попытался отдернуть руку, но иглы непонятным образом изогнулись наподобие крючков, зацепив его намертво, единственное, что смог сделать это выдать серию самых изощренных ругательств, какие знал.
- Вот ты и попался, - удовлетворенно сказала волшебница. - А теперь давай посмотрим...
Кантор стиснул зубы и отчаянно рванулся из последних сил, пытаясь вырваться из ее когтей любой ценой, даже если придется остаться без руки. Вырваться он не смог, однако вместе с новой вспышкой боли в нем вспыхнуло что-то еще. Он не сразу понял, что это, он так и не научился до сих пор сразу определять свою неуправляемую Силу. Тем более, она всегда проявлялась непредсказуемо, и эти ее проявления крайне редко повторялись. На этот раз странная отцовская магия приобрела вид совершенно невообразимый. Видела бы Ольга, сказала бы 'полный сюр!'. В двух шагах от себя Кантор увидел открытую дверь. И ладно бы просто дверь! По краям дверного проема бежали, мигая, разноцветные огоньки, на распахнутых створках горела надпись 'добро пожаловать', а над дверью висела яркая вывеска, составленная из огромных рун, тоже мигающих, как испорченный осветительный шар: 'Тебе сюда!'. И жирная стрелка, указующая вниз.
Не раздумывая, что бы это значило, и не обращая внимания на боль, он снова рванулся и бросился в эту дверь. Надоедливую волшебницу пришлось тащить с собой, так как вырваться от нее возможности не было. В глаза ударила черная мгла, и Кантор чуть не рассмеялся вслух, почувствовав знакомое пронзительное головокружение и понимая, что на этот раз спасен. В Лабиринте его не достанет никакой маг, вне зависимости от могущества и квалификации. Не для них это место, плохо им здесь, классическим магам, и Сила их здесь ничего не стоит. Не тягаться им в этом месте с человеком Лабиринта, и последней дурой будет эта навязчивая барышня, если попытается.
- Это еще что за фигня? Ты куда меня приволок? - возмущенно воскликнула мэтресса Джоана, озадаченно уставившись на свои руки, которые вдруг утратили все свои грозные приспособления и стали обычными человеческими руками. Впрочем, не совсем - теперь их туго обвивали кожаные ремни для кулачного боя, которые смотрелись просто уморительно в сочетании с изысканным маникюром. Да и сама волшебница выглядела не менее потешно в традиционном одеянии эгинских кулачных бойцов - коротенькой набедренной повязке и неком подобии намордника, предохраняющем зубы от травм. Какой-либо верх традицией предусмотрен не был, поскольку кулачный бой являлся исключительно мужским видом спорта, и оголенный бюст волшебницы вызывающе колыхался, открытый для всеобщего обозрения. Впрочем, обозревать все эти прелести было некому, а самому Кантору было не до того. Он только подивился в очередной раз изобретательности Лабиринта и подумал, что это место, наверное, наделено каким-то собственным сознанием... и незаурядным чувством юмора. Сам он был одет точно так же, и стояли они на утрамбованной площадке, огражденной натянутыми веревками, а вокруг простирался огромный и совершенно пустой стадион, поразительно напоминавший Большую Королевскую Арену в Эгине.
- Это не фигня, - все-таки засмеялся Кантор, подпрыгивая на месте и делая несколько пробных ударов по воздуху. Разумеется, обе его руки были теперь свободны и совершенно целы, что несказанно радовало. - Это Лабиринт, детка. И сейчас моя очередь делать тебе больно.
- Лабиринта не существует! - возмущенно топнула ножкой мэтресса Джоана. - Его выдумал бесстыжий шарлатан Максимильяно, чтобы морочить людям головы!
- Вот твоей головой я сейчас и займусь, - злорадно сообщил Кантор, слегка задетый таким неуважением к светлому имени любимого родителя, и коротко, без размаха, ударил правой. Волшебница отлетела шагов на пять и упала на спину, живописно задрав ноги.
- Сво-олочь! - взвыла она, вскочила и встала в стойку, как-то странно встрепывая головой и корча зверские рожи. Видно, колдовать пыталась, сердешная, а не получалось.
