другое:
- Мне было очень жаль, что вы не отвечали на мои письма, но меня это не удивляло. Вы ведь были совсем юны, а в вашей жизни произошло столько изменений. Мои собственные сыновья тоже никогда не были аккуратными корреспондентами, да и сейчас ими не стали.
- Не отвечал на ваши письма? Но я никогда ни от кого не получал писем, - нахмурившись, пробормотал Реджи. Лицо Стэнтона удивленно вытянулось.
- В течение года или около того я отправлял вам по письму в месяц, но потом, поскольку вы не отвечали, перестал это делать. Я писал в Уоргрейв-Парк, на адрес вашего дяди. Значит, ни одно из моих писем до вас не дошло?
Реджи смачно выругался.
- Еще одна подлая штучка моего опекуна, - пробормотал он и поведал своему собеседнику о том, как дядюшка фактически лишил его поместья Стрикленд.
Стэнтона до глубины души потряс его рассказ. Он разгневался ничуть не меньше, чем сам Реджи.
- Боже правый, да если бы я знал, что Уоргрейв нарочно отдаляет вас от семьи вашей матери, от всего вашего прошлого, вашего детства, я бы поехал в Глостершир и привез вас домой. Я был вашим крестным отцом, но Уоргрейв являлся куда более близким родственником, и потому я не стал спорить, когда он прислал за вами своих людей. - Стэнтон резко взмахнул рукой. - Ваш отец как-то спрашивал меня, не стану ли я опекуном его детей в случае, если что-то случится с ним и Энн, но, к сожалению, он так и не написал завещание.
- Вы стали бы оспаривать у Уоргрейва право на опекунство надо мной? удивленно спросил Реджи.
- Разумеется, если бы знал, как обстоит дело, - в свою очередь удивился Стэнтон. - Ведь мы с вами - члены одной семьи.
- Мысль о том, что члены семьи могут помогать друг другу, для меня несколько нова, - с горечью сказал Реджи.
- Я понимаю ваше невысокое мнение о родственниках - при таком опекуне, как старый Уоргрейв, иного у вас сложиться и не могло. - Стэнтон горестно покачал головой. - Я должен был понять, что есть какая-то причина, объясняющая то, что вы мне так и не написали. Вы всегда были вежливым и отзывчивым мальчиком. Ваш отец гордился тем, что у вас было очень сильно развито чувство ответственности. Мне следовало приложить больше усилий.
- Вам не следует ни в чем себя винить. Кто мог ожидать, что мой дядя будет делать все, чтобы изолировать меня? - Реджи, чувствуя, что уже пережил более чем достаточно потрясений для одного дня, встал и протянул Стэнтону руку. - В любом случае я благодарен вам за попытки восстановить со мной отношения. Вы были занятым человеком, у вас была своя семья, и на вас лежала ответственность за нее. Не могли же вы все бросить и заниматься только решением проблем вашего дальнего родственника.
- И все же я должен был сделать больше. Но теперь поздно об этом говорить. - Встав, он пожал руку Реджи с неожиданной для его возраста силой. - Моя жена просила узнать, не приедете ли вы к нам как- нибудь отобедать. У вас пока нет планов на вечер пятницы?
В памяти Реджи всплыл еще один образ - круглое, улыбающееся лицо, всегда неизменно приветливое, несмотря на шум и кавардак, обычный для большой семьи.
- Я с радостью приму ваше приглашение, - сказал он. - Надеюсь, тетя Бет чувствует себя хорошо?
- Элизабет страдает ревматизмом, из-за которого ей трудновато бывает передвигаться по дому, но в целом она не так уж плоха. Она будет очень рада снова вас повидать. Вы всегда были ее любимчиком, - сказал Стэнтон и с улыбкой добавил:
- И не удивляйтесь, если за обеденным столом окажется некая одинокая леди, а то и не одна.
Реджи издал глухой стон.
- Скажите тете Бет, если это произойдет, со мной может приключиться внезапный приступ какой-нибудь болезни, из-за которого мне придется немедленно вернуться домой.
- Возможно, на первый раз мне удастся убедить ее обойтись без этого, но в будущем вам придется как- нибудь самому решать эту проблему, - хохотнул Стэнтон.
