детьми Безликого народа. Нужно сообщить о происшедшем Мастерам.
- Позволение даровано. И не смотри на меня так осуждающе, Бес. Дуйте отсюда.
Северд-ин исчезли. А я еще с минуту смотрела на колыхающиеся волны маленького озера, расположенного в главном зале, и отчаянно боролась с детским желанием вернуть своих Безликих назад. Одна, без охраны.
Впервые за десять лет. Почему-то вдруг опять заныла успокоившаяся было голова.
Осторожно, всерьез ожидая, что виски в любой момент взорвутся болью, выползла из они и расправила крылья. На просторе мне полегчало. Ветер, бьющий в лицо, звезды, танцующие рядом с бестолково мечущимися светилами, бешеная фантасмагория красок. Нет второго такого места, как небеса Эль-онн. Дом.
Пока я добралась от своего личного обиталища до
Шеррн-онн, самочувствие стало вполне приличным.
Даже спать расхотелось. Что вряд ли надолго, но все равно приятно.
Заложив филигранный вираж, влетела в один из меньших тоннелей, не давая себе труда чуть притушить крылья. Стрелой пронеслась по внутреннему лабиринту, сметая с дороги всех, кому выпало несчастье попасться на пути. Учитывая бешеную скорость и несколько агрессивный настрой, не врезаться ни во что более-менее плотное мне помогла лишь чистая удача. Хотя стены, кажется, шарахались пару раз в стороны, освобождая место окончательно съехавшей с катушек владычице. Мудро с их стороны
И вот так, на полной скорости, окутанная собственной здоровой злостью и запутавшимися в волосах ветрами, я ворвалась в спальные покои Зимнего.
И затормозила. Резко. Во всех смыслах и значениях.
Мастер Оружия возлежал на туманящемся размытыми волнами воздухе, одетый лишь в белизну собственных крыльев. На его груди, разметав по безупречной чистоте кожи темно-пепельные волосы, покоилась голова расслабленно посапывающей Кесрит. Рядом вытянулось, в литом великолепии обнаженной силы, еще одно тело.
Миниатюрная лаконичность фигуры, чистый металл кожи, седые волосы, обрамляющие узкое, точеное и такое юное лицо. Ллигирллин.
В комнате пахло мускусом, жаром, чувствами древними и запутанными. Каждая молекула так отчаянно вопила о сексе, что я чуть было не бросилась наружу, еще быстрее, чем ворвалась внутрь.
Остановило меня даже не любопытство. А полная, до потери контроля над собственной моторикой, растерянность.
Серебро на черном. Ллигирллин? Поющая? Моя спутница в скитаниях по Ойкумене, боевая подруга моего отца? Поющая, легендарный меч Дракона Судьбы Ашена?
С Зимним?
Может, они с папой обменялись клинками? Да нет, вот Рассекающий, меч Зимнего, удобно устроился на полу - протяни руку сквозь туман постели, и пальцы привычно сомкнутся на рукояти.
Ллигирллин. Стойкая и гордая, ядовитая и звенящая, сильная и... и... родная. И ее с такой небрежной нежностью обнимает за талию самый мерзкий ублюдок, какого мне когда-либо доводилось встречать. Ауте, это что, параллельная реальность?
Зимний чуть повернул голову и лениво приподнял веки, меня почти отшвырнуло яркостью и удовлетворенностью фиалкового сияния его глаз. Лидер клана Атакующих уныло обозрел возникшее перед ним диво: золотокрылая девица, болтающаяся где-то между потолком и обалдением, с ушами, ошалело прижатыми к черепу, с почти смущенным выражением на физиономии. Общество смертных явно не шло мне на пользу: среди эль-ин подобные сцены вовсе не считались неловкими.
- Хотя даже после стольких лет попыток подстроиться под нормы человеческого этикета я отнюдь не собиралась извиняться.
Это, пожалуй, единственное, что не подлежало сомнению.
Зимний покорно вздохнул, чуть шевельнулся, будя женщин. Ллигирллин перешла к состоянию бодрости мгновенно и пугающе (Привет, Анитти, ты как тут оказалась?). Кесрит же что-то пробормотала сквозь вязь своих удивительных сновидений и уткнулась носом Зимнему в подмышку. Вставать она явно не собиралась.