- Что, без когтей ты не так и крута? - язвительно заметил Кантор и, легко уклонившись от атаки разъяренной дамы, ударил снова. Это было легко, совершенно безопасно, и даже как-то неинтересно - избивать женщину, которая не могла оказать серьезного сопротивления. Даже где-то противно. Когда же после очередного удара она не смогла подняться, у Кантора и вовсе опустились руки. Очень мило, и что с ней теперь делать? Отпустить просто так - нельзя, вдруг найдет выход, вернется в реальность, и снова попробует его просканировать, на этот раз приняв необходимые меры безопасности. А ему может и не повезти так повторно. Добить было бы вернее, вот только как? Ну, свернет он ей шею, секундное дело, а толку с этого? Это ведь Лабиринт, здесь все не реально... Может, стоит отнести ее к туннелю и попытаться забросить туда?
От этих конструктивных размышлений его отвлек чей-то укоризненный и слегка насмешливый голос:
- Мальчик, за что ты так истязаешь бедную старушку? Тебе няня не говорила, что это нехорошо? Или это и есть твоя няня?
Кантор удивленно поднял голову и посмотрел вокруг. На перилах королевской ложи сидел мальчишка- подросток, одетый во все черное, и, чуть наклонив голову, с интересом наблюдал за происходящим.
- Это я мальчик? - переспросил Кантор, стаскивая намордник, чтобы не мешал разговаривать. - А ты тогда кто?
Мальчишка засмеялся, легко спрыгнул с перил и направился к нему.
- Ну уж, извини, - сказал он. - Я тебя не знаю, а выглядишь ты на данный момент, как трех- четырехлетний ребенок. Так в чем проблема? За что ты ее так? Так же можно на самом деле убить.
- Правда? - с надеждой переспросил Кантор. - Очень хорошо, а то я сомневался. Я именно это и намереваюсь сделать, а ты иди своей дорогой и не вмешивайся в чужие разборки, а то огребешь за компанию.
Мальчишка остановился у самой веревки, облокотившись о столбик, и серьезно посмотрел на него.
- Неужели ты думаешь, что я просто так пройду мимо, когда кого-то убивают? Или ты рассчитываешь, что и в самом деле сможешь обойтись со мной так же, как с этой несчастной старухой? Так ты глубоко ошибаешься. Сам ведь знаешь, что в Лабиринте внешний вид обманчив и иллюзорен. И перед тобой не мальчик, как тебе кажется, а взрослый шаман, такой же человек Лабиринта, как и ты, только старше и опытнее. Так что, лезть в драку не советую.
- Я все же попробую, - уперся Кантор. Этот недомерок что, всерьез думает его напугать?
- Ты и ведешь себя, как сопливый ученик, - так же серьезно и совершенно беззлобно прокомментировал мальчишка. - К тому же, ученик плохонький, раз меня не видишь. Сколько тебе лет на самом деле? Понятно, не три и не четыре, а сколько? Десять, двенадцать?
- Тридцать один! - огрызнулся Кантор, и растерянно остановился, чувствуя неладное. Он собирался сказать 'триста семьдесят', не для того, чтобы выпендриться, а просто из вредности, но правда вырвалась у него помимо воли. Навязчивый собеседник удивленно взметнул подвижные тонкие брови и уточнил, скорее утвердительно, чем вопросительно:
- Ты не шаман.
- Нет, я не шаман, - раздраженно отозвался Кантор. - Ты не мог бы отвязаться от меня, а?
- Ты здесь случайно, - так же уверенно констатировал странный мальчик.
- И не по своей воле, - проворчал Кантор.
- В таком случае, оставь старушку в покое, и уходи отсюда. Я могу показать тебе дорогу, если сам не можешь найти.
- Да нет уж, спасибо! Чтобы она опять за меня взялась, все сначала? Лучше уж я тут останусь. Тут мне, по крайней мере, никто иголки в голову совать не станет.
- Я вижу, у вас тут серьезный конфликт... - мальчишка покачал головой и уселся прямо на песок, поджав ноги. - Но все равно, убить - это не лучший способ улаживать дела. Давай лучше спокойно обсудим проблему и поищем другое, более гуманное решение.
Кантор заколебался. С одной стороны, не хотелось рисковать и бросать недобитую волшебницу без присмотра, того гляди, очнется и сбежит, с другой, было очень соблазнительно пообщаться с другим человеком Лабиринта и, возможно, узнать что-то новенькое. А с третьей, можно ли ему доверять, этому невесть откуда взявшемуся нахалу? Он остановился и задумался, между делом изучая пришельца. Вблизи 'взрослый шаман' выглядел лет на четырнадцать, не более, а то и моложе. Он был невысок ростом, тонок в кости и гибок, как эльф. Длинные волосы были уложены в странную прическу, причем посреди общей черной массы сияла ярко-рыжая прядь. Скуластое лицо с чуть раскосыми глазами предполагало наличие
