Джайлса не пронизывал укол совершенно ему несвойственной ревности. Кандовер и Дездемона были давно знакомы по политической деятельности, но Джайлс был готов побиться об заклад, что за все эти годы герцог ни разу не посмотрел на нее с таким восхищением, как сегодня вечером. Не будь Кандовер его многолетним близким другом и без ума от собственной жены, стоило бы, пожалуй, вызвать его на дуэль.
Джайлс улыбнулся этой дурацкой мысли н заставил себя беседовать с другими гостями. Гости вели себя непринужденно, оживленно беседуя и переходя от группы к группе, Максима Коллинс чувствовала себя как рыба в воде, не уступая в остроумии и самообладании ни одной из прочих дам. Да, Робин нашел себе отличную жену.
Поговорив с большим интересом с леди Абердер о бесплатных школах, Джайлс решил, что ему пора вернуться к Дездемоне. Он огляделся и увидел, что она стоит с Робином у стеклянной двери, ведущей в сад. Он почувствовал еще более болезненный укол ревности. С чего это она слушает Робина с таким увлеченным видом? Глупый вопрос: Робину ничего не стоит увлечь любую женщину, Презирая себя за ревность к собственному брату, Джайлс направился к Робину и Дездемоне. В эту минуту Робин щелкнул пальцами, и в его руке оказался ландыш, который он, наверное, заранее вытащил из какого-нибудь букета. Дездемона залилась восторженным смехом, принимая цветок.
Джайлс рассвирепел. Удовольствие от вечера совершенно пропало. Черт бы побрал этого Робина с ничего ему не стоящим обаянием, с его сладкими речами и холодным мраморным сердцем, которое позволяло без зазрения совести использовать эти подарки природы.
Не заметив приближения Джайлса, Дездемона отошла от Робина и заговорила с племянницей. Но Джайлс не пошел за ней, а вместо этого резко сказал брату:
- Пошли подышим свежим воздухом. Робин взглянул на него, удивленный его тоном, но добродушно согласился:
- Пойдем, если хочешь.
Робин всегда говорил добродушно, и это тоже раздражало Джайлса. С трудом держа себя в руках, Джайлс вышел на мощенный каменными плитами внутренний дворик. Он не знал, что скажет брату, но молчать тоже не собирался.
***
Робин и Джайлс дошли до стены, которая окружала дворик. Знаменитый сад Кандоверов был сказочно красив в лунном свете, но Джайлс был не в настроении любоваться пышной зеленью. Робин с опаской смотрел на злое лицо брата, не понимая в чем дело. На Джайлса, к счастью, очень редко находило плохое настроение, но когда это случалось, Робину становилось не по себе.
Чтобы как-то разрядить обстановку, он заметил:
- Леди Росс - великолепная женщина, но внушает некоторый трепет. Жаль, что я не видел, как она угрожала тебе в кабинете зонтиком.
Джайлс оперся руками о стену и устремил взгляд в черноту ночи.
- Если бы ты там был, мы избежали бы многих неприятностей. Я понять, не мог, куда ты делся.
- Неужели ты обо мне беспокоился? Я же тогда тебя предупредил, что, может, отправлюсь побродяжничать, если мне подвернется что-то интересное.., или кто-то интересный. Наверное, у меня было предчувствие.
- Я помнил твои слова, - сухо отозвался Джайлс. - Но чувствовал бы себя спокойнее, если бы ты удосужился как-нибудь меня известить.
- Прости, я об этом не подумал.
- Разумеется, не подумал. - Руки Джайлса сжались в кулаки. - Когда ты о ком думал, кроме себя? Робин помрачнел.
- Как понимать твои слова?
Джайлс вскинул на него стального цвета глаза, в которых не осталось ни капли голубизны.
- Все эти годы, что ты геройствовал на континенте, ты хоть раз подумал о людях, которых волнует твоя судьба? Ты задумался, каково месяцами ждать весточки, не зная, жив ли еще единственный брат, а если нет, то как он умер? Нет, твои мысли занимали более интересные и важные вещи.
