либо ничего. Кроме того, это несправедливо по отношению к генералу Эймсу. Он оказал нам гостеприимство совсем не для того, чтобы я воспользовался им подобным образом.
Что же это такое? Если мужчина считает себя джентльменом, то это означает, что при совокуплении с женщиной он всегда должен брать ответственность на себя? Абсурд какой-то! Она презрительно фыркнула. Крепче прижалась к нему, прильнув увлажнившимся лоном к возбужденной плоти. Застонала от наслаждения. Какая умопомрачительная интимность! Еще... еще...
Он весь напрягся. Она ощутила, как по его телу прошла судорога. Они сейчас так близки... и все же близки недостаточно. Она лихорадочно извивалась, но тут его руки обхватили ее бедра, не давая двигаться.
- Прекрати, маленькая колдунья!
Луна освещала его лицо, напрягшееся, блестящее от пота. Он боролся из последних сил, пытаясь унять свое тело. Какой сильный, он может бороться со страстью и побеждать. У нее нет такой способности.
Мышцы его напряглись. Он попытался отстранить ее. Ей показалось, что ее разрывают на куски, отрывают от жизненно необходимой части ее собственного существа. Где-то в глубине души она даже испытывала унижение оттого, что он ей до такой степени необходим.
- Пожалуйста... - прошептала она едва слышно. - Прошу тебя, Доминик.
Он колебался. Из глаз ее хлынули горячие слезы и полились ему на грудь. Лицо его исказила гримаса боли. Он снова прижал Мэриан к себе так, что грудь ее, казалось, расплющилась о его грудь.
- Не плачь, радость моя, - проговорил он срывающимся голосом. - Только не плачь.
От счастья у нее закружилась голова. Она целовала его с яростной страстью. Что это? Как получилось, что он способен противостоять всепоглощающей страсти, но оказался бессилен перед ее отчаянной мольбой? Это любовь? Ей так много еще нужно у него узнать. Так много... Больше, чем может вместить целая жизнь.
Дрожащими от нетерпения руками она помогла ему войти в нее. С губ ее сорвался стон изумления и восхищения. На этот раз тело приняло его в себя намного легче. Изнутри поднялась жаркая волна. Она пошевелила бедрами, задвигалась вверх и вниз, все глубже и глубже принимая его в себя. Он застонал. Ей очень понравилось это ощущение власти, возможности поработить его с помощью наслаждения, так же как он поработил ее.
С закрытыми глазами он ласкал ее грудь сильными умелыми пальцами. Все тело пронзило острое ощущение блаженства. Кровь, казалось, закипела в жилах, огонь охватил ее женское естество. В этом положении, сверху, есть что-то .особенное, подумала она. Что-то особенное в том, как их тела прижимаются друг к другу.
Иллюзия власти исчезла. Тело вышло из-под контроля. Каждая ее частичка пульсировала, дрожала, двигалась в волшебном танце, и другого партнера Мэриан не могла вообразить. Только он. Он ее пара. Только он в состоянии унизить и возвысить ее.
Движения стали быстрее. Еще быстрее... Напряженнее.
Мощный взрыв изнутри. Падение... но не в одиночестве. О Господи, не в одиночестве.
Дрожа всем телом, Доминик прижимал ее к себе. Он и не представлял, что страсть может быть такой... сокрушительной. Отчасти из-за того, что боялся за нее, и еще от благодарности судьбе за то, что она снова с ним, жива и невредима. Но в основном из-за нее самой, из-за Мэриан.
Он еще не встречал женщины, так безоглядно отдающейся любви. Ни стеснения, ни посторонних мыслей о том, кто окажется победителем в этой битве. Такие мысли нередко присутствуют подспудно, когда соединяются мужчина и женщина. Она же дарила ему всю себя без остатка, и это оказалось мощнейшим возбудителем.
