Рабство научило ее способности читать чужие мысли, и она поняла, что у Гэвина просто не было выбора и ему пришлось согласиться.
- Это несправедливо - рисковать ради меня!
- Я ценю вашу заботу, но султан теперь не захочет менять свое решение. Ни у вас, ни у меня не будет другого шанса.
Неправда. Гэвин мог уплыть с острова в любое время. Вместо этого он предпочел остаться и ввязался в опасную игру, чтобы ее спасти.
- Когда начнется состязание? - взволнованно спросила Алекс.
- Завтра утром. Султан решил превратить эту игру в дворцовый праздник. Буддийский монах в качестве судьи, толпа придворных, музыка, угощение и много вина. - Гэвин улыбнулся: - Львы и христиане - чем не развлечение для толпы?
Она передернула плечами:
- Надеюсь, вам повезет.
- Вообще-то это больше похоже на труд Геркулеса, чем на арену Колизея, но ведь Геркулес справился с заданием вполне удачно, - Гэвин расстегнул воротник. - Вы не возражаете, если я сниму сюртук? Сегодня жаркий день.
- Пожалуйста, поступайте, как вам удобно. - Она взглянула на свой саронг. - Местная одежда более практична в этом климате.
- Какая досада, что приходится все время носить европейскую! - Он снял сюртук и вздохнул с облегчением. - А теперь хорошая новость: я попросил султана разыскать Кейти, и он обещал заняться этим немедленно.
- Слава Богу! Он единственный может сделать это. - У Алекс от волнения подкосились ноги, и она опустилась на подушки.
Гэвин подошел к окну, чтобы подставить лицо ветру, который проникал сюда через арки.
- Вам что-нибудь нужно?
- Нет, Сурио и рабы султана уже принесли мне все необходимое.
Уловив запах, наполнивший комнату, она обнаружила, что его влажная от пота рубашка прилипла к телу, подчеркивая бугры мускулов, обычно скрытых под одеждой. Она и мечтать не могла о таком благородном и красивом защитнике. Но для нее сейчас это не было главным. В данной ситуации гораздо большую ценность представляла его доброта и отвага.
Он повернулся к Алекс:
- Мне нужно навестить 'Хелену', рассказать моему помощнику обо всем, что здесь произошло.
'А вдруг он больше не вернется?' - подумала она со страхом, но тут же отругала себя за слабость.
- Не могли бы вы захватить для меня несколько книг? - небрежным тоном спросила она. - Сидеть в этой клетке без дела ужасно скучно.
Догадавшись о мучивших ее страхах, он тихо произнес:
- Вы должны доверять мне.
Она сжала золотой прут решетки, вспомнив то время, когда доверие было для нее вполне естественным состоянием.
- Я... утратила и эту привычку.
Он накрыл ее руку теплой ладонью.
- Не волнуйтесь, я не задержусь надолго.
Смутившись, она подняла на него синие глаза.
- Я начинаю верить вам. Это хороший признак. Но...
Она замолчала, и он не выдержал:
- Что - но?
- Если даже случится лучшее - то есть я получу свободу, найду Кейти и мы вернемся в Англию, - я не знаю, смогу ли вернуться к прежней жизни. К той жизни, к какой я привыкла... - Несмотря на жару, она дрожала. - Если общество в ужасе отвернется от меня, позор будет преследовать Кейти всю жизнь.
- А ваша прекрасная мать, она что - уже списала со счетов своих дочь и внучку?
Алекс подумала о Кэтрин, чьи руки всегда были протянуты ей навстречу.
- Конечно, нет.
- А ваш отчим - он может вас осудить?
Она не смогла сдержать улыбки.
- Полковника придется удерживать от плавания в эти воды и личного разбирательства с пиратами.
- Общество начинается с семьи. Если она примет вас, все остальное не имеет значения. - Он сжал ее ладонь. - Будьте благодарны за любовь и поддержку семьи. Многие люди лишены и этого.