- Девочки, подъем! - Он чуть повел плечом, не тормоша мастерицу из Нед'Эстро, но чуть-чуть встряхивая ее. - Прогуляйтесь.
И тут произошло нечто невероятное. Они повиновались. Автоматически и не задавая вопросов. Ллигирллин мощным прыжком прямо из положения лежа бросила себя в воздух, уже на середине дуги контуры ее тела расплавились, кожа превратилась в сверкающий металл обнаженного клинка, закончила траекторию она уже тонким мечом, приземлившимся прямо в руки неведомо когда успевшей вскочить Кесрит. Сверкнув в мою сторону приветственно-прощально-недовольной улыбкой, Расплетающая Сновидения выскользнула из комнаты, весело мелькнули белоснежные кисточка и 'оплетка рукояти Ллигирллин.
Вряд ли тот, кто никогда не был эль-ин, способен понять абсурдность происшедшего. Мы миллионы лет жили в условиях жесткого, временами жестокого матриархата. Мужчины у нас рассматриваются даже не как вещи, а как... ну... мужчины. Их десятки на каждую женщину, они стары, они мудры, они все делают и никогда не спорят. Сокровенная мечта любой феминистки, воплотившаяся в реальность.
Чтобы мужчина спал - одновременно! Ой, мамочки - с двумя дамами? Чтобы мужчина осмелился вот так напрямую отправить двух высокопоставленных леди 'прогуляться'? И чтобы те, будто это само собой разумеется, встали и отправились гулять? Для этого он должен быть...
Зимним.
Я коротко прикинула, от кого бы потерпела сопоставимое по размерам хамство. От отца, наверно, и еще от Аррека. (Они из других культур и иногда не слишком ориентируются в ситуации.) И, конечно, от Раниэля- Атеро. Учитель мог бы мне приказать перерезать кому-нибудь горло, и единственный вопрос был бы: 'Аакрой или другим оружием?'
Вряд ли девушка, столь отчаянно надменная, какой я знала Ллигирллин, была бы менее привередлива в выборе авторитетов. Значит, Зимний - ее Учитель? Логично. Лучший воин (отца я не считаю, он не эль-ин) - кто еще достоин быть наставником легендарной Поющей? Чувствуется что-то в стиле, в неуловимых оттенках движения...
- Регент Антея? - Ух, сколько он вложил всего в это обращение. Помимо совершенно очевидного вывода, что раз я регент, то уж конечно не полновластная Хранительница. Прямо как ледяной душ, честное слово. И что, что они могли найти в этом замороженном гаде?
Я чуть дернула крыльями, и волна воздуха отбросила его обратно на постель. Попутно ощутимо хлестнув по физиономии. Чтоб не зарывался. Но любопытство, как всегда, победило в неравной схватке с чувством собственного достоинства.
Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по-турецки и глядя на него сверху вниз.
- Поющая - ваша родственница? - Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.
Ответ был неожиданно миролюбивым.
- Нет. - Древний задумчиво пропустил серебристую прядь сквозь пальцы, глаза его сделались далекими-далекими. - Мы приобрели эту расцветку, попав в одинаковую переделку... Хотя я - чуть пораньше.
Я не хотела знать, что это за переделка такая, от которой сам Зимний не смог уберечь ученицу. Тем более что слово 'чуть' по отношению ко времени в его устах растягивалось прямо-таки в бесконечность. Но кое-что уточнить следовало.
- Повлиявшую на гены переделку? - 'Если похождения твоей бурной молодости как-то аукнутся Лейруору, то клянусь Ауте...'
- Немного. Ничего, о чем стоило бы волноваться, миледи. - Он поднял фиалковые глаза, печальные, успокаивающие, неожиданно теплые. Да, древний понял, о чем я сейчас подумала. И это был едва ли не единственный вопрос, по которому он не собирался со мной грызться. Благо Лейруору - это святое. Такое благо, каким оно видится Зимнему, разумеется.
Кстати, об отцах и детях. Что мы тут имеем? Поющая - папин меч, а папа с Зимним друг друга не
