монументальная фигура Элмара и лицо Жака и пустыми белыми глазами. 'Что, суки, не ждали?' - злорадно заявил он и стал быстро и часто стрелять из своего орудия куда попало. Кантор почти физически почувствовал, как его снесло вместо со столом и размазало по стенке. Он успел еще увидеть, как пришелец крошит мечом палача, называя эту процедуру странным словом 'демонтаж', и на этом проснулся. Над ним стоял Элмар, одной рукой встряхивая его за плечо, а другой обняв Ольгу.
- Не плачь, это нормально, - пояснял он. - Что ему еще может сниться в таком состоянии? Это пройдет, не переживай. Лучше покорми его и пусть спит дальше. Завтра ему станет получше.
- Плечо... - простонал Кантор, пытаясь вывернуться из стальной хватки первого паладина, который так и не научился умерять свою силушку, хватая людей за что-либо.
- Ох, извини... - спохватился Элмар. - Больно? Я не хотел...
- Больно, - согласился Кантор, чувствуя, что на этот раз он точно проснулся. Все было на месте - и люди, и мебель, а также и спина, и пальцы, и нога, и голова, которая разламывалась от боли.
- На, таблеточку скушай, - жалобно шмыгнула носом Ольга и протянула ему что-то маленькое и белое на раскрытой ладони. - Мэтр только в полночь придет, а еще только девять...
Кантор заколебался, помня, что всяческие лекарства, которыми его угощали до сих пор, приводили к созерцанию говорящих цыплят и прочих вертолетиков.
- Кушай, кушай, - посоветовал Элмар. - Бери, пока дают. А потом тебя Ольга покормит и спи дальше. Ольга, перестань хлюпать носом и подрывать моральный дух раненого воина. Сходи лучше на кухню и принеси тарелку супа.
- Я не хочу... - простонал Кантор, которого при упоминании о еде чуть не стошнило.
- Надо, - непререкаемым королевским тоном заявил Элмар. - Хочешь, не хочешь, а поесть что-нибудь надо обязательно. Приду, у Ольги спрошу, и если окажется, что ты капризничал, сам силком накормлю. И лекарство не мни в руке, ешь давай.
Просто и по-мужски. Без соплей.
- Специально буду капризничать, - проворчал Кантор, послушно бросая в рот упомянутое лекарство. - Чтобы ты меня сам покормил. Меня еще никогда не кормили столь титулованные особы.
- Вот это другой разговор, - засмеялся Элмар. - Это на тебя похоже. А то просто не узнать, такой тихий, несчастный... Пить хочешь?
Кантор молча кивнул и протер глаза, чтобы немного прийти в себя после сна. Ольга ушла, и как раз выпал случай спросить Элмара, что же там все-таки с королем, тем более что у Элмара, похоже, вполне хватало мужества не предаваться отчаянию и не тонуть в слезах по этому поводу. Кантор даже успел сформулировать вопрос, пока его величество наливал питье из кувшина, но буквально через несколько секунд понял, что этот вопрос будет лишним. Когда заметил кольцо с королевской печатью на пальце первого паладина. А при более внимательном исследовании - голубой камень на золотой цепи, который раньше все время болтался на шее прежнего короля. Все знаки власти налицо, только короны не хватает для полного комплекта. Значит, правда. Нечего и спрашивать. Король умер, да здравствует король... Так, кажется, говорили в Ольгином мире.
- Ладно, не ворчи, - примирительно прогудел Элмар, опускаясь на стул. Вот, пей. Не буду я тебя кормить, мне некогда. Уж прояви сознательность, не капризничай. Знаю, что не хочется, когда все болит, оно и жить не хочется, но надо. Когда ты ел в последний раз?
Кантор пожал плечами. У него не было никакого желания напрягать память ради такой ерунды.
- Вот видишь, - наставительно сказал Элмар. - А ты еще отказываешься.
- Элмар, я не капризничаю. Меня тошнит.
- Это от голода тебя и тошнит. Сейчас съешь тепленького супчика, и перестанет.
Поняв, что спорить с убежденным человеком бесполезно, Кантор вздохнул и уткнулся носом в подушку.
- Ладно, - сказал он. - Лучше расскажи, как у тебя дела.
- Да паскудно, - поморщился Элмар. - Достало все. Эти государственные дела, чтоб им пусто было... А эта пресса проклятая... убил бы!
- За что?