Она поняла, что он имеет в виду себя.
- У вас есть семья, Гэвин?
- Нет, насколько я знаю. Мои родители умерли. У меня нет ни братьев, ни сестер.
- А у меня уйма родных, поэтому некоторых из них я могу одолжить вам, засмеялась она. - Вы получите самых хороших, я обещаю.
- Вы очень добры. Может быть, я приму этот дар, когда мы вернемся в Лондон. - Он поднес ее руку к губам и прикоснулся к ней легким, коротким поцелуем. - Все будет хорошо, вот увидите, Александра. Будучи старым морским волком, я предчувствую это.
Его уверенность влила в нее новые силы, и оптимизм не изменил ей, даже когда он отправился в порт. День был долгий и скучный, если не считать того, что ребятишки, живущие во дворце, то и дело заглядывали в дверь и хихикали. Она ласково заговаривала с ними, приглашая к ней подойти, понимая, что она для них объект развлечения, но они толпились у дверей, стесняясь войти в комнату.
Ясные глаза и радостные лица напомнили ей Кейти. Гэвин сказал, что к ней наверняка хорошо относятся в плену... Даже если ей никогда не удастся спасти дочь, Кейти сможет быть здесь счастлива - у нее хороший характер, но Алекс хотела сама охранять и пестовать свою малышку. Никакой чужой человек, пусть даже очень добрый, не сможет любить ребенка так сильно, как способна любить его мать.
Такие печальные мысли очень расстроили ее, и неудивительно, что, когда Гэвин вернулся, она искренне обрадовалась. Он принес две книги: сборник стихов Байрона и 'Айвенго' Вальтера Скотта.
- Если эти не подходят, я могу попросить принести что-нибудь еще.
- О, благодарю вас, Гэвин! - Она пробежала пальцами по кожаным корешкам. - Я ждала книг по мореходству и даже им была бы рада.
- У меня много книг в каюте. Мне приятно, что вы одобрили мой выбор.
Он вышел, чтобы переодеться к обеду, а она открыла 'Айвенго'. На титульном листе уверенным четким почерком было выведено: 'Хелене в день ее двадцатидвухлетия. С любовью. Гэвин'.
Она задохнулась от волнения. Как великодушно с его стороны - принести ей книги его жены, которые он хранил все эти долгие годы.
Открыв томик Байрона, он увидела слова, написанные красивым мелким почерком: 'Хелена Эллиот'. Какая она была, эта Хелена? Наверняка красивая и милая, и обожала своего мужа так же сильно, как и он ее. Как печально, что она умерла так рано.
Мысленно поблагодарив Хелену за книги, Алекс углубилась в чтение 'Айвенго'. Она даже не заметила ухода Гэвина. Когда стемнело и стало трудно читать, ей пришлось отложить книгу. Почувствовав, что проголодалась, она съела рис и фрукты, которые принес Сурио. Затем завернулась в плед и устроилась на полу за ширмой. Книги лежали около подушки как символ жизни, которая ждала ее впереди.
Впервые за последние месяцы она почувствовала себя счастливой.
Ее разбудил резкий свет фонаря. Она села и, заслонив от света глаза, увидела четырех вооруженных охранников, стоявших возле ее клетки. Один из них открывал замок ключом, висевшим на большой связке. Напрягая память, она вспомнила несколько малайских слов и попыталась выяснить, что происходит, но главный охранник жестом велел ей замолчать.
Догадавшись, что они боятся разбудить Гэвина, она прикусила язык. Если они пришли за ней, Гэвину все равно не остановить их, а если он вмешается, ничего хорошего из этого не выйдет.
Дверца клетки открылась, и ей знаком приказали выйти. Она молча подчинилась. Солнце уже встало, но в коридорах дворца, по которым ее вели, было еще темно. Что они хотят с ней сделать? Вряд ли собираются