Робин изумленно смотрел на брата. Ему казалось, что между ними разверзлась пропасть. В фундаменте, на котором покоились их отношения, всегда была трещина, но оба старались ее не замечать. Они сумели оставаться друзьями, никогда не обсуждая того, что таилось в глубине.
Вдруг Джайлс по неизвестной Робину причине решил нарушить молчание и затащил их обоих в скрывавшуюся у них под ногами бездну. Если позволить этому случиться, узы дружбы и родственной привязанности могут оборваться навсегда.
В отчаянной надежде вернуть разговор на безопасную почву Робин спокойно сказал:
- Большинство моих занятий были скучны до невозможности, и героизмом там даже не пахло. Конечно, всегда оставался риск, что мне изменит удача, но на этот случай я принял меры. Если бы со мной что-нибудь случилось, тебя бы обязательно известили.
- Какая забота! - саркастически отозвался Джайлс. - Если бы я об этом знал, мне, конечно, было бы гораздо легче!
В Робине взыграло знакомое чувство протеста:
- Что, собственно, ты хочешь сказать? Что я не выказывал должного уважения главе семьи? Я и от отца-то такие требования выслушивал с трудом, а уж от тебя и подавно не потерплю.
- Я говорю не об уважении, а о простом внимании, - ответил Джайлс. - Ты все время посылал в Англию донесения, но брату ты считал достаточным писать раз в год.
Робин прищурился.
- а о чем мне было тебе писать? 'Дорогой Джайлс, все это время я лгал, крал, иногда убивал. В редкие просветы между этими гнусными занятиями жил с женщиной, у которой хватает ума отказываться выйти за меня замуж. Пока еще я жив. Надеюсь, что ты здоров и виды на урожай хорошие. С уважением, Роберт'.
Тут Джайлс взорвался. Повернувшись к Робину, он заговорил прерывающимся от ярости голосом:
- Значит, по-твоему, я трус? Да разве я по доброй воле остался в благополучном Вулверхемптоне? Я отдал бы все за то, чтобы, окончив Оксфорд, пойти в действующую армию!
Робин был потрясен этой трудно объяснимой вспышкой. Он понял, что нечаянно задел в брате больную струну.
- Я отлично знаю, что ты не трус, - примирительно сказал он. - Честно говоря, у меня не хватало мужества жить Под одной крышей с отцом.
Но Джайлса это не успокоило.
- Кому-то надо было взвалить на себя груз семейных обязанностей, прорычал он, - а от тебя этого ждать не приходилось. Ты был слишком занят своими приключениями.
Робин понемногу тоже начинал злиться.
- У меня никаких семейных обязанностей не было, - отрезал он. - Меня даже за семейный стол сажали неохотно. Я не был любимым сыном. Мое присутствие или отсутствие никого не волновало, и я считал, что для поддержания славного имени Андервиллей, мне лучше всего убраться из Англии.
- Не говори глупостей! Я был старшим сыном И наследником, поэтому отец уделял мне больше внимания, но он не совершал по отношению к тебе никаких несправедливостей. Даже был щедр, если учитывать, что твое поведение вывело бы из себя даже святого.
- - Ну как же: наш щедрый и справедливый отец! - с горечью подхватил Робин. - Ты ни разу не видел, как он хватал меня за плечи и смотрел мне в лицо, словно не веря, что я его сын, что ему так страшно не повезло. Он только один раз сказал, что мать умерла по моей вине, что лучше бы, выжила она, а не я, но эта мысль была у него в глазах всегда. Всегда!
Ну вот наконец это вышло наружу - мучительная память о женщине, чья смерть вырвала из их семьи сердце.
- Отец сказал тебе такое? - недоверчиво переспросил Джайлс.
- Да. - И тут, глядя на брата сверкающими от гнева глазами, Робин высказал то, о чем старался не думать:
- Ты этого вслух не говорил, но я знал, что у тебя на уме то же самое.
Наступила тишина. Потом Джайлс спросил:
