Гэвин прошел следом за султаном в одну из арок, которые вели в просторное патио, где мраморные скамьи утопали в тени пальм и цветущего кустарника. Перед ними простирался потрясающе красивый вид на город и залив.
- Вы прекрасно говорите по-английски, ваше величество, - заметил Гэвин.
- Не только по-английски. Я вполне прилично говорю еще и по-голландски и по-французски. Мой отец привозил учителей из Европы, так что я в совершенстве изучил не только языки, но и повадки наших врагов.
- Вы считаете меня своим врагом, ваше величество?
- Вы американец, а не англичанин. Ваши люди сражались в двух войнах с Англией. Враги моих врагов мои друзья. - Он направился в правый конец террасы, где была установлена подзорная труба. Подойдя к ней и направив ее на гавань, он жестом пригласил Гэвина. - Ваш корабль действительно превосходен.
Гэвин приник к окуляру и поймал 'Хелену' в объектив - он видел судно так ясно, что смог даже разглядеть Бенджамина Лонга на корме и матроса на рее. И еще он увидел волны золотых волос на голове деревянной фигуры, установленной на носу. Нежная, как ангел, женщина с лицом живой Хелены парила над волнами, напоминая капитану о его несчастной любви. Похоже, догадка Сурио была верной, подумал Гэвин, и повернулся к султану:
- Благодарю вас, ваше величество. 'Хелена' - жемчужина моей флотилии. Он надеялся, что достаточно ясно дал понять, что эта шхуна не продается.
Хасан не зря прослыл умным и проницательным человеком. Он сухо проговорил:
- Я вижу, вы не привыкли к уклончивым ответам. Тогда скажите мне, о чем вы думаете?
- Что ж, я готов, ваше величество. Я хотел бы знать, зачем вы пригласили меня сюда, где так редко бывают европейцы? Думаю, не для обмена пустыми любезностями?
- Вы правы. Ваша 'Хелена' мне не нужна, капитан Эллиот - Султан цинично улыбнулся: - Мне нужна вся ваша флотилия.
Глава 3
Пораженный такой откровенностью, Гэвин осторожно произнес:
- Но моя флотилия не продается, ваше величество.
- Я говорю не о продаже, - усмехнулся Хасан, - а о налаживании партнерских связей, которые будут выгодны для нас обоих. У вас репутация компетентного и честного коммерсанта. Мадура - богатый остров, и я бы хотел так развивать свои отношения с другими странами, чтобы это не наносило ущерба моему государству. И это означает, что я просто обязан нанять агента, которому мог бы полностью доверять. Но с одним условием: это должна быть непременно западная торговая компания, а не европейская.
- То есть вы хотели бы заполучить меня, потому что я знаю западный рынок и покупательский спрос, но не хотите открыть двери для английского или голландского контроля? Я правильно понял вас, ваше величество?
- Именно так, капитан. Вас это интересует?
Гэвин не знал, что ответить. Он не мог не понимать, что от этого неожиданного предложения он только выиграет, но нельзя было забывать и о предупреждении Сурио: Леопард - опасный партнер. Если Гэвин примет предложение Хасана, любой его корабль и моряк, который когда-нибудь прибудет на Мадуру, может оказаться в заложниках у непредсказуемого и сумасбродного султана.
- Ваше предложение, бесспорно, заманчиво, но сейчас я должен вернуться в Лондон, чтобы открыть новый офис. Вам же нужно, чтобы ваш агент жил здесь, на Востоке, отстаивая ваши интересы.
- Вы абсолютно правильно поняли меня, капитан. Вам придется проводить много времени на Мадуре, но я не думаю, что это будет вам в тягость. Взгляд темных глаз был холоден. - Сейчас вам сопутствует удача, но я могу сделать вас настоящим принцем Востока, обладающим богатством и могуществом, которые вам и не снились.
Гэвин большую часть своей жизни именно этого и добивался. Он хотел быть богатым и могущественным, но... Леопард - опасный партнер.
- Ваше величество, ваше предложение настолько ошеломило меня, что мне необходимо все хорошенько обдумать.
Султан расплылся в довольной улыбке.
