так безнадежно?
- Положение трудное, графиня, но не безнадежное. Мы долго ждали реванша и теперь своего не упустим. - Окинув Мегги снисходительным взглядом, граф добавил:
- Простите, я должен вас покинуть Рейф и князь Орков оживленно обсуждали стати лошадей, эта тема всегда пользовалась особой популярностью у мужского населения. После ухода графа де Комте Мегги присоединилась к мужчинам. Рейф сообщил ей, что русский князь приглашает их послезавтра на бал.
- Мы пойдем? - спросил он.
Решив, что на балу могут быть и нужные им люди, Мегги охотно согласилась, любезно добавив, что наслышана о знаменитом русском гостеприимстве.
Князь взял ее за руку и взглянул в глаза так, что только слепая не поняла бы, как жаждет он увидеть ее на балу, причем желательно одну, без спутника.
- Вы будете самым восхитительным украшением праздника, графиня, - томно сказал русский.
Несколько принужденно Мегги высвободила руку, давая понять Рейфу, что пора им переместиться в другое место. Поболтав то с одним, то с другим, чтобы не оставлять впечатления, что после общения с Варенном у них пропал интерес к приему, Рейф и Мегги покинули посольство.
Оставшись одни, они получили наконец возможность обменяться впечатлениями о французе.
- Что ты о нем думаешь? - первым спросил Рейф.
- Я рада, что выбор жертв исключает графа из числа подозреваемых. Мне он показался хитрым и коварным. Молва не лжет.
Мегги невольно поежилась, вспоминая холодный и липкий взгляд Варенна.
- А кто будет на балу у Оркова? - спросила, в свою очередь, Мегги.
- Генерал Росси, наш главный подозреваемый из стана бонапартистов, - с ленивой улыбкой ответил Рейф. - Надень свое зеленое платье, если только не боишься уронить репутацию, появившись в обществе дважды в одном и том же наряде.
- Думаю, моя репутация не пострадает, - колко ответила Мегги. - В конце концов, я всего лишь бедная вдова. Народ простит.
На этот раз Рейф не стал отпускать карету, провожая графиню в дом. Опасаясь, что Кэндовер захочет продолжить то, что началось между ними по пути в посольство, Мегги торопливо подошла к шахматному столику, предлагая продолжить игру. Весь Париж поднял бы их на смех, если бы стало известно, что сладкая парочка развлекается по ночам игрой в шахматы, предпочитая это занятие всем прочим. Мегги и сама верила в сие с трудом.
Игра шла медленно, то один, то другой игрок надолго погружался в глубокие раздумья, и закончилась матом. Мегги подумала, что концовка весьма символична, как и история их отношений.
После окончания игры Рейф встал, объявив, что намерен ехать в 'Пале-Рояль', чтобы там отыскать загадочных заговорщиков.
- Говоришь, разговор был подслушан в кафе 'Мазарин'? - уточнил он.
Кивнув, Мегги проводила Кэндовера к выходу. Высокий, сильный, казавшийся просто громадиной рядом с ней, Рейф был бы, наверное, оскорблен, усомнись она хоть на йоту в его возможностях, и все же Мегги с трудом противостояла почти нелепому желанию попросить его об осторожности.
Оказывается, Рейф угадал ее мысли.
- Не переживай, не полезу я в драку, - сказал он, усмехнувшись, и, бережно взяв ее за руку, поцеловал кисть, но не так, как того требует вежливость, а с чувством.
После ухода Кэндовера Мегги инстинктивно сжала ладонь в кулак, словно боялась растерять частицы его нежности. Эта ласка была, казалось, той последней каплей, что могла переполнить сосуд желания, возникшего у нее еще там, в экипаже.
'Вспомни, - жестко приказала себе Мегги, - сколько женщин перебывало в его объятиях. Невелика честь пополнить собой этот длинный-длинный список жертв обаяния герцога'.
Однако уговоры не помогали. Мегги попробовала посмеяться над собой, но чувство юмора, так выручавшее ее в самые трудные минуты, в отношениях с Рейфом оказывалось бессильным. Едва сдерживая слезы, Мегги отправилась наверх, в спальню.