Крестный отец Реджи покинул Стрикленд с чувством удовлетворения. В течение долгих лет он пристально следил за жизнью и поступками скандально известного Реджинальда Дэвенпорта и считал, что, если хотя бы половина из того, что о нем говорили и писали, соответствовала истине, это было бы вполне достаточным основанием для беспокойства. Стэнтон искренне опасался, что пороки и соблазны не оставят ничего от того умного, доброго, подававшего большие надежды мальчика, которого он помнил.
Однако теперь, после встречи с Реджи, Стэнтон был уверен, что, несмотря на крайне неудачно сложившуюся судьбу и опекуна, сыгравшего в жизни Реджинальда роль злого гения, сын Энн все же остался самим собой. Да, несомненно, он совершил много поступков, которые не следовало совершать. Но он сохранил свою честь, свой ум, свое чувство юмора - надо было лишь вовлечь его в жизнь местного общества, поощрить его на поиски хорошей жены...
Полный самых разнообразных планов, Стэнтон щелкнул кнутом над спиной своей лениво плетущейся лошади - ему не терпелось поскорее добраться домой и поделиться с Бет своими выводами.
***
После ухода гостя Реджи почувствовал, что не в состоянии вновь сосредоточиться на своих планах на будущее. Визит крестного вызвал у него целый вихрь воспоминаний, преимущественно приятных. В прежние времена Стэнтоны и Дэвенпорты часто приезжали друг к другу в гости. Младший сын Стэнтона был для Реджи главным товарищем по играм. Теперь Джеймс находился в Индии и, по словам отца, делал весьма неплохую карьеру.
Оглядываясь назад, Реджи отчасти понимал, почему воспоминания о детстве в течение долгого времени были словно заперты на замок где-то в тайниках его сознания. Как только дядя стал его опекуном, Реджи был отправлен в школу. Там, в Итоне, где царили весьма суровые законы, напоминавшие закон джунглей, воспоминания о счастливом прошлом могли размягчить его душу, сделать его слабее. И Реджи старался не думать о том, что он потерял, и весьма преуспел в этом. Даже после разговора со Стэнтоном он не мог восстановить в памяти ничего из своего раннего детства.
Горестные размышления Дэвенпорта были прерваны прибытием его камердинера. Мак Купер выглядел весьма внушительно, даже покрытый толстым слоем дорожной пыли.
- Вот уж кого я рад видеть! - воскликнул Реджи и направился к графину с бренди. Оно конечно, господам не пристало пить с прислугой, но между Дэвенпортом и Купером давно уже установились особые отношения. - Что, были какие-то проблемы в дороге?
- Ось сломалась, - лаконично ответил камердинер, принимая бокал с бренди. Затем он со вздохом удовлетворения опустился в кресло и, устроившись в нем поудобнее, сказал:
- Домишко у вас здесь будь здоров. Что, мы какое-то время пробудем тут?
- Да, и не какое-то - мы будем жить здесь постоянно. Брови Мака взлетели вверх.
- Вы хотите сказать, что мы будем жить здесь, а не в Лондоне? переспросил он, не веря своим ушам.
- Время от времени мне придется бывать в столице, но моя, так сказать, штаб-квартира отныне здесь. - Реджи откашлялся и хрипло добавил:
- Я знаю, ты городской человек, Мак. Если решишь, что жизнь в сельской местности тебе не по нутру, я пойму.
- Разве я сказал хоть словечко о том, что собираюсь уезжать? - спросил Мак, окинув своего господина взглядом, выражающим крайнюю степень неодобрения.
- Нет, - признал Реджи, - но ты пробыл здесь всего десять минут.
- Если в Дороете есть виски и женщины, я как-нибудь приспособлюсь.
- Здесь нет недостатка ни в том, ни в другом, - улыбнулся Дэвенпорт. Более того, здесь я познакомился с самой необычной женщиной, которую мне когда-либо приходилось встречать.
- В каком смысле необычной? - с интересом спросил Мак.
- Во многих смыслах. Ее зовут Элис Уэстон, и она, как выяснилось, является управляющим моим имением.
- Кем-кем? - Купер поперхнулся бренди. Мака было трудно чем-либо удивить, но на сей раз Дэвенпорту это удалось, и он не без удовольствия поведал своему камердинеру о том, каким образом мисс Элис Уэстон получила свою должность.