- Вот почему я и пригласил вас провести ночь в моем дворце. Позвольте мне показать вам мои великолепные владения. Уверен, это повлияет на ваше решение.
Пройдя по лабиринтам огромного дворца, они подошли к носилкам, терпеливо поджидавшим их у парадного входа. Действительно, такой способ передвижения по городским улицам, изобилующим крутыми подъемами и спусками, был гораздо удобнее кареты. Несколько щеголевато одетых телохранителей шли по обеим сторонам носилок. Гэвин удивился, не увидев ни одного нищего, что было обычным делом для любого другого города, в которых он успел побывать. Его разбирало любопытство: может быть, их специально убрали с улиц, да при этом еще как следует избили палками?
Прогулка закончилась в гавани, где султан владел всеми пакгаузами, сдавая их в аренду купцам. Аромат сандала, чая и пряностей наполнял сухой, жаркий воздух, смешиваясь с запахом морской воды и свежей рыбы. Тут же располагалась батарея огромных пушек, готовая в любой момент защитить порт от вторжения неприятеля. Если бы Англия или Голландия попытались навязать Мадуре свои условия, им бы не поздоровилось.
Город, судя по всему, стремился занять одно из ведущих мест среди торговых центров Востока, но чем больше видел Гэвин, тем сильнее росло его беспокойство. Он уже понял, что Хасан обладает неограниченной властью. В своих владениях он ввел абсолютное подчинение, и это касалось всех, кто работал на него. Гэвин пришел к выводу, что султан принадлежит к тому сорту людей, которым доставляет удовольствие сломить сильного, независимого человека. Пожалуй, слишком высокую цену, размышлял он, приходится платить за выгоду, получаемую от торговли или перевозки грузов.
После посещения порта султан пожелал вернуться во дворец. Их путь пролегал через широкую торговую площадь, где около открытого павильона собралась толпа зевак. Гэвин с любопытством спросил:
- Это аукцион?
- Да, и причем приносящий большую прибыль. Пойдемте посмотрим.
Носильщики опустили носилки, и султан с Гэвином ступили на землю. Когда толпа узнала своего правителя, она тут же расступилась, открывая дорогу к помосту, на котором стояли несколько мужчин. Воцарилась мертвая тишина, пока Хасан жестом не приказал продолжать.
Гэвин побледнел, увидев на возвышении юношу малайца, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки. Он стоял неподвижно, пока аукционер обходил его кругом, щупая бицепсы и похлопывая рукой по мускулистым бедрам.
- Это самый большой невольничий рынок на всей территории между Сулу и Филиппинами. - Приподняв бровь, султан внимательно посмотрел на Гэвина. - Вы разочарованы? Рабство часть нашей жизни. Англичане хотели отменить его, но наш народ давно привык к этому.
- Это спорный вопрос, - уклончиво произнес Гэвин, вспомнив, как сам увеличил пожертвования на антирабовладельческое движение квакеров.
- Что ж, тогда, пожалуй, мы не будем здесь задерживаться. - Слова султана были вежливы, но его взгляд выражал искреннее недоумение - он не мог понять, что так взволновало гостя.
Юный раб был продан после недолгих торгов, и его провели к столу, где совершались сделки. Не желая быть свидетелем этого варварства, Гэвин отвернулся и тут увидел следующий 'лот', который вывели из сарая, расположенного позади павильона, - высокую женщину с вьющимися темными волосами, потупленным взглядом и кляпом во рту. Изорванный в клочья саронг и видавшая виды рубашка открывали ее тело в синяках и царапинах, на запястьях и щиколотках позвякивали цепи.
Поймав потрясенный взгляд Гэвина, султан небрежно произнес:
- Красавица, хотя и очень грязная. Кляп означает, что у нее злой язык. Скорее всего она такая непокорная, что никто не хочет ее купить даже как кухонную рабыню.
Для человека, который всегда дорожил честью женщины, было невыносимо видеть подобное унижение. Но если он отвернется, султан расценит это как малодушие. Гэвин продолжал смотреть.
В шаге от лестницы охранник, отпустив сальное замечание, сдернул с рабыни рубашку, обнажив ее грудь. Гэвин зажмурился, увидев нежное тело, более светлое, чем загорелое дочерна лицо несчастной
