся по стране.