- Да ну их... ты бы видел, что они понаписали в столичных газетах! Я, оказывается, в одиночку геройски раскидал двенадцать разбойников и спас трех девиц... Третьей, наверное, был ты, или как это понимать?... А недостающими разбойниками - сотрудники Флавиуса? Ненавижу! И так всегда, стоит мне влезть в какую- нибудь заваруху, как из меня по привычке начинают опять делать героя, не стесняясь в гиперболах... и если бардам это еще так-сяк можно простить, то журналистов поубивал бы!
- Это они по привычке, - чуть повеселел Кантор.
- Имел я такие вредные привычки!.. И так всегда было! Почему-то всегда большая часть славы доставалась мне, хотя подвиги мы совершали вчетвером. А о девицах я вообще молчу.
- О каких девицах?
- О тех, которые влипают в неприятности и их потом приходится спасать. Как я ненавидел спасать девиц, если б ты только знал! От них потом отделаться трудней, чем спасать! И что противно, почему-то все обязательно липли именно ко мне.
- А что ты хотел? - посочувствовал Кантор. - Чтобы они к подругам липли? А Шанкар их, наверное, распугивал своей прической.
- Да ну их... - махнул рукой Элмар. - Ты-то как?
- Полный ... , - вздохнул Кантор. - Вижу то, чего нет, снится всякая дрянь... Вчера вертолетики, сегодня король приходил...
- Что, замучил расспросами? Вот ведь настырный, не мог пару дней подождать.
- А к тебе он приходит?
- А как же! Сегодня я от него таких комплиментов наслушался, до сих пор стыдно. Хорошо, что ты напомнил, мне еще в Голдиану надо, перед Факстоном извиниться. Так что, выздоравливай, я а побежал. И обязательно поешь. Я, может, позже еще забегу.
Элмар тяжело поднялся, махнул рукой и удалился, тяжко вздыхая и ворча себе под нос варварские ругательства, а его место заняла Ольга с тарелкой супа, который она всерьез намеревалась запихнуть в несчастного больного. Кантор все же попытался отвертеться от принудительного кормления, ссылаясь на то, что ему плохо, но Ольга добросовестно следовала указаниям Элмара, и в конце концов несчастный больной сдался, решив, что дешевле будет согласиться. Тем более, спорить дальше сил не было. Он покорно позволил ей кормить себя с ложки, поскольку правой рукой удержать ложку не смог, а левой не умел. Как ни странно, после ужина ему действительно немного полегчало. То ли от Ольгиных таблеток, то ли Элмар был прав, но вечер прошел вполне терпимо. Ольга снова сидела рядом и гладила его по голове, рассказывая очередную нестрашную сказку о том, как один парнишка переместился во времени и сам себе наделал хлопот, всунувшись между собственными родителями в тот момент, когда они должны были познакомиться. Кантор так и не понял половину из услышанного, потому что в сказке было слишком много непонятных слов, но ему все равно понравилось. Потом забежал Жак, посочувствовал, стараясь не смотреть на Кантора, рассказал анекдот и быстро убежал. Заглянула Тереза, сообщила, что приехала мэтресса Стелла, пришла в восторг от стенки в гостиной Жака и обещала завтра же зайти к Кантору. Еще приходила несравненная Азиль, тоже посочувствовала, ласково погладила по щеке и посоветовала Ольге не уходить на ночь, а разделить постель с больным возлюбленным. Странный совет, как впрочем, все советы прекрасной нимфы, но Кантору он показался соблазнительным. К сожалению, Ольга наотрез отказалась, заявив, что она вертится и пинается во сне, и очень боится сделать больно бедному Диего или еще чем- нибудь навредить. Сам Кантор был бы не против, но настаивать постеснялся. Еще подумают что-то не то...
Присутствие трех прекрасных дам произвело на него такое благотворное воздействие, что он сам не заметил, как начал улыбаться и думать о вещах, совсем не подобающих несчастным больным. Он задремал под их щебет, и ему приснился странный сон. Впрочем, по сравнению с остальными снами последних дней он был напротив, очень прост и незатейлив, а странно было отсутствие в нем всяких ужасов и бредовых видений. Кантору просто приснился отец, таким, каким он был в Лабиринте - серьезный юноша лет восемнадцати в какой-то варварской одежде. Он выглядел очень расстроенным и встревоженным.
- Папа, - неуверенно позвал Кантор, подходя на пару шагов и не очень надеясь услышать ответ. - Это
