По словам одного западногерманского критика, такие фразы, как 'Приходите скорее, в моей ванне - чудовище', действуют освежающе и даже ободряюще на фоне ошарашивающих сцен массовой гибели.
'Похоже, ныне нет недостатка в смелых гипотезах насчет того, что станет с человеком в будущем,- иронически замечает профессор Г. Волков в статье, опубликованной в 'Литературной газете' (от 17 мая 1978 года).- Перспективы развития генной инженерии порождают захватывающие воображение картины.
Американский публицист Олвин Тоффлер, обобщая прогнозы некоторых ученых, пишет: 'Мы сможем выращивать детей со зрением или слухом гораздо выше нормы, с необычной способностью к различению запахов, повышенной мускульной силой или музыкальным талантом. Мы сможем создавать сексуальных суператлетов, девушек с максибюстом, с большим или меньшим количеством грудей...' Ему вторит писатель Уильям Тенн: 'Стили человеческого тела, подобно стилям одежды, будут входить в моду и выходить из моды вместе со своими творцами, которые... уподобятся портным'. Эти 'смелые' прогнозы, данные социологом и научным фантастом, вытекают не только из реальных достижений генной инженерии, но и из того совокупного фона, к которому подготовила общественное мнение научная фантастика.
В принципе люди последней четверти двадцатого века готовы и не к таким чудесам. Герою фантастики подвластно все: время, пространство, живая и неживая природа. Он может усилием мысли двигать предметы и проникать в тайны чужого сознания или вообще перенести собственную индивидуальность в постороннее тело. Выбор брачного партнера объективно и безошибочно свершит за него электронный прибор. Но если он влюблен в себя, как Нарцисс, то ничего не стоит размножить собственную персону в любом числе абсолютно идентичных копий. Более того, его можно 'издать' в виде целого биологического клона, учитывающего все богатства полового диморфизма. Такое умножение личности и сознания абсолютно необходимо, чтобы поспеть всюду. Даже вечности не хватит, чтобы побывать во всех эпохах, посетить далекие миры и перепробовать все человеческие занятия. Тем более что это не потребует особых затрат энергии. Временной экран раздвинет стены жилища, а новой профессией можно овладеть во сне. Ничего не стоит также обзавестись настоящим живым бронтозавром, птеродактилем, диплодоком. Ведь доступно все, абсолютно все! Даже житие на встречном времени. Можно пятиться навстречу прошедшей молодости как угодно долг? и далеко, прокручивая в обратном порядке картины прожитого. А если наскучит, можно неощутимой тенью просочиться сквозь толщу земли и раскаленные недра солнца. Посмотреть, как там, внутри...
Когда же надоест и настоящее, и будущее, и полеты в пространствах, отчего бы не поэкспериментировать. Не просто углубиться в прошлое, но изменить его. По своему капризу отменить грядущее или же просто зачеркнуть любую историческую эпоху. Это не досужее фантазирование. Я просто перечисляю ходячие сюжеты фантастики.
В самом деле. Герой Бестера мультимиллиардер Рич, обращаясь к девушке Даффи, говорит: 'Скажи, какая тебе нужна канава, и ты получишь ее. Золотую... бриллиантовую? Может быть, от Земли до Марса? Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы я превратил в сточную канаву всю Солнечную систему? Сделаем. Пустяк! Захочешь, я Галактику в помойку превращу... Хочешь взглянуть на бога? Вот он перед тобой'. И это не пустое бахвальство. Это откровение 'от капитала'.
Но это странное всемогущество порабощенных.
Только одного не может гарантировать фирма 'Совокупное будущее американской НФ' - счастья. И потому остается от всего этого всемогущества горький осадок тоски и протеста. Это сложный комплекс, и он нуждается в обстоятельном анализе, а подчас и в расшифровке.
Есть привычная цепь: мечта-изобретение - воплощение. Но в мире Ричей она не работает, с ней что-то неблагополучно. Свершение не приносит счастья ни самим создателям, ни людям, среди которых они живут. Напротив, по следам почти всех фантастических новинок уныло бредет печаль. А за плечами одиночек- творцов проглядывает тень безносой костлявой старухи. Что же случилось с миром, если в нем так извращаются лучшие человеческие мечты? Почему этот мир не хочет ничего нового, даже если оно зовется глупым именем Счастье и смешной кличкой Всемогущество?
Именно от таких коренных вопросов бытия, которые вольно или невольно ставит всякое подлинное произведение искусства, в том числе научно-фантастическое, и старается отвлечь 'нечистая' фантастика.
В этом и заключается ее социальная роль. Маскируясь под самый современный и наиболее популярный жанр, она легко находит дорогу к умам и душам сотен миллионов людей, которых стремится отвлечь и от серьезных размышлений о будущем, и от реальной битвы за свой завтрашний день. Так проникает, обманув биологическую защиту, вирус в здоровую клетку, чтобы в недрах чужого ядра воспроизвести заложенную в нем враждебную программу.
Нет нужды подчеркивать, что советской фантастике должны быть чужды апокалипсические картины гибнущих миров, воспевание мистики и садизма, бесстрастная констатация пороков и извращений преступной души. Советские фантасты, фантасты социалистических стран и прогрессивные писатели Запада видят свою задачу в другом. Мощь человеческого разума, безграничные возможности науки, светлое будущее человечества, избавленного от социальной несправедливости и войн,- вот необозримый круг их интересов. Фантастика воспевает человека-строителя, человека-творца и беспощадно обнажает корни тех явлений, которые могут стать реальной угрозой на пути к будущему.
Узор калейдоскопа возникает случайно. Не в нашей воле добиться появления самого совершенного орнамента. Так же случаен и произволен лик будущего в представлении отдельных фантастов.
Будущее обусловлено множеством ускользающих от нашего знания причинно-следственных связей. Но в нашей воле верить и надеяться, работать и готовиться к встрече с завтрашним днем, светлые контуры которого вырисовываются уже сегодня.