***
'Пале-Рояль' имел богатое и бурное прошлое. Часть здания была выстроена кардиналом Ришелье, в нем жили разнообразные родственники короля. Незадолго до революции де Шартрез значительно расширил территорию, обнес сад постройками, нижние этажи которых использовались как магазины, верхние - как жилье.
Сейчас дворцовый ансамбль мог бы служить наглядным примером упадка французской нации, превратившись в настоящее вместилище порока. Единственное хорошо освещенное место в Париже, оно собирало вокруг себя подонков всех мастей и национальностей.
Женщины, которых можно было там встретить, не относились к числу порядочных дам и даже дам полусвета. Сейчас одна из ночных бабочек, увидев богатый экипаж, поспешила к нему. Рейф невольно задался вопросом, что удерживает на теле ее наряд, настолько глубоким было декольте. Хорошо еще, что ночь выдалась теплая, в противном случае леди рисковала подхватить воспаление легких.
Женщина уже довольно поднаторела в своем ремесле, чтобы на глазок определять и национальность, и доход потенциального клиента.
- Английский милорд приехал получить удовольствие? - спросила она грубоватым голосом с провинциальным акцентом. Толстый слой пудры не мог скрыть морщин на ее лице.
Рейф ничем не выдал своего пренебрежения. Пусть она и была убогим некрасивым созданием и могла наградить триппером смельчака, решившего угоститься ею, и тем не менее эта женщина не хуже и не лучше полусотни других, бродивших в садах и ждущих под арками. По большей части проститутки мало чем отличались от дам высшего общества, разве что ценой, более низкой и оттого более честной.
- Я чувствую запах удачи. Надеюсь сегодня сорвать банк, - обходительно ответил Рейф.
- Тогда вам сюда, - махнула проститутка в сторону кафе 'Мазарин' и добавила:
- Может быть, потом вам понадобится компаньонка, чтобы отпраздновать успех?
- Возможно, - неопределенно ответил Рейф. Пробившись сквозь толпу офицеров коалиционной армии, Рейф вскоре заметил нужную вывеску. В цокольном этаже располагался ювелирный магазин, открытый в столь поздний час. Скорее всего владелец надеялся, что удачливый игрок захочет купить какую-нибудь побрякушку, чтобы похвастать перед своей дамой.
Рядом со входом в магазин находился другой вход. Сумрачная лестница вела наверх, в кафе. Аляповато одетая женщина за стойкой зорко выглядывала новых клиентов. Неизвестно, что же она увидела в Рейфе особенного, но с ним решила поздороваться лично.
- Добрый вечер, милорд. Вы здесь поужинать или поиграть, а может, предпочтете подняться в номера?
В номерах можно было взять проститутку получше тех, что ловили клиентов на улице. Здесь вы застрахованы от того, что дама, с которой проведешь ночь, не наградит тебя триппером и не украдет кошелек.
- Мне сказали, здесь играют по-крупному, мадам. Может, после игры я захочу и поужинать.
Женщина кивнула и проводила его из обеденного зала в казино. Там все было так же, как и в других заведениях подобного рода. В одном углу - карточный стол, в другом - рулетка. За несколькими другими столами поменьше играли в фарсо и в вист. Мастера вовсю обыгрывали невинных голубков, решившихся поразвлечься. Прокуренный воздух, казалось, дрожал от напряжения, которое обычно возникает при крупной игре. Негромкий ропот перекрывался стуком костей и тихим шелестом карт, бросаемых на зеленое сукно. В общем, все то же, что происходит в подобных местах, никогда не казавшихся Рейфу привлекательными.
Однако он явился сюда не за удовольствиями, а за информацией, так что, хотелось ему того или нет, пару часов все равно пришлось провести за различными игральными столами. Из всех предлагаемых заведением игр Рейф уважал только вист, поскольку удачу в этой игре определял не столько случай, сколько мастерство. За игрой в кости, картами и рулеткой он обменивался дежурными фразами с другими игроками, предпочитая больше слушать, чем говорить.
И неудивительно: в основном разговоры сводились к политике. Однако здесь говорили то же самое, что и повсюду в городе. Хотя контингент был смешанным: французов и иностранцев поровну, если кто и придерживался крайних взглядов, то свое мнение предпочитал держать при себе.