Сейчас он наслаждался тем, что она лежит у него на груди, отдыхает. Такая маленькая, хрупкая и в то же время настолько, страстная. Однако вскоре он почувствовал, что ее обнаженная кожа холодеет под легким ветерком, долетавшим из открытого окна. Он повернулся на бок, плотно прижал Мэриан к себе, накрыл себя и ее одеялом. Она издала какой-то горловой вздох, снова уткнулась в него.
Какое счастье, что она выдержала пытку в клинике!
Он поцеловал ее в висок.
- Никаких серьезных повреждений? Она помолчала.
- Повреждений нет. Но есть... изменения. Я столько времени наслаждалась полной свободой, что даже не знала, насколько я уязвима. Одному человеку без труда удалось вырвать меня из моего рая.
Он крепче обнял ее.
- Говорят, дорога в ад вымощена благими намерениями. Как это верно. В данном случае благие намерения твоего дяди привели тебя в ад.
Она содрогнулась и тихонько произнесла:
- Я хочу вернуться домой.
Он тяжело вздохнул. То, что он собирается сказать, ей совсем не понравится.
- Боюсь, это будет не так просто, радость моя. После отъезда из Уорфилда я поехал к лорду Эмуорту, чтобы заручиться его поддержкой. Я намеревался после этого заехать к генералу Эймсу и попросить его сопровождать меня в Уорфилд для разговора с лордом Грэмом. Я бы вежливо попытался объяснить твоему дяде, что ты в здравом уме, совершеннолетняя и имеешь право принимать в своем доме кого пожелаешь.
Она энергично закивала.
- Камаль нашел меня в Бриджтонском аббатстве и рассказал, что тебя увезли в клинику. Доктор Крейторн - известный специалист по душевным болезням. Он считает, что ты ненормальная. Заручившись свидетельством Крейторна, Грэм может обратиться в другой магистрат и обвинить меня в том, что я насильно похитил тебя из клиники, чтобы завладеть твоим состоянием. Я не специалист в судебных делах, но если начнется разбирательство, до его окончания ты попадешь под государственную опеку. - Он глубоко вздохнул. - Тебя могут вернуть в клинику. Она застыла в его объятиях.
- Нет, нет!
Ему очень не хотелось пугать ее. Но она должна все ясно понимать.
- Судебные тяжбы обычно длятся долго, Мэриан. Эму-орт, конечно, попытается помочь, но он еще очень слаб. Грэм может добиться своего. А его мнение обо мне ухудшится, когда он узнает, что я не лорд Максвелл. И большинство людей в обществе с ним согласятся.
- Нет, - повторила она, на этот раз почти шепотом. - Ты ведь не позволишь им снова упрятать меня в сумасшедший дом, правда?
- Есть только два выхода, как мне это представляется. Один состоит в том, чтобы забрать тебя, убежать, спрятаться где-нибудь и жить в укрытии.
'И в довольно стесненных обстоятельствах', - добавил он мысленно, учитывая его скромные средства.
Она издала какой-то шипящий звук.
- Я не позволю, чтобы меня выгнали из Уорфилда.
Он этого ожидал.
- Значит, остается только один выход. - Он снова глубоко вздохнул. - Тебе придется выйти за меня замуж. Сердце ее учащенно забилось под его рукой.
- Я не хочу выходить замуж.
- Знаю. Но брак - единственное, что поможет мне тебя защитить, Мэриан. Сейчас я соблазнитель невинной девушки. Злодей. В качестве твоего мужа я не только буду иметь право, но и буду обязан тебя защищать.
Она выскользнула из его объятий, встала с постели, подошла к окну. Ее изящная фигурка серебрилась в лунном свете. Он поморщился при виде синяков на ее теле. Она, как видно, боролась с яростью, доставшейся ей в наследство от воинственных предков.
После долгого молчания она заговорила спокойным тоном:
- Опасность действительно настолько велика, или ты ее преувеличиваешь, чтобы принудить меня к браку?
А в самом деле, не преувеличивает ли он опасность подсознательно, надеясь таким образом привести ее к алтарю? Он задумался, проверяя себя.
